Теперь он пожал плечами.

— Вряд ли.

— Значит, нам не стоит заводить роман?

Джин засмеялся.

— Да, это вопрос.

— Я серьезно.

— Тебя действительно интересует мое мнение?

— Ага.

— Нет.

— Не стоит?

— Скорее всего, нет, — ответил Джин. — Мы — добрые друзья, и нам многое пришлось вместе пережить. По-моему, не нужно ничего усложнять.

Плечи Линды поникли.

— Может, ты и прав.

— Что ты испытываешь, облегчение или разочарование?

— Не знаю, по правде говоря.

— Но ты огорчена.

— Огорчена? Нет, вовсе нет.

— Ты мне нравишься, Линда.

— И ты мне. Наверно, я сморозила глупость.

— Ох, черт! Нет, Линда, нет. Ты очень привлекательная.

— Правда? Ты никогда не говорил этого.

— Ну да, никогда не говорил. Просто эта тема как-то никогда не всплывала. Но это правда. Я всегда считал тебя очень привлекательной. И в то же время мне казалось, что ты как-то… выше всего этого.

— Выше чего?

— Ты как будто… Что я хочу сказать? Ты как будто сторонишься таких сугубо земных вещёй, как… ну, романы.

— Правда? — удивилась Линда.

— А что, не так?

Линда задумалась.

— Можно назвать это… своего рода зимней спячкой. Или дремотой. Ты не помнишь, конечно, в какой депрессии я была, когда появилась здесь.

Теперь задумался Джин.

— Ты права. Совсем забыл.

— Сейчас, кажется, мне лучше. Или я только пытаюсь убедить себя… Как бы то ни было, теперь я вполне созрела для романа. Но это ничего не значит.

— Эй, я ведь не сказал, что это ничего не значит.

— В каком смысле?

— Ты спрашивала, как я отнесусь к тому, чтобы мы… Ну, ты понимаешь.

Линда улыбнулась:

— А ты понимаешь?

— Ну, занимались тем самым…

— Спали вместе — вот как это называется… Джин, ты покраснел.

— Не говори глупостей, моя дорогая. Мы, люди этого мира…

— Ты покраснел! А ведь с тех пор, как мы познакомились, ты переспал, наверно, с дюжиной женщин.

— Что? Если тебя это так волнует, то да, я покраснел, но только потому, что ты пытаешься вогнать меня в краску. Прекрати!

Линда усмехнулась:

— Прости.

— Ладно, ладно… На чем мы остановились?

— На сексе.

— Черт возьми, женщина! Это не тема для разговора.

— Ханжа. Хорошо, я все поняла. Ты не исключаешь романа между нами, но думаешь, что лучше воздержаться.

— Более или менее.

Линда кивнула.

— Ладно. Как-нибудь переживу.

— Постой. А что ты думаешь по этому поводу?

— Какая разница, что я думаю, если ты не считаешь это хорошей идеей?

— Ну, я вполне могу изменить свое мнение.

— Значит, твой ответ — может быть?

Джин скрестил ноги и откинулся назад.

— Может быть.

— Твой ответ — может быть или, может быть, твой ответ — может быть?

— Может быть, мой ответ — может быть.

— Господи, это просто игра словами!

— Кто играет словами? Я всего лишь сказал…

— Ты сказал — может быть, может быть.

— Может быть, может быть?

— Не просто «может быть». Дважды «может быть».

— Нет, я сказал…

— Может, ты и прав.

— Прав в чем? — спросил Джин.

— Прав в том, что мы несовместимы.

— Я этого не говорил.

— Разве? Но ведь ты сказал, что нам лучше не быть вместе. Может быть, и так. Хотя бы потому, что ты в шесть раз интереснее меня.

— Ох, перестань пожалуйста!

— Нет, в самом деле. Ты остроумный и очаровательный. Ты всегда говоришь к месту и умеешь подобрать нужные слова…

— Дай хоть передохнуть.

— Послушай! Я знаю: мне в жизни за тобой не угнаться.

— Нет, это ты послушай, — сказал Джин. — Одна из причин, почему мне нравится, когда ты рядом, состоит в том, что именно при тебе я делаюсь, как ты говоришь, интересным, и очаровательным, и якобы остроумным. Люди всегда так или иначе влияют на тех, с кем общаются. Если я очаровательный, когда ты рядом, то лишь потому, что ты пробуждаешь это во мне.

