Хотя вряд ли это можно было назвать похищением, ведь она добровольно пошла за ним.

Девушка чертыхнулась. Вряд ли можно было бы назвать «добровольным», страх перед его угрозами навредить её близким.

Всю оставшуюся дорогу, молодые люди провели в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тихим пением радио. И вот сейчас, когда автомобиль, наконец, плавно притормозил у небольшого деревянного одноэтажного домика, стоящего одиноко в лесу, Бонни несколько опасливо покосилась на парня. Сам же Кай выглядел несколько… взволновано? Он неотрывно смотрел на строение, а его язык, вот уже несколько раз скользнул по пересохшим губам.

Интересно.

Беннет заёрзала на сидении, и Паркер, будто опомнившись, встрепенулся, бросая на неё короткий взгляд, и первым открывая свою дверцу.

– Пошли.

Признаться, Бонни самой стало крайне интересно осмотреться вокруг, поэтому, она без всяких колебаний или сопротивлений, вылезла из машины следом за Каем. Девушка тут же поёжилась, чувствуя, как ледяной осенний ветер, обжигает обнажённую кожу. Заметив это, Паркер кивнул на дом, призывая ведьму следовать за ним.

Старенькое, уже обветшавшее крыльцо, громко заскрипело под весом молодых людей, будто предупреждая их, что может вот-вот обвалиться. Дверь, ведущая внутрь дома, оказалась не заперта. Кай первым переступил порог.

Бонни, вошедшая следом, с интересом огляделась вокруг. Она не увидела здесь ничего необычного, просто дом, который наверняка, какая-то семья использовала для проведения совместных уикендов. И единственное, о чём молилась ведьма, так это о том, чтобы не застать ту самую семью мёртвой, маниакально рассаженной за сервированным обеденным столом.

Беннет, слишком смело, даже для самой себя, шагнула вперёд, обходя Паркера, и направляясь в сторону соседней двери, наверняка ведущей в столовую. К удивлению, парень даже не попытался её остановить. Он так и продолжил стоять на одном месте, а на красивом лице, не отразилось ни одной эмоции, кроме абсолютного, и уже такого привычного, безразличия.

Взгляд льдисто голубых глаз скользнул по старенькому дивану, накрытому пледом в цветочек, по стеллажу, со стоящими в нём различными, в большей степени детскими книжками, а потом и по камину, подле которого сидел большой плюшевый мишка. Старенький, уже изрядно потрёпанный, но будто заглядывающий прямо в душу, своими чёрными глазами-пуговками. Паркер чертыхнулся, отводя взгляд, и ступая в сторону столовой, туда, где уже секундой назад скрылась ведьма.

Бонни же, проходя мимо большого дубового стола, вокруг которого были расставлены девять стульев, отметила, что последний – десятый, стоял несколько отстранёно от остальных, рядом с неким подобием стола, кажется, просто кем-то сколоченным на скорую руку.

Девушка вздрогнула, услышав позади себя шаги. Резко обернувшись, она непроизвольно отступила назад, натыкаясь спиной на кухонный гарнитур. Кай оказался слишком близко. Пугающе близко.

– Привыкай, – лениво бросил он, обводя помещение тусклым взглядом. – Здесь нам придётся провести некоторое время.

Бонни нервно облизала пересохшие губы. Близость Паркера вызывала неприятную дрожь во всех конечностях, и девушке приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не оттолкнуть еретика от себя, тем самым вызвав его праведный гнев.

– Мы от кого-то прячемся? – поинтересовалась Беннет, ещё сильнее вжимаясь в гарнитур, выигрывая несколько спасительных сантиметров.

Глаза Кая опасно сузились, и он резко шагнул вперёд, расставляя руки по обе стороны от ведьмы, тем самым, перекрывая ей любые пути к отступлению. Его пронзительный взгляд, встретился с её полными страха зелёными глазами.

– С чего ты это взяла? – сипло прохрипел еретик таким тоном, будто подозревал девушку в совершении какого-то страшного преступления.

Бонни нервно сглотнула, стараясь отвести взгляд куда-то в сторону, лишь бы не видеть этих дьявольских глаз, что буквально заглядывали в самую душу. Дрожь волной прошла по всему её телу.

Да, она, чёрт возьми, до коликов боялась Паркера!

