– Понятно, Василий Васильевич. Что я должен делать?

– Сейчас мы едем в город Верхний Тагил, это где-то 90 километров на север от Свердловска. Там, в горном массиве, у реки Тагил еще в XVIII веке во времена промышленника Никиты Демидова, при добыче камней и различных строительных материалов образовались шахты горизонтального заложения. НКВД с помощью заключенных их облагородили и превратили в некие складские помещения. Мы с тобой должны дать заключение на предмет, можно ли там хранить драгоценные металлы. Если можно, то прикинуть, сколько там можно разместить металлов.

«Так… Положение на фронте неважное, – рассуждал Ермолай. – Значит, золотой запас из московских хранилищ будут перевозить подальше, за Волгу…».

– В операции по вывозу золота из Ленинграда ты себя проявил очень хорошо. И Коваль Илья Исаевич о тебе хорошо отзывался. Товарищи из военной контрразведки просили тебя включить в состав группы. Поэтому тебя привлекли и к новой операции. Я надеюсь на тебя.

– Спасибо, Василий Васильевич, за доверие. Я сделаю все, что в моих силах…

Москва

С началом военных действий московский ипподром прекратил свою коневодческую, да и чисто спортивную деятельность. А его ресторан, с вполне приличной кухней, продолжал функционировать.

Пол Гор назначил здесь встречу своему знакомому шведскому коллеге Карлу Бергу. Пол знал, что Карл имеет выход на немецких дипломатов, а также нацистские спецслужбы. А поскольку Пол твердо решил подзаработать на информации по перевозке русскими своего золотого запаса, то выбор выпал именно на знакомого шведа…

Когда официант, накрыв стол, удалился, Пол, поднимая бокал, улыбаясь, изрек:

– За нашу очередную, и, надеюсь, взаимовыгодную встречу.

Мужчины выпили, стали закусывать.

– Должен сказать, что вы, Пол, вовремя вышли на меня, – вымолвил швед. – Ибо завтра я вылетаю на сутки домой. Наш король Густав V проводит ежегодный прием дипломатической службы королевства.

«Очень кстати, что он улетает, – подумал довольный Пол. – Буквально завтра он уже сможет спокойно пообщаться со своими немецкими друзьями. И что не менее важно, быстро возвращается обратно и, наверняка, с результатами. Надеюсь, положительными для меня», – и бросил:

– Я рад, что вы, Карл, будете на родине. У меня к вам есть деловое и, уверен, взаимовыгодное предложение.

– Я весь во внимании, уважаемый Пол…

Машина резко затормозила. Немного задремавший Ермолай встрепенулся и прильнул к окну. Виднелись невысокие покатые горы.

– Приехали, – изрек Сапега и вышел из машины.

За ним последовал и Ермолай. У рядом стоящей машины стояли Истомин и двое приехавших с ним полковников. Один из них сразу закурил папиросу. Машины стояли у возвышающейся прямо перед ними покрытой зелеными хвойными деревьями, частично желтыми кустарниками и травой горы, примерно метров 300–350 высотой. За ними тянулись более высокие, лысые серо-коричневатые горные пики.

В траве Ермолай заметил большие ворота. Вокруг картина была безрадостная: лежал какой-то мусор, железные балки и бетонные плиты, в стороне стоял разваленный грузовик, хаотично валялись пиломатериалы, щебень. Невдалеке стоял выкрашенный в темно-зеленый цвет броневик.

– Не вижу железнодорожных путей, – потягиваясь, громко и явно недовольно изрек Сапега. – Да и не обустроено здесь ничего, не видно границы режимной территории, пропускных пунктов. Вообще непонятно, как люди будут работать?

– Через три дня, Василий Васильевич, пути к горе подведут, – ответил один из полковников. – Вся территория будет обустроена и облагорожена, то есть будет наведен идеальный порядок. Также будут соответствующие рубежи охраны и обороны, пропускные пункты. На 3 километра к хранилищу никто не подойдет и не пролезет.

– Поверим, – хмуро бросил Сапега, кивнул Сергееву. – Ну что же, пойдемте в гору, смотреть помещения.