Линда задумчиво поглядела на него.

— Приятно слышать.

— Это правда.

— Спасибо за добрые слова. Но иногда ты меня путаешь.

— Прости, я не нарочно.

— Знаю.

— Меньше всего мне хотелось бы пугать тебя. Некоторых других людей — да. По-твоему, мое якобы превосходство над тобой — наша главная проблема?

Линда покачала головой.

— Нет, я не говорю, что это главная проблема.

— Второстепенная?

— Ну… Может быть.

— Что-то много «может быть» в нашем разговоре, — заметил Джин.

— Да. Вообще-то я вовсе не хочу сказать, что у нас с тобой есть какие-то серьезные проблемы. Просто… Ну, я имела в виду…

— О чем ты?

— А ты о чем?

— О том, что я сказал.

— О чем из того, что ты сказал?

Джин задумался.

— Мне нужно хорошенько все обдумать.

— Надежда есть?

— Ты надеешься, что есть надежда?

— А ты?

Джин засмеялся.

— Похоже на игру в покер.

— В каком смысле?

— В том, что ни ты, ни я не хотим открывать свои карты.

— Может быть, мы оба боимся проиграть.

— Может быть, мы оба блефуем?

— Может быть. Может быть, нам стоит остановиться на этом.

— Снова «может быть».

— Да. — Линда зевнула. — Ох, извини!

— Хочешь вздремнуть?

— Не против.

Внезапно уровень шума резко возрос, напугав обоих. Джин перевел взгляд с одной арки на другую. Магические двери исчезли.

— Здорово у тебя получается их ликвидировать, — заметил он.

— Я ничего не ликвидировала, — ответила Линда. — Просто сделала заклинание слабеньким, и, как только оно выдохлось, они исчезли сами собой.

— О, вот как ты это делаешь? Ловко. Ну что, ещё посидим?

— Нет, давай спускаться. Никуда не денешься, все равно придется.

— Ладно. Но я терпеть не могу…

Из арки выскочил мускулистый здоровяк в стальном шлеме с забралом. В руке он держал щит, прикрывая им обнаженную грудь. Увидев Джина, он вскинул короткий меч и бросился в атаку.

Джин вскочил и парировал удар. Молниеносно сделав шаг в сторону, он тем самым сбил с толку нападающего и через мгновение обрушил на его обнаженную спину удар плоской стороной меча.

Человек вскрикнул и упал, но тут же вскочил и снова кинулся в бой.

Схватка между Джином и гладиатором продолжалась. Щит давал последнему преимущество, но Джин гораздо лучше владел мечом. Очень быстро он загнал противника в угол и, перехватив обеими руками свой несравненно более совершенный, длинный меч, принялся наносить удары по щиту.

Линда, наблюдавшая за всем происходящим с кушетки, негромко вскрикнула, когда Джин нашел прореху в обороне противника и удар его меча достиг цели.

Лицо гладиатора исказилось от боли. Он выронил оружие и щит и ухватился за лезвие, погрузившееся глубоко в живот.

— Ты победил, друг, — тяжело дыша, произнес он и упал.

Джин выдернул окровавленное лезвие. Гладиатор хрипло вздохнул и…

…исчез.

— Так-то лучше, — сказал Джин, глядя на меч, на котором больше не было следов крови. — Не думаю, что он настоящий, но спектакль был разыгран неплохо.

— Джин, а если бы он убил тебя…

— Идущий на смерть приветствует тебя. Черт возьми, я-то уж точно не исчез бы. Остался бы лежать тут, мертвее мертвого.

Ещё два сражающихся между собой гладиатора ворвались в гостиную, лязгая оружием. Джин подбежал к кушетке и вспрыгнул на неё.

— Лучше нам поскорее убраться отсюда, — сказал он Линде.

Через противоположную арку вбежали очередные двое гладиаторов. Они тоже сражались не на жизнь, а на смерть, не обращая на Джина и Линду никакого внимания, и те начали потихоньку пятиться из комнаты.

— Пока они не закончат драться, — заметил Джин, — на нас не нападут. Но если кто-то окажется не у дел.

— Не хочешь рисковать?

Джин покачал головой.

— Нет, с магическим мечом я непобедим. Просто нужно как можно скорее выяснить, что за всем этим стоит. Может, ты спрячешься где-нибудь, а я быстренько спущусь вниз?