Но собрать Орден и юное поколение Победителей, оставив Рональда Уизли в неведении, было невозможно, а значит, выбор был прост: рушить дружбу или понадеяться, что эта самая дружба в Роне окажется сильнее его ненависти. Гарри выбрал надежду. И первое письмо с приглашением на встречу было отправлено именно Рональду.

Спустя двое суток к собранию все было готово. От друзей прилетели подтверждения готовности явиться на зов Героя; дом худо-бедно был приведен в порядок; план операции, учитывающий цели Ордена и интересы Пожирателей и исключающий жертвоприношения, готов… И Гарри вдруг почувствовал странное волнение.

Теперь предстояло подготовиться к посещению лагеря, и от мысли об этом Поттера начинала колотить мелкая дрожь. Он сам не понимал, чего боится. Увидеть ненависть в глазах Малфоя, отказ от помощи? Это было вполне в духе Драко… Или, может, куда страшнее было ожидание пустоты в его взгляде, пустоты и безразличия сломленного человека? Гарри нервничал. Как Малфой его встретит, что они скажут друг другу?.. Не ляпнуть бы чего-нибудь лишнего! Что принести с собой? Что там нужнее? Что можно и чего нельзя передавать?

В субботу Гарри отправился в Косой Переулок и, уже оказавшись там, вдруг осознал, что в местных лавочках ему закупаться не стоит. Во-первых, магические вещи, возможно, не позволят передать заключенным, а во-вторых, в них там не будет никакого толку. Например, тонкие носки с согревающими чарами совершенно точно будут там просто тонкими носками, а корзинка с фруктами, упакованная чарами долгой свежести, в антимагическом вакууме покроется плесенью вместе с сочащимися соком персиками и грушами всего через сутки.

Выругавшись, Гарри аппарировал в маггловскую часть Лондона и отправился в ближайший супермаркет. К вечеру он вернулся домой с огромными сумками, битком набитыми продуктами в вакуумной упаковке, россыпью шоколадных батончиков, банками с консервами. Сверху лежало десять блоков сигарет — Гарри где-то слышал, что в тюрьмах сигареты являются некоей валютой, на которую можно выменять вполне сносную жизнь.

Покупать теплую одежду Поттер не решился. В последний момент он вдруг почему-то подумал, что Драко может отреагировать на это вовсе не радостным хлопаньем в ладоши, а прицельным ударом в нос.

«Разведаю для начала обстановку, а там решим», — подумал он и забил свободное место упаковками с печеньем.

Комментарий к Глава 3. Минимум Героя

* Эмоциональный якорь - психологический термин, означающий некий стимул (зрительный образ, звуки, запахи…) который вызывает определенные эмоции или провоцируют на какие-либо поведенческие реакции.

========== Глава 4. Я с тобой… ==========

Поговорить с Грегори за завтраком не удалось. У входа в столовую Драко остановил один из охранников:

— Ты Малфой?

Драко кивнул, судорожно пытаясь вспомнить свой личный номер. Но оборотню, кажется, не было дела до лагерного этикета.

— За мной. Внеочередной вызов в медотсек.

Рядом хмыкнул кто-то из проходящих мимо старожилов, Гойл испугано замер, против правил во все глаза уставившись на друга, а Драко почувствовал, что у него подкашиваются колени. Но высокая, крепкая фигура вервольфа уже быстро удалялась от столовой, и у Малфоя мелькнула мысль, что если тот сейчас обернется и не обнаружит его позади себя, будет только хуже.

— Грегори, иди есть, я скоро вернусь, — бросил он Гойлу и, проследив, как тот, безотчетно кивнув, послушно развернулся и поплелся к столам, кинулся догонять оборотня.

Входя в дверь медотсека, Драко почувствовал плотную, тугую магическую завесу, словно прошел через стену из желе. Вервольф предсказуемо остался снаружи.

Оказавшись в небольшом прямоугольном холле, Малфой растерялся. Куда идти дальше — он не имел ни малейшего понятия, а вокруг не было ни души. Несколько дверей, пять стульев, небольшая кушетка — вот и все, что открывалось взгляду. Наверное, если бы не предобморочное состояние, Драко позаглядывал бы за имеющиеся двери, но сейчас он не нашел ничего уместнее, чем опуститься на ближайший стул и попытаться справиться с неровно ухающим где-то в животе сердцем.

