- Уилан говорит, что человеческая женщина никогда не поймет волка, - тихо шептал он. – И волку не понять ее… Но знаешь, мне кажется, он просто слишком сильно обжегся тогда… Он же любил ее, а она… Но Джесси другая… Я знаю. Молоденькая, правда, еще очень. Но я подожду. Вот, она закончит Хогвартс в следующем году, и у меня, как раз отпуск уже будет летом… Может, даже после помолвки куда-нибудь махнем на недельку… - он усмехнулся. – Если меня доктор Филлипс к тому времени не кастрирует ржавыми ножницами…

Малыш закряхтел и завозился в кроватке, и парень тут же привстал на локте, заглядывая внутрь:

- Чш-ш-ш, спи, маленький Электи, спи… Пошутил я, - он поправил на ребенке одеяльце и сунул палец в крохотный кулачок. – Джонни знает, что я его сестренку не трону… Ну, не обижу, в смысле. Вернее, должен знать… Черт… Надо с ним поговорить, наверное, да? Точно, надо… Вот, сдам завтра тесты и сразу в Мунго… Или нет, лучше не в Мунго. Лучше я его на обед в кафе выдерну, там точно нет ржавых ножниц…

Крис зевнул и улегся обратно, поглаживая большим пальцем маленькую цепкую ручонку:

- Надо спать. А то не сдам боевую и тогда даже до разговора с будущим шурином не доживу, твои отцы с меня шкуру спустят.

Малыш улыбнулся во сне и чуть крепче сжал его палец, словно обещая, что никому не позволит спустить шкуру с любимого волка, даже собственным родителям.

***

Профессор физики Стэнфордского университета Сара Ферст оставила машину на парковке у супермаркета и не спеша направилась ко входу, как всегда, делая все практически безотчетно – сознание тридцатилетней женщины было далеко и от этого магазина, и от списка продуктов, заготовленного домработницей. Они заканчивали эксперименты, и открытия, сделанные группой студентов под ее руководством в ходе этих исследований, одновременно завораживали, пугали, дарили надежду… Захватывали с головой и не давали отвлечься ни на секунду. Они нашли тот пучок самофокусирующейся энергии, который, кажется, назывался человеческой душой – то, что отличало живых от неживых, то, что до сих пор не поддавалось объяснению, не имело ни источника, ни удерживающего поля, но заставляло материальную оболочку жить…

- Профессор Ферст?

Женщина вздрогнула и обернулась. Ее редко узнавали на улице. Скорее, ее даже просто не замечали, серая мышка с отсутствующим взглядом – она была невидимкой в мире, который, впрочем, чаще всего тоже был для нее невидим. Поэтому сейчас Сара Ферст с искренним удивлением смотрела на невысокого сухощавого мужчину лет сорока с небольшим в странном черном одеянии, похожем на длинное, приталенное пальто с воротником стойкой и при этом с довольно свободным рукавом. Мисс Ферст не разбиралась в моде, но была уверена, что подобную одежду в этих местах точно не носили. Длинные, темные, с проседью на висках волосы незнакомца были стянуты в хвост черной лентой, словно в завершении необычного имиджа. Но больше всего в этом человеке завораживали глаза. И дело было даже не в красивом светло-сером оттенке крупной радужки, и не в пушистых черных ресницах… Нет. Этого Сара Ферст в тот момент даже не заметила. Все, что она видела сейчас – это нечеловеческая боль с какой-то отчаянной решимостью.

- Мы… Знакомы? – пробормотала женщина, словно под гипнозом делая шаг к незнакомцу.

- Профессор Сара Ферст? – повторил он свой вопрос.

- Д-да… Это я, а вы…

- Регулус Блэк, профессор. Мне нужна ваша помощь. Мы должны сфокусировать рассеянную в вакууме энергию обратно в цельный пучок… в цельную душу.

Профессор Сара Ферст пропала без вести 2 мая 2006 года. Никто не видел, как исчезла женщина. Камеры супермаркета, у которого нашли ее машину, начали выдавать помехи в тот момент, когда мисс Ферст подошла к дверям магазина, а три минуты спустя фиксировали уже совершенно безлюдный вход.