========== Глава 52. Качели спора ==========
- Он стал бы прекрасным отцом…
Драко вздрогнул и обернулся. Джинни стояла в шаге от него и смотрела куда-то в сторону ледовой площадки. Малфой молча проследил за ее взглядом, хотя прекрасно знал, о чем она говорила – пять минут назад он оставил Гарри, подробно объясняющего Крису, как правильно шнуровать ботинки с металлическими лезвиями на подошве. Сейчас румяный от мороза, смеющийся Поттер, опустившись на корточки перед сидящим на скамейке волчонком, сам завязывал мальчишке шнурки.
- Сэр, ваш глинтвейн, - окликнул его бармен, и Драко, оторвав от Гарри взгляд, расплатился за напиток.
- Ты передумала?
Она несколько секунд молчала, и Драко даже не видел, он буквально чувствовал, как ее бьет нервная дрожь.
- Да, - наконец выдавила Джинни. – Я подписала бы это соглашение, при внесении дополнительных пунктов.
Драко нервно усмехнулся и сделал глоток ароматного горячего напитка, вновь переведя взгляд на Гарри. Надо было взять себя в руки…
Драко знал, что в покое их не оставят. Если после визита к Уизли и даже после общения с несостоявшимся сателлитом Поттера разум Малфоя все еще бунтовал, отчаянно ища все новые и новые мятежнические решения, то после обеда с родителями Драко осознал, сколь бесполезны будут все его попытки активного сопротивления. Мама и отец за время встречи ни разу не коснулись волнующей их темы, и именно это насторожило слишком хорошо знающего своих родителей сателлита.
Драко понимал, что женитьба Поттера на Джинни была не просто прихотью старшего поколения Малфоев. Более того, он прекрасно рассмотрел, сколь многие, волнующие взрослых проблемы, решил бы этот единственный, но - он по достоинству оценил это - поистине умный, многонаправленный ход.
Отцу очень важно скрыть от мира отношения Драко с мужчиной. От этого зависела репутация семьи, зависело их будущее. В мире, где самому Даблдору приходилось старательно скрывать свою гомосексуальность, Малфоям подобное «преступление против магического общества» не простили бы никогда. Даже прошлое Пожирателей не шло с этим ни в какое сравнение. Все это Люциус объяснил Драко, еще когда узнал об «отношениях» сына с Блейзом Забини.
«Эти развлечения не должны выйти за пределы ваших спален, Драко, - твердо заявил тогда отец. – И в ближайшее время я желаю услышать, что мой сын встречается с девушкой».
Через неделю Хогвартс перешептывался об интрижке Малфоя с Паркинсон – Панси идеально сыграла свою роль, отец был доволен.
Сейчас самого Драко родители с прикрытием не торопили. Они справедливо считали, что развитие уже имеющихся отношений Гарри и Джинни очень естественно поддержит репутацию Поттера-натурала, а его сближение с Малфоем на этом фоне не вызовет никаких подозрений и будет воспринято исключительно как дружба, выросшая из благородства Героя, не бросившего сокурсников в лагере, и ответной благодарности юного Пожирателя.
Возможность раскрытия сущностей Электи и сателлита также не давала старшим Малфоям покоя, безопасность единственного ребенка была важнее его подростковых переживаний. Поэтому разговор шел не только о помолвке, Люциус и Нарцисса щедрыми посулами провоцировали Уизли на скорейший брак и рождение наследника… Ведь у Электи детей не бывает.
Ну, и наконец, гарантии, что Поттер не взбрыкнет, когда речь пойдет об их собственном внуке, тоже были немаловажны для старшего поколения Малфоев. Уже ставшего отцом Гарри будет гораздо легче осадить и потребовать удовлетворения нужд рода его сателлита.
Нет, родители не отказались от своей идеи. Их спокойствие не означало смирения с проигрышем, напротив… Они были уверены в победе! Уверены и спокойны, словно пауки, знающие, что муха уже попала в паутину, и теперь терпеливо ожидающие, когда та устанет трепыхаться или, в попытках вырваться, запутается окончательно.
