- Что Вам нужно? Зачем было приходить сюда после содеянного?

- Затем, чтобы исполнить просьбу Екатерины. Для меня, её желание - закон!

- Ах как мило с её и Вашей стороны! - Съязвил Сергей.

- Полноте, сударь, есть ещё одна, более веская причина моего визита. Давеча у меня состоялся прелюбопытнейший разговор с господином Линдквистом. Помните того безумца, с которым Вас угораздило оказаться в одной палате?

Здесь стоит сделать небольшое, но немаловажное отступление. За четыре дня до сего момента, Сергей пришёл в сознание в двухместной палате, но отнюдь не по собственной воле. Со словами: "Я признал Вас, сукин сын, это Вы обесчестили меня!", Сергея душил сосед по палате. Так как атлет пребывал в гипсовом плену, то не мог оказать душителю должного сопротивления. На счастье Сергея, волею судеб он был спасён соперником. Пока Екатерина пребывала в полуобморочном состоянии, Анри пытался оттащить безбородого изувера от Сергея и даже вынужден был применить силу. В результате этого инцидента, протагонист был снова обездвижен, а Сергей привлёк к себе внимание уголовной канцелярии. Атлет подвергся процедуре опроса, а через день, стараниями некоего почтенного старца, лазарет сгорел дотла.

- Я не виновен! - Возражал атлет. - И стал жертвой нелепой инсинуации!

- И у меня нет повода в этом сомневаться. - Согласился Анри. - И всё же. Поверьте на слово шальному гимназисту... Не утаивайте ничего, кайтесь и Вам воздастся...не на этом свете, так на том.

Сергей был возмущён неверием со стороны соперника. Прямо или косвенно, но он мог настроить против него Екатерину и не хватало ещё, чтобы в результате этого спектакля Линдквист вытащил на свет всю его подноготную.

- Дуэль. - Тихо потребовал атлет.

- Дуэль?

- Дуэль! - Взревел он.

- Но с кем, Серж? С Линдквистом или тем негодяем? Вы хотите, чтобы я был Вашим секундантом? - Спросил Анри.

- С Вами! Я вызываю Вас на дуэль! Это Вы - негодяй! Сразу после выздоровления или даже раньше! Дуэль!

- Чем я заслужил Вашу немилость?

И Сергей высказал сопернику всё то, что думает о нём. С каменным лицом Анри выслушал оскорбления и по окончании монолога молча удалился из палаты, но через несколько минут вернулся, держа в руке упаковку стерильных латексных перчаток, которую бросил в лицо атлету. Вскоре они договорились о условиях поединка. Анри распрощался с Сергеем, пожелал скорейшего выздоровления и покинул палату уже навсегда.

***

Долгий и болезненный путь домой всё-таки подошёл к концу, но радости не было. Узбек стоял перед подъездом и никак не мог решиться войти в него. Солнце за спиной практически зашло за горизонт оставляя всё меньше времени на раздумья.

Его всё-таки выпустили из больницы, и инспектор даже отрядил экипаж дабы сопроводить его до апартаментов. Только он покинул транспортное средство, а сопровождающий констебль, учтиво улыбаясь распрощался с ним, мгновенно захлопнул дверь. Стоило только моргнуть и экипаж исчез из поля зрения под дикий аккомпанемент сирены. Узбек предстал перед необходимостью преодолеть остаток пути в одиночку.

Как назло, вокруг не было ни одного знакомого лица, кроме него на улице вообще не было лиц, улица как будто поглотила всех прохожих и это не нравилось ему. Тьма вот-вот начнёт сгущаться. Узбек нерешительно вошёл в подъезд.

Иллюминация отсутствовала и он, ощупывая рукой стену направился к своей квартире. Внимательно вглядываясь во тьму под ногами, он поднимался по ступенькам боясь оступиться и снова попасть в больницу.