— Малфой, вы уже здесь? — неожиданно раздался слева от него скрипучий голос Барнза, заставив подскочить и на мгновение захлебнуться воздухом. — Заходите. Нечего тут высиживать.

Драко несмело шагнул к двери, за которой скрылся колдомедик. Стол, три стула, несколько шкафов с бумагами, какими-то склянками и наводящими на неприятные мысли о пытках железяками, кушетка, ширма и знакомое уже, заставившее пошатнуться от ужаса, кресло. Колдомедик поймал его за плечо:

— Вам плохо, Малфой?

Драко тряхнул головой, пытаясь взять себя в руки.

— Н-нет…

— Хорошо, — Барнз отпустил его. — Раздевайтесь, вещи сложите на стуле.

— Но… — голос предательски задрожал, — у меня по графику…

Утром график посещения медотсека для новичков висел на стенде для информации у выхода из казармы. Драко изучил его, отметив для себя, с кем из ребят нужно поговорить в первую очередь, чтобы хоть немного успокоить. Его собственное имя стояло под словом «суббота» в графе «12.00-13.00», а значит, до часа «х» оставалось трое суток.

— Малфой, — Барнз с усмешкой рассматривал его. — Вы чего испугались? У вас по графику суббота, полдень. Сегодня вы здесь не для этого. Раздевайтесь. Если я так вас пугаю, можете оставить трусы.

Драко прерывисто вздохнул и начал неторопливо стягивать висящую на нем мешком, серую лагерную робу. Тот парашют, который являлся теперь его трусами, мало что скрывал и постоянного норовил соскользнуть без поддержки, поэтому складывать одежду одной рукой, второй придерживая «трусы», было крайне неудобно.

— Снимите, не мучайтесь, — как-то неожиданно мягко улыбнулся сидящий за столом и наблюдающий за ним Барнз. — Я все уже видел, а больше сюда сегодня никто не войдет.

Драко почувствовал, как в лицо ударила кровь, но послушно снял неудобный лоскут и, прикрывшись руками, взглянул на колдомедика.

— Идите сюда, — Барнз встал из-за стола и скрылся за ширмой.

Драко шагнул к нему и испуганно замер. Колдомедик стоял перед каким-то металлическим агрегатом и что-то на нем подкручивал.

— Малфой, вы, вот, мне объясните, — не оборачиваясь к нему, нараспев, что совершенно никак не вязалось со скрипучестью голоса, протянул Барнз. — Как у такого статного отца и такой сильной матери вырос столь трусливый сын? Что ж вы дышать-то перестали? Это весы, Малфой, обычные маггловские весы, — он обернулся. — Увы, вся магия, что здесь есть, уходит на удержание непроницаемого для чутья оборотней барьера. Никакой иной нам не дано, все приходится делать с помощью маггловских изобретений. Вставайте на весы. Это не больно.

Драко, не отвечая, ступил, куда ему указали. Барнз передвигал металлические цилиндрики по линейке, на которой они были навешаны, вздыхал, хмурился, но, наконец, отошел к столу.

— Надеюсь, в голодную кому вы у меня не впадете. Лягте на кушетку, Малфой, на спину, ноги согните в коленях.

— Зачем? — Драко снова напрягся.

Барнз, помечающий что-то в его карте, поднял глаза:

— Малфой. Давайте, мы с вами договоримся: я говорю — вы молча исполняете. «Пальпация органов брюшной полости» вам о чем-то говорит? Думаю, что нет. Ложитесь на кушетку.

Драко вздрагивал и невольно напрягался, когда пальцы врача мяли его живот, а Барнз ворчал, ругая «изнеженных аристократов», которых «не знаешь, как поглаживанием не сломать». Наконец, он оставил живот Малфоя в покое, проверил пульс и вновь отошел к столу.

— Одевайтесь, юноша. Я снимаю вас с работы и занятий на неделю. В вашем распоряжении казарменная кровать, библиотека, свободный доступ в столовую. Вам будут накрывать пять раз в день, вот в это время, — он положил на край стола небольшой листочек. — Но, если почувствуете голод в промежутках, вас обязательно накормят и вне этого графика. Только постарайтесь все же поменьше гулять по лагерю и… — он взглянул на молча застегивающего робу парня. — Присядьте, Драко.