Птичка в клетке.

Наверное, именно так себя сейчас и ощущала девушка. Она не была связана, на ней не было наложено какое-либо заклинание, что не позволило бы Бонни передвигаться, кажется, даже на доме не стояло блокады, но ведьма всё равно не могла отсюда убраться. Была заперта собственным страхом, что сковывал все её внутренности, обхватив их своими липкими ледяными руками. Стоило признать, сукин сын умел дёргать за нужные ниточки, превращая сильную ведьму в податливую марионетку.

Бонни невесело усмехнулась. Кто бы мог подумать, что её кукловодом окажется социапат с манией величия и через чур завышенной самооценкой?

Девушка знала, что, в итоге, Кай погубит её, и теперь, ей лишь оставалось ждать этого дня. Только вот, как много боли, Паркер успеет ей причинить до того, как она ринется в сторону света в конце своего тоннеля? Что-то подсказывало что много. Очень много.

Тяжело вздохнув, ведьма откинулась назад, падая спиной на мягкие подушки. Она очень устала, но сон отказывался приходить. Бонни медленно прикрыла глаза, и перед ними сразу же возник образ Энзо.

Привязанный к стулу вампир, с безжизненно опущенной вниз головой, а следом, и мёртвые лица друзей, что были так «по живому» усажены за накрытый к ужину стол.

Ведьма медленно выдохнула. Она должна терпеть, и как только Паркер потеряет всякую бдительность, нанести по нему решающий удар. И эти мысли вызвали на устах Беннет победную улыбку. Преждевременную, но такую приятную.

– Тук-тук-тук.

Бонни резко распахнула глаза, при этом, принимая сидячее положение. Кай, стоящий в проёме двери, ведущей в комнату, криво улыбнулся.

– Можно?

И не дожидаясь ответа, он вошёл внутрь, с усмешкой замечая старания девушки прикрыться простынёй, будто он и вовсе не видел её в этом очаровательном наряде последние полтора суток.

– Что тебе нужно? – зло бросила ведьма, напряжённым взглядом наблюдая за передвижениями молодого человека.

– Ничего, – Кай пожал плечами. – Мне просто стало скучно. Знаешь, проведя год в полном одиночестве в том мире, что ты для меня создала, я ясно осознал одну вещь, – он растянул губы в хищной улыбке. – Я ненавижу скучать.

Бонни напряглась. Зловещий голос Паркера, заставил всё внутри неё задрожать, а его взгляд, буквально пригвоздил ведьму к месту.

Что же делать?

Нужно что-то сказать, как-то отвлечь его, придумать хоть что-то, лишь бы Кай перестал смотреть на неё так. Бонни пыталась судорожно что-нибудь придумать, но в голову, как на зло, ничего не лезло.

– Чей это дом? – слова вырвались слишком неожиданно для них обоих.

Кай хмыкнул, осторожно присаживаясь на край кровати, и опираясь локтями на собственные колени. Он больше не смотрел на Бонни, его взгляд вообще, казалось, был устремлён в никуда, и могло показаться, что парня что-то крайне тревожит, но широкая улыбка на его губах говорила об обратном. Будто то, о чём еретик думал, приносило ему небывалое удовольствие, и крайне сильно его веселило.

– Одной семьи, – наконец, не переставая улыбаться, ответил он. – Родители, дети. Полнейшая идиллия. Счастливейшая семья.

Беннет нахмурилась.

– Ты ведь их… – договорить последнее слово духа у неё не хватило.

Паркер перевёл на Бонни взгляд, и сейчас, его глаза, вместо светло-голубых, казались абсолютно чёрными.

– Убил? – он усмехнулся. – Не думаю, что ты захочешь знать правду, дорогуша.

Ведьма сжала губы. Лучше бы она не спрашивала Кая об этом доме, об этой семье, лучше бы она вообще ничего у него не спрашивала. Сам же парень, заметив, как помрачнело лицо Бонни, протянул к ней руку, утешающее похлопав ладонью по плечу.

– Надеюсь, тебе станет легче, ведь они были ужасными людьми. Все. До последнего. И получили то, что на самом деле заслуживали.

Бонни медленно кивнула, но легче ей отнюдь не стало. А плечо всё ещё болезненно горело от прикосновений Кая.