– Этот дом находится в уединении, – наконец, пробормотала девушка. – И за сутки езды мы ни разу не остановились, а значит, ты боялся привлечь внимание. Так делают только преступники, скрывающиеся от полиции.

Ей показалось, или Кай облегчённо выдохнул?

Губы парня растянулись в широкой, уже привычной улыбке. Он слегка подался вперёд, и теперь, лица молодых людей разделяло не более десяти сантиметров. Бонни отчётливо ощущала его тёплое дыхание, и настойчивый запах перечной мяты. И чего-то еще… чего-то терпкого, с нотками муксуса и корицы. Наверняка это был его парфюм, и этот аромат, буквально вскружил ведьме голову. Такой яркий и запоминающийся, и плевать, что пахнет им ненавидимый девушкой Паркер!

Кай улыбнулся ещё шире, явно заметив резкую смену настроения своей пленницы. Он знал, что ей понравится. Знал, потому что ещё в 1994 году, видел, как она носится с этим флакончиком духов, который так сильно напоминал ей аромат, витающий в доме Шейлы. Благодаря ему, ведьма всегда могла ощутить частичку того тепла, что дарил ей бабушкин дом, и это чувство, не раз заставляло Бонни подниматься по утрам с постели.

– Нравится?

Голос Кая послужил для девушки отрезвляющей пощёчиной. Она встрепенулась, резко вскидывая голову, и смотря при этом на парня снизу вверх. Их взгляды пересеклись, и от этой столкнувшейся ненависти, что блестела в глазах каждого из них, казалось, воздух вокруг затрещал от напряжения.

Сердце Бонни, кажется, пропустило удар, когда Кай наклонился к ней настолько близко, что она почувствовала, как кончик его носа скользит по её щеке сверху вниз. Ведьма затаила дыхание. Всем нутром она хотела оттолкнуть Паркера от себя, использовать против него магию, сделать ему больно, но разум настойчиво твердил, что так она сделает только хуже самой себе. Кая ведь заводит, когда она сопротивляется ему, но заведёт ли еретика так же сильно, её абсолютная покорность ему самому?

Губы Паркера слегка приоткрылись, и он медленно выдохнул, заставив девушку поежиться.

– Теперь ты со мной, Бон, – мягкий голос обманчиво ласкал слух. – Теперь ты принадлежишь только мне, и я смогу сделать с тобой всё, что захочу.

Рой мурашек пробежал по спине ведьмы, но она так и не шелохнулась. Сердце уже как ненормальное долбило в груди, и Бонни знала, что Кай это слышит. Что он упивается своей властью и её беспомощностью. Как и всегда.

– Ты – моя.

Слишком неожиданно, губы парня прижались к её виску, и обжигающе скользнули вниз, наверняка, оставляя после себя ожоги. Кожу в этом месте болезненно закололо.

Бонни буквально сжалась в комок, зажмуривая глаза, и крепко стискивая зубы.

Терпи. Терпи. Терпи.

– Ах… – хриплый полувскрик вырвался из груди ведьмы, когда она почувствовала, как острые, словно лезвия бритвы, клыки, прикусили мочку её уха.

Паркер глухо рассмеялся. Ему это определённо нравилось. Владеть. Доминировать. Показывать своё превосходство, и наслаждаться беспомощностью своей узницы.

– Иди, – наконец, милостиво бросил он, слегка отступая назад, чтобы позволить Бонни пройти.

Повторять дважды не пришлось, и девушка стремительно бросилась прочь. Куда угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от Паркера и его пробирающего до мурашек смеха. И прикосновений. Но не успела Беннет преодолеть и пары метров, как кольцо сильных рук схватило её за талию, и она податливо врезалась спиной в мужскую грудь.

Продолжая одной рукой удерживать Бонни за талию, второй, Кай скользнул к её горлу, смыкая на нём длинные, и холодные как лёд пальцы. Он наклонился к самому уху ведьмы, едва ощутимо задевая губами его раковину.

– Если попробуешь сбежать, – прохрипел Паркер, – я сломаю тебе обе ноги. Ты поняла меня?

Бонни кивнула, чувствуя дрожь во всём теле. Она ни на секунду не сомневалось в том, что Кай не блефовал.

***

Забравшись на кровать, и поджав под себя ноги, Бонни бросила тоскующий взгляд в окно, за которым уже начали расползаться сумерки, а на небе засиял серебристый диск луны.