Тактику матери Драко знал отлично: «Если соперник намного сильнее тебя, не трать на борьбу свои силы, используй его». И эта тактика срабатывала всегда: и во внутрисемейных ссорах, и в вопросе выживания с достижением собственных интересов под властью Волдеморта. Сейчас родители притаились, ожидая новой попытки парней вырваться из их «дьявольских силков», ожидая удара, силу которого можно направить обратно, приложив собственные лишь для изменения вектора.
Что же. Драко тоже был Малфоем. Он тоже в теории владел применяемыми родителями приемами. Пора и ему научиться справляться с детской импульсивностью и жаждой к открытым протестам. Применение против соперника его же оружия – вот путь к победе.
Оставалось только дождаться нового движения маятника. Замереть и дождаться их хода. Поэтому он улыбался матери с отцом, старательно показывая, что поверил в их отступление. Убедить противника, что ты не опасен, что ты спокоен, что ты поддаешься и отходишь назад, отвести его внимание от своей основной цели… И когда он будет уверен в своей победе – нанести удар его собственной мощью. В конце концов, даже Гарри именно так убил Волдеморта!
Вновь взглянув на Джинни, Драко беззвучно выругался. Он позволил себе расслабиться, и начавшееся движение, столь напряженно ожидаемое им в последние дни, сейчас оказалось сюрпризом. Да, честно говоря, он и не совсем с этой стороны ждал следующего шага.
- И что же это за дополнительные пункты? – Малфою действительно было интересно, чем соблазнилась, казалось, неприступная девчонка.
- Ты все равно не позволишь ему жениться на мне, к чему обсуждать это?
Джинни пыталась хитрить, и это умиляло. Гриффиндор и хитрость – вещи несовместимые. Смотри как нужно, девочка!
- Я люблю его, мисс Уизли, - сначала сказать правду. – Меня волнует его отцовство не меньше собственного, - затем полуправду – волнует действительно одинаково, но в восемнадцать лет одинаково несильно. – Я много думал… Если вы с Гарри все же решите пожениться, я смирюсь с этим браком… Все равно в постели он будет только моим, – завершить ложью, которую хотят услышать, но отвести внимание от слишком легкого согласия на больной для собеседника вопрос…
- Да, но только в постели! – тут же съязвила задетая за живое девчонка, однако, мгновение спустя поняла, что может все испортить, и отступила. – Каждый из нас что-то теряет, Малфой.
Драко коротко кивнул, ей не обязательно знать, что он терять не собирался.
- Давай поговорим с Гарри. Решение принимать ему…
- Он, кажется, ищет тебя, - перебила его Джинни, и Драко вновь перевел взгляд на любимого парня.
Гарри озирался по сторонам, и в зеленых глазах застыл такой испуг, что сердце Малфоя мучительно сжалось. Поттер боялся его потерять. Безумно боялся потерять единственного человека, в котором сейчас заключался весь его мир. И именно в тот момент Драко окончательно понял, что принял верное решение. В миг, когда их взгляды встретились, и с губ Гарри сорвался облегченный вздох, Драко понял, что пойдет до конца, несмотря ни на что.
***
- Пятьдесят тысяч за каждого ребенка, - Поттер снова горько усмехнулся и бросил стянутый свитер на кресло. – Треть активов семьи в случае неудачи и выхода из брака без детей…
- У нее должны быть гарантии, это разумно с ее стороны, Гарри. Странно, что мама не предусмотрела этого изначально, - тихо откликнулся Драко, опускаясь на пол у камина и протягивая к огню замерзшие руки.
Поттер взглянул на него и присел на кровать:
- Разумно? Действительно. Очень разумный, практичный подход.
- Ты – взрослый человек, Гарри. Не думал, что тебя может задеть простая человеческая расчетливость.
Час назад Поттер очень спокойно выслушал лепет Джинни о согласии на фиктивный брак и вынашивание наследника при внесении дополнительных условий; добродушно уточнил, что значит: «за каждого ребенка»; а получив ответ, что девушка узнавала об этом маггловском способе оплодотворения и выяснила, что при нем не редкость многоплодные беременности, Гарри понимающе покачал головой и отшутился: «В таком случае, на этом совете не хватает Лорда Малфоя, ведь это он обещал выплаты за наследника Поттеров!».