Узбек поднимался по лестнице прилежно считая ступеньки. Это помогало успокоиться и не позволяло поддаться панике, но напрасно. На счёте тридцать шесть, он упёрся головой во что-то жёсткое. Узбек поднял голову и онемел от ужаса. Перед ним стояла старуха, смотрела стеклянными глазами поверх головы и молчала. Узбек хотел отступить назад, он она, молниеносно выкинув костлявые руки вперёд, схватила его за голову. В следующую секунду пожилая женщина проткнула тонкими пальцами кожу за челюстью и запустив их внутрь между кожей и костью, подняла несчастного над ступеньками.

Безвольно болтаясь в руках чудовища, узбек смотрел в её безжизненные глаза не в силах даже закричать, всё что ему оставалось, так это только мычать. И он мычал, но старуха не слышала его, она всё так же смотрела перед собой. Едва шевеля иссушенными губами, пожилая женщина без остановки, беззвучно произносила что-то. Где-то внизу скрипнула дверь, старуха разверзла пасть полную гнилых зубов и развела руки в сторону так быстро, что сорвала всю кожу с нижней части лица и узбек потерял сознание от боли. Дальше всё было как в тумане.

Он открыл глаза, над ним склонилась всё та же старуха и узбек ударил её наотмашь, сбив с ног. В кои то веки он не думал о самосохранении и рвался в бой. Вскочив на ноги, он пнул поверженного монстра под рёбра, затем последовал удар по голове. Узбек наносил удары один за другим. Он бил чудовище ожесточённо, надеясь забить до смерти. В пылу сражения, он не заметил, как снизу подкралась ещё одна старуха. Увидев поверженного товарища, она пронзительно закричала. Узбек схватился за уши и рванул вверх по лестнице.

Вломившись домой, он забаррикадировал дверь, но вместо того, чтобы успокоиться, схватил телефон и принялся звонить в полицию.

В дверь уже ломились. Гулкие удары, перемежаемые шипением по смыслу похожими на проклятья, разносились по подъезду, дверь начала трещать. Снова на дверь обрушился сокрушительный удар, узбек навалился на баррикаду, в телефонной трубке послышались короткие гудки. Трясущимися руками он раз за разом набирал номер полиции, пока в конце концов дверь не поддалась. Узбека отбросило назад и в квартиру ворвалось несколько старух. Дальше последовал взрыв боли и темнота.

Глава 14.

Первый из... Браво!

Вода смешалась с пеплом, превратив тот в зыбкую противную жижу, которая со временем высохла и напоминала скорее цемент. Этот раствор был везде. Всюду воняло гарью. Вокруг ходили и кричали люди. Серьёзные человеческие голоса разносились по пустым помещениям, пробивались сквозь гнетущую толщу и давали надежду выбраться из пепельной могилы.

Он слушал голоса закрыв глаза, постоянно кашлял, выбрасывая из повреждённых лёгких кровь, внимательно прислушивался к ощущениям в надежде определить где верх, а где низ. Кровь медленно ползла по щеке от левого уголка рта к виску. Теперь было известно в каком направлении нужно двигаться.

Руки скованны пеплом, ноги не слушались из-за переломов. Свободны были только плечи и голова. При первой же попытке дёрнуться, спину выше поясницы пронзила настолько сильная и резкая боль, что сознание покинуло его. Много позже он снова открыл глаза, голоса звучали ещё более приглушено, времени оставалось всё меньше.

Новая попытка пошевелиться обернулась ещё одним приступом сильнейшей боли, но в этот раз путём неимоверных усилий удалось не потерять сознание. Последовала ещё попытка, потом ещё одна. В ход пошёл плечевой пояс и несколько минут спустя, верхняя часть тела уже была более или менее свободна. Загребая слежавшуюся пепельную массу ободранными ладонями и терпя боль, он принялся расширять пространство вокруг себя, ещё немного и даже получилось освободить сломанные ноги.

Выбраться, двигаясь строго вертикально казалось невозможным и потому он решил просто ползти, сначала приняв горизонтальное положение, а затем постепенно забирая всё выше, выбраться на свежий воздух. Чтобы хоть как-то скрасить монотонный процесс копания он думал. Думал о том, что делать дальше. "Выбраться наружу и спасти хоть кого-нибудь? Или же его смогут спасти? А дальше что?".