-- Все равно когда-нибудь все бы закончилось. - ответил Питер, с печалью глядя на ее покрасневшие глаза, и пальцы, теребящие край платья. - Ни планета, ни солнце не вечны. Роботы проработают еще тысячи лет, но когда-нибудь и у них закончится ресурс. Но что нам с тобой до них - что будет здесь завтра или через тысячу лет, когда у нас есть только сегодня? Сейчас будет Средиземное море на чьем берегу я вырос. Оно теплое, а подводные цветы не хуже твоих любимых роз.

Мальчишкой я нырял за всякими вещицами в порту, когда торпедировали теплоход. С аквалангом, можно было за два-три часа насобирать столько всего, что хватило бы после продажи на месяц жизни. У самых отважных, кто нярыл глубже всех, правда, потом из ушей текла кровь, но это стоило того. Ведь у них были семьи - десяток младших братишек и сестричек.

Он замолчал, потом тряхнул головой и добавил:

-- Там такие красивые водоросли и рыбы, Хелена, ты обязательно должна их увидеть.

Он с надеждой глядел на нее, но она была печальна. А потом вместо прогулки по берегу роботы углядели в показаниях ее датчиков неприятности и заставили день отлеживаться под капельницей.

Питер почти все время просидел возле ее кровати, поглаживая своими артритными пальцами ее сухую ладошку. За стенами яхты ветер пустыни катил песчаные барханы и солнце слепило глаза. Питер как-то сделал стену прозрачной, но увидел лишь остатки старого шоссе с черными, словно окаменевшими от старости, остовами бензовозов, подорванных здесь давно сгинувшими фундаменталистами, и торчащие столбы электропередачи из песка. Люди ушли отсюда очень давно.

Иногда он фантазировал о том, как в отдаленных уголках пустыни кочевники продолжали поить верблюдов в оазисах, руками делали себе посуду и упряжь и кочевали с места на место, не ведая, что на остальной земле люди, пресыщенные любыми благами, постепенно вымерли от старости - болезни, от которой лекарства так и не придумали тогда, когда было еще кому думать.

На следующий день роботы разрешили Хелене вставать и допустили, чтобы яхта снова могла двигаться. Ее призрачно-белая сигара опустилась под воду и Питер с восторгом показывал сквозь прозрачные стены водоросли, медуз и рыб, которые не обращая внимания на яхту жили своей жизнью. Вода здесь была чистая и прозрачная на метры в глубину и бурная жизнь подводных обитателей походила на осеннюю бурю в лесу в северных широтах. Пестрота красного, оранжевого и желтого оттенка обитателей моря, крутилась, как вихрь. Хелена улыбалась и периодически визжала, как девчонка, когда совсем близко к стеклопластику проплывала тупорылая морда акулы, голодно посматривавшей на недоступную добычу. Питер при этом посматривал на локатор и старался корректировать курс так, чтобы в поле зрения не попадали сгнившие или обросшие ракушками остовы кораблей. В давние дни, подлодки Европейской коалиции потопили здесь множество суденышек мигрантов или контрабандистов, пытавшихся пробраться в вожделенную Европу из Африки, которая тонула в голоде и эпидемиях, как корабль получивший торпеду под ватерлинию.

А потом они встретили корабль-призрак.

Локаторы яхты издалека засекли его позывные и навигационный компьютер быстро обменялся с ним координатами. Рутинная проверка у них обоих прошла мгновенно, все было в порядке с системами жизнеобеспечения и запасом энергии. Но Питер, заметив лог компьютеров, заинтересовался с кем они встретились в море и приказал изменить курс, чтобы пройти поближе к кораблю. Потом он забыл об этом, отвлекшись на очередные воспоминания о молодости с Хеленой и из этого разговора его отвлекло только сообщение компьютера. Яхта поднялась на поверхность, компенсируя легкую качку так, что волнение совсем не ощущалось на палубе. Можно было поставить стакан полный сока на палубу и ни капли бы не пролилось.