В это время ворота медленно отворились, из них вышли двое военных с винтовками. Сапега, за ним два полковника, Истомин и Сергеев, направились к черному проему, видневшемуся из чрева ворот.

– Кто эти полковники? – тихо спросил Ермолай майора.

– Низкорослый и полный – комендант этого хранилища Буряк, – также тихо ответил Истомин. – Второй, тот, который курит, член госкомиссии по перевозке ценностей от НКВД Норейко. Такой же член комиссии, как и я, и твой Сапега…

Вблизи черный проем оказался вовсе не черным, а скорее, из-за тусклого освещения, сероватым. Поверху примерно двухметрового по высоте проема тянулся кабель, и где-то через каждые полтора метра висели осветительные лампочки.

– Кодовое название данного хранилища – «Каменная гора», – громко пояснял идущий впереди Буряк. – Высота его два метра десять сантиметров, ширина шесть метров двадцать сантиметров. Товарищ полковник, – обратился к Норейке, – по соображениям безопасности в хранилище курить запрещено.

Норейко затушил папиросу.

В хранилище было достаточно свежо, в воздухе отдавало пылью. И вообще, как-то сквозило, то есть было ощущение сквозняка.

– Сергеев, – изрек Сапега, – подсчитывайте возможности размещения здесь золота, платины и серебра, – понизив голос, добавил. – Разговоры о работе вести только со мной. И вообще, советую поменьше говорить и побольше слушать.

Ермолай усмехнулся про себя. То, что у врага много ушей, он уже убедился во время предыдущей операции.

Слегка улыбнулся и Истомин, очевидно услышавший слова Сапеги. Майор передал Сергееву свою офицерскую полевую сумку.

– Спасибо, Николай Максимович, – бросил Ермолай. Достал из сумки бумагу, ручку и стал делать записи и расчеты…

Группа из пяти мужчин, все внимательно осматривая, неспешно проследовала метров 200. Далее проем раздваивался на два рукава.

– Левый рукав тянется на 200 метров, правый на 300, – показывая рукой, пояснил Буряк. – Куда пойдем?

– Обследуем оба рукава, – строго бросил Сапега, направляясь в правую сторону.

– Как вам, Василий Васильевич, первые впечатления от «Каменной горы»? – улыбаясь, спросил полный полковник. – Мы очень старались, работали сутками.

– Само расположение скрытое и надежное, – выдавил Сапега, недовольно скривился в лице. – Но в хранилище надо пол выровнять, усилить освещение, наладить вентиляцию, ликвидировать сквозняки.

– Все сделаем в кратчайшие сроки…

Мужская группа вышла на поверхность часа через два с половиной. Сапега был очень активен, заглядывал, можно сказать, во все дыры и места, задавал вопросы, в том числе и в не очень корректной форме, начальнику хранилища, высказал еще несколько, в том числе и резких, замечаний. За время нахождения в хранилище все прилично продрогли, хотя и старались не показывать этого.

Сапега несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Кивнул Сергееву и направился в правую от группы сторону. Пройдя метров десять, остановился. Рядом встал и Сергеев.

Обозревая округу взглядом, Сапега восхищенно вымолвил:

– Красота какая! Зеленые хвойные деревья! Покатые и вечные мудрые горы, чистейший воздух и полный покой! Просто умиротворяющая гармония природы!

«Да, вид не слабый, – согласился Ермолай. – А этот строгий и злой сухарь оказывается еще и лирик!?».

– Как нам, городским людям, не хватает простого общения с природой! – продолжал Сапега. – Эти каменно-бетонные, городские джунгли…

– Василий Васильевич, – раздался голос Буряка. – Нам пора.

– Все спешим, спешим, – недовольно закончил прерванную фразу Сапега и зашагал в сторону группы.

Все расселись по машинам и проехали где-то с полкилометра.

Выйдя из машин, все дружно направились в небольшой деревянный дом.

– Товарищи, предлагаю пообедать, а потом обсудить ситуацию по «Каменной горе», – весело предложил комендант.

– Принимается, – бросил Сапега. – Но с одним дополнением. После обеда нам с Сергеевым потребуется полчаса для того, чтобы выработать наше мнение по «Каменной горе»…