***

Наступившее утро можно было назвать прекрасным хотя бы потому, что Кай ушёл уже как пару часов назад, тем самым, позволив Бонни вдохнуть полный грудью аромат столь необходимой ей свободы. Ну, практически свободы, учитывая, что еретик ясно дал понять, что ожидает ведьму, если она попробует сбежать. Куда же ушёл сам Паркер, девушка не знала, да и вряд ли вообще хотела знать. Наверняка, там, где он сейчас, проливается слишком много невинной крови, и даже мысли об этом, уже доводили до отчаяния.

Тряхнув головой, отгоняя от себя вспыхнувшие в сознании не самые приятные картинки, Беннет осторожно выскользнула из спальни, направляясь в гостиную. Вчера она так и не успела здесь осмотреться, и планировала, наверстать упущенное сегодня.

Прикусив нижнюю губу, девушка с интересом оглядела стеллаж с книгами, пробегая подушечками пальцев по их корешкам. Большинство из произведений были для детского чтения, но среди всего этого, затерялось и кое-что интересное, а именно, книга, посвящённая Салемским ведьмам и различным ведьмовским Ковенам.

– Хм, – Бонни нахмурилась, осторожно извлекая заинтересовавшую её литературу.

Стоило признать, что найти такое в доме обычной семьи, было несколько странно, особенно учитывая тот факт, что это была не просто книжка, напечатанная исследователем любителем, это было что-то вроде дневника, исписанного уже отчасти выцветшими чернилами. Такое можно было найти только в доме… ведьм?

– Боже мой.

Беннет провела языком по вмиг пересохшим губам. Теперь понятно, почему Кай выбрал это место. Если данный дом действительно принадлежал ведьме, то все стены здесь были наверняка пропитаны её магией, которую Паркер сможет без труда втянуть в себя. Но значило ли это, что он действительно убил хозяев? Думать об этом Бонни совсем не хотелось. Лучше она останется в неведении, чем обрушит на себя причиняющую боль правду.

Вернув книгу обратно на место, девушка огляделась, останавливая свой взгляд на плюшевом мишке, что лежал прямо внутри камина. Шагнув туда, она осторожно извлекла перепачканную сажей игрушку наружу.

– Какой ты милый, – Бонни улыбнулась, вспоминая свою мисс Обнимашки.

Возможно, пока она здесь, мишка сможет послужить ей заменой собственной игрушки. Наверное, это было слишком по-детски, слишком глупо и наивно, но ведьма знала, если она будет не одна, пережить весь этот кошмар станет куда легче, и плевать, что новый друг – это просто безжизненный кусок ткани, набитый синтепоном.

– А это ещё что?

Бонни шагнула вперёд, с интересом рассматривая дощечку пола, что слегка возвышалась над всеми остальными. Тайник? Присев на корточки, девушка постаралась подцепить доску пальцами, и с третьей попытки, её старания увенчались успехом.

– Посмотрим, что тут у нас.

Внутри, на холодной земле, покоился старенький, уже изрядно потрёпанный, и покрывшийся слоем пыли, альбом для фотографий. Во взгляде Беннет зажёгся неподдельный интерес. Вытащив альбом, и положив его себе на колени, девушка открыла первую страницу, на которой ровным подчерком было выведено: “Да благословит Господь эту семью”. Но вот только, почему-то, прямо под этой надписью, кровавыми буквами была сделана короткая приписка: “нет”.

Закусив нижнюю губу, Бонни медленно перевернула страницу. Теперь, её взору открылись несколько пожелтевших от времени фотографий, на которых были изображены двое взрослых, мужчина и женщина, а также семеро окружающих их детей. Три девочки и четверо мальчиков, и все как один, с широкими улыбками на счастливых лицах. Смотря на эти снимки, Беннет не могла не улыбнуться в ответ.

Что может быть лучше, чем большая и счастливая семья?

Бонни продолжила листать страницы, и с каждым новым снимком было видно, как растут дети, как становятся всё более старше их родители, и не менялось лишь одно: широкие, открытые улыбки на счастливых лицах. Но вот только, в один момент, на фото остались лишь мужчина с женщиной, а также, одна из их старших дочерей, и младшие мальчик с девочкой, что словно близнецы, были так сильно меж собой похожи. И эти люди… улыбки перестали освещать их лица.