Есть люди, которым, для того, чтоб выглядеть изыскано, ничего не надо делать. Им достаточно просто запахнуть шарф или расстегнуть одну пуговицу на блузке, и они уже «икона стиля». А остальным нужно много работать над внешностью, нанимать стилистов, визажистов и еще много всяких специалистов, чтобы они соорудили что-то достойное. И это у них далеко не всегда получается. Большая Балерина принадлежала к первым. Она носила только очень дорогие и роскошные вещи, но если бы она сидела в простой рубашке или халате, она все равно выглядела бы значительно. Я погорячилась, мысленно представляя ее старушкой. Ее вполне можно было назвать молодой женщиной – такое она производила впечатление. А туфли! Никогда не видела ничего подобного! Они переливались и меняли оттенок сами по себе. Жуткое волнение, даже не знаю, откуда взявшаяся неуверенность в себе помешали мне запомнить подробности первой встречи. Помню только резюме: «Я даже не уверена до конца, что мне нужна эта книга. Мне со всех сторон говорят, что нужна, что у меня нет учеников, нет детей, и я должна оставить что-то потомкам. Так мне говорит Ангелина. Но я скорее склоняюсь к полушутливому изложению моей „очень личной жизни“», – она улыбнулась и впервые посмотрела на меня дружелюбно. До этого ее взгляд не останавливался на мне, она общалась ровно, но слишком поверхностно, как общаются со случайными людьми, которых и запоминать нет никакой необходимости. «Не так уж много времени у меня на нее оставалось, на просто жизнь. Романы иногда начинались в самолете, там же и заканчивались. К тому же я так редко бывала одна. Ну что, давайте попробуем. Сегодня я наговорю вам немного, а вы до завтра постарайтесь это как-то оформить. Я не буду выдавать это за мною написанное, как это делают многие, я предлагаю вариант, мои факты – ваше авторство». Сердце мое прыгнуло и зависло от радости: «Ваше авторство»! Я смогу писать, как захочу! Наконец-то я напишу что-то стоящее, заметное. Вот это да!

Пока она говорила, диктофон работал. Мы были одни, я могла понаблюдать за ней, рассмотреть ее спокойно, не напрягаясь от ежеминутной готовности сказать что-то умное в ответ на вопрос. Я просто надела на лицо маску внимания и начала осмотр с близкого расстояния. Такое странное чувство, когда человек, которого ты видишь с детства в журналах и по телевизору, сидит напротив тебя и что-то говорит специально для тебя. То, что у нее безупречные ступни и щиколотки, я знала. Красивые длинные руки, лебединая шея – это было известно каждому человеку в мире. А вот как она накручивает кончики волос на пальцы, как легко подмигивает левым глазом перед тем, как улыбнуться, как смешно говорит «КрЭм», вижу только я, ну и еще те, кто вхож в ее «очень личную жизнь».

Мне вдруг стало страшно: я ввязалась во взрослые игры, а теперь не знаю, как писать, смогу ли я написать то, чего от меня ждет Балерина. Какой выбрать стиль, форму? Мне хотелось, чтобы тот, кто это прочтет, испытал такой же восторг, какой испытала я за те два часа, которые слушала ее, смотрела, общалась, смеялась.

– Я дам завтрак в твою честь, приготовлю жирный узбекский плов. Или жаркое. Хочешь жирненькое жаркое?

– Никогда не ела. Это вкусно?

– Очень вкусно.

– Ты прилетишь в марте, а в марте обещают песчаную бурю.

– Ну, если уж я на жирненькое жаркое согласна, то бурю как-нибудь переживу.

После порции комплиментов она отключилась, но мысли против воли побежали на гастрономические темы. Так всегда было во время тренировок.

Ангелина договорилась, и им приносят самодельный сыр: какая-то хуторянка, владелица коровы, делает его лично. Сыр, вкуснее которого она не ела ни в одной стране мира. В чем секрет, что она туда добавляет? Не собираюсь продавать ее рецепт, но интересно же. Умеет Ангелина найти самое лучшее. И как она нашла эту создательницу комиксов – непонятно. Никому бы и в голову не пришло искать автора моей книги среди таких мультяшных писательниц.

«Занятный малый, надо за ним последить», – подумала Бусинка.