Они вышли наверх, держась руками за поручни, хотя силовое поле яхты прикрывало от ветра и соленых брызг не хуже прочного корпуса. И тогда они увидели его - ослепительно белого красавца, атомный пассажирский корабль размером с небольшой город. Да, впрочем, он и был им - плавающий японский город, рассчитанный на сто-двести тысяч человек - больше пяти километров в длину и огромного водоизмещения. Этих исполинов стали массово строить в Японии для спасения беженцев от неосмотрительно разбуженных вулканов. Еще до того, как большая часть японских островов взорвалась или утонула, они успели построить несколько десятков таких городов.

Под веселым солнцем ярко блестело наружное остекление корабля, на флагштоке трепетал государственный флаг. Питер и Хелена еще ни разу не видели вживую такого колосса и теперь стояли пораженные и восхищенные этой громадиной из стали, пластика и стекла. Яхта проходила в нескольких километрах от плавучего города, и они долго стояли держась за руки, словно потерянные дети и глядели на корабль. Потом Питер опомнился и вдруг улыбнулся:

-- Давай заглянем к ним в гости?

Хелена только кивнула в ответ.

Питер скомандовал яхте разворот и запрос на посадку на аэродром города. Яхта выдвинула крылья, включила маршевые водородные двигатели, и набирая скорость сначала помчалась по воде, прыгая с волны на волну, а потом и вовсе оторвалась от них и, набрав высоту, заложила разворот. Стариков на время маневра стена силового поля заботливо укутала словно бы мягким одеялом, чтобы они не упали. Всего через несколько минут они уже садились на гладкую, идеально чистую пластиковую поверхность аэродрома. К ним тут же поспешили четыре суетливые тележки маневровых роботов, зацепили яхту за буксировочные проушины и поволокли к медленно открывающейся пасти огромного ангара. Там они закрепили яхту у перрона и исчезли в технологических люках. На перроне появилась голограмма пожилого японца в традиционном одеянии с двумя слегка изогнутыми мечами за поясом. Японец церемонно поклонился и на хорошем британском пригласил их быть гостями "Аматэрасу". Старики медленно вышли с яхты и уселись в свой антиграв, выползший из грузового люка. Голограмма устроилась на свободном сидении антиграва и предложила свои услуги гида. Вежливо приняв его приглашение они с устроились поудобнее и плыли по транспортному коридору для каров, сквозь прозрачные стены рассматривая устройство плавучего города. На верхней палубе они проплывали мимо парков, кортов, беговых дорожек, парков камней, статуй Будды и древних каменных пагод, вывезенных из Японии до того, как она погрузилась под воду. Трава была хорошо подстрижена и зелена, в парках пели птицы, и развевались яркие ленты, а ветер крутил молитвенные барабаны. В раскрытые окна морской ветер задувал запах соли и цветов, только вот людей нигде не было видно.

Питер наклонившись к уху Хелены шепнул ей, что они должны сделать вежливый осмотр достопримечательностей, а уже потом отправляться с визитом к людям. Хелена согласно кивнула, хотя она уже начала несколько утомляться от мелькавшей череды таких разных, но все таки однообразных памятников древности и парковых изысков.

Воспользовавшись перерывом, Питер поблагодарил гида за экскурсию и сказал, что хотел бы теперь познакомиться с экипажем лично и выразить им свое уважение. Японец немедленно кивнул головой и, дал указание антиграву. Тот медленно развернулся и покатил вдоль набережной с прозрачным бассейном, и дальше, через зеленые садики, разделенные каменной кладкой. Сюда, верно, было хорошо приходить, чтобы посидеть в одиночестве или в небольшой компании. Тихо и спокойно.

За садиками открылась длинная каменная стена, протянувшаяся полукружьем, испещренная стальными табличками из нержавейки, покрытыми иероглифами. Антиграв подъехал к стене и опустился на каменные вытертые плитки. Гид на мгновение исчез, после чего появился уже рядом с антигравом, ожидая, когда гости выйдут. Поддерживаемые роботами, старики молча стояли перед каменной стеной, начиная догадываться что означают ровные рядки иероглифов и даты жизни и смерти.

Гид торжественно поклонился стене и сказал:

-- Позвольте представить вам досточтимых жителей нашего морского города. С кого бы вы хотели начать свое знакомство? С поэтов, писателей, общественных деятелей, звезд виртуальности или выберете другую категорию занятий?