«Может, как-нибудь встретиться с ней, поболтать, – в то же время думал Ид. – Но она ведь не одна придет. Весь свой богатый внутренний мир притащит. Я и свой-то еле тащу. Куда мне два? Они ведь как пересекающиеся множества. Место пересечения – узкая полоска. Все остальное – у каждого свое. Нет. Не стоит».

Он поднял воротник плаща, чихнул и направился в сторону моря.

Бусинка резко сбросила одеяло, надела туфли на высоченной шпильке и короткую юбку. «Яркий макияж и огромные серьги. Так он меня точно не узнает». В квартире было холодно. Щенок сидел, уткнувшись носом в обогреватель. Видя, что хозяйка собирается уходить, он заскулил. «Место, – подняв палец, строго сказала Бусинка. – В нашей стае я главная». Щенок нехотя поплелся в свою корзинку. «Скоро ты мне понадобишься. Будем следить за лисьим хвостом».

Это единственное, что я прочла, вернее, единственное, что мне дала Ангелина. Текст удивил, но не оттолкнул. Уж лучше, чем эти мемуаристки, которые толпами ходили за ней и предлагали помощь в написании книги. Уж как она отказывалась, сколько говорила, что и в планах такого нет, – не верят.

Комиксы, детские приключения, какое это имеет отношение к ней и ее жизни?

А вот написала пробную главу, и хорошо написала, то, что мне нужно. Все-таки есть у Ангелины чутье, есть.

Завтра прилетает Рей, надо их познакомить. Придется, вернее. Он прислал ей свои пробы пера, очень хочет тоже участвовать в конкурсе. Они отлично дополнили бы друг друга, но вряд ли согласятся. Ангелина даже слышать не хочет о Рее, не верит ему до сих пор, но я же не могу отказать ему просто так. А как определить, кто лучше? Это так субъективно. Можно было бы устроить им гонки на выживание, но это так скучно и так не хочется, чтобы в доме поселилось напряжение. Не захотят соавторства – отправлю Рея обратно или даже улечу с ним. О, вот, кажется, я и определилась.

Балерина улыбнулась и поднялась с коврика.

– Рей, передай Ирине телефон. Я хочу, чтобы она посмотрела на Майкла Кейна в те годы, он совсем не был так уж хорош собой, как об этом принято говорить сейчас, – Балерина протянула руку с телефоном, и Рей, прикоснувшись, слегка погладил ее.

Я не знала, как реагировать. Делать вид, что не замечаю бегающих друг к другу искорок, или понимающе улыбаться? Они же позвали меня завтракать с собой на веранду, значит, приняли в круг посвященных. Ангелину вот не позвали. Хотя, я думаю, она тоже посвящена.

Застекленная огромная веранда была вся в солнечных бликах, яркая современная мебель совсем не вступала в диссонанс со старинным зданием, а просто придавала ему жизни – как юная любовница стареющему господину. Красивый молодой человек по имени Андрей, хотя все называли его Реем, Балерина и я – пьем на веранде травяные настойки, кофе и говорим о пустяках. Ущипните меня. Как долго я пробуду в сказке?

А вот, кажется, и начало конфликта. Слишком долго, целых три дня, все было хорошо и закончилось минуту назад. Я еще даже не успела понять умом, что происходит, как буквально кожей почувствовала неприязнь и враждебность, которую источал в мою сторону Рей. Такой милый и галантный Рей вдруг стал похож на злого карлика. Он быстро взял себя в руки и спросил, как она себе это представляет. Ах, вот оно что! До меня дошло. Балерина предложила нам попробовать поработать над книгой вместе. Теперь я поняла, она даже немного сводила нас за завтраком, делала мне комплименты. А я-то за чистую монету все принимала, думала, ей правда нравится моя насмешливость. А она просто приручала Рея, приучала его ко мне. Ну что ж, если я не могу получить этот заказ одна, значит, я буду согласна разделить его с Реем.

– Это совершенно невозможно, – сказал Рей. – Я не люблю мармелад. И был уверен, что и ты не большая его поклонница. Мне казалось, когда будет закончено с детской книжкой – Ирина в это большой мастер, я не сомневаюсь, – мы, наконец, займемся делом. Может быть, самым главным, ради чего нас свела судьба. Кто сможет лучше меня рассказать о тебе, ведь я люблю тебя так сильно, что смогу передать эту любовь и читателям.