— Травоядное.

— Вы — очаровательная женщина, Босс.

Получив двойной поцелуй в щечки от Хибари и Хром, Цуна начала всерьез подумывать об убийстве одного вредного субъекта с неизъяснимой страстью к птичьим перьям.

Пинком выгнав из кабинета сунувшегося к ней было Ламбо, доведенная до ручки Донна Вонгола дрожащими пальцами вытащила телефон и начала искать в записной книжке номер Занзаса. Тринадцатилетний пацан — это уже ни в какие ворота не лезет!

С одной стороны, своеобразное проявление заботы со стороны женишка выглядело даже, в какой-то степени, мило, но с другой — это что, он решил ее личную жизнь устроить? Чтобы Цуна опыта набралась? Или хотел отвертеться от грядущего брака?

Нет, последнее предположение в свете их предстоящего «свидания» выглядело как-то глупо.

Умом Занзаса не понять, — решила Цуна, наконец-то сумев найти в телефоне нужный контакт.

Сквало действительно явился. А она-то думала, что Занзас просто пошутил.

— Проваливай, Скайуокер, я не буду с тобой сосаться, — прорычала Цуна, доставая из сумочки перчатки.

Хорошего понемножку. Стоило бы поджарить задницу Занзасу за все это поцелуйное безобразие, но для начала и его стратегический капитан сгодится.

Сквало быстро сориентировался и поднял руки: Саваду в подобном раздражении он не видел очень давно, и рисковать не хотел. Хотя, на что только не пойдешь ради Босса. Для Сквало самурайские замашки были не просто красивыми жестами, а стилем жизни, философией (если бы ему было не наплевать на красивые слова).

— Врай, Савада, успокойся! Я поговорить хотел!

— Да ну? — Цуна, скептически глядя на мечника, угрожающе хлопала перчатками по раскрытой ладони.

Сквало осторожно подошел к столу и сел в кресло для посетителей, не разрывая визуального контакта, словно общался не с женщиной, а с опасным хищником. Цуна помедлила, но тоже присела, не убирая, впрочем, перчатки далеко.

До Савады нужно было как-то помягче донести, что Босс действует не из вредности или желания насолить. Сквало знал, что Занзас мог еще долго ходить вокруг «жертвы», да так и не собраться. Роль невольного купидона ему не нравилась, но что делать.

— Я очень уважаю Босса.

— Ага.

— Настолько, что отдал ему Варию.

— Я помню.

— И восемь лет его ждал, пока он был глыбой льда у Девятого в подвале.

— Да-да, все знают, как ты его любишь…

Цуна оборвала себя на полуслове. Мозаика из сюрреалистичных событий последних дней сложилась для нее в цельную картину.

Вот оно что! У них роман! Босс Варии и Император мечей, вместе!

Пока Сквало говорил что-то в том же духе, Цуна быстро размышляла. Значит, Занзасу брак нужен для отвода глаз, а личную жизнь ей он хочет устроить… наверное, для того, чтобы она преисполнилась к нему благодарности и о его голубой связи с капитаном Варии не распространялась. Вот интриган! А ведь и не скажешь по этой парочке, что они любят мальчиков. Типичные суровые мужики. Разве что волосы у Сквало… но это лирика. Цуна даже заулыбалась: романтика-а! И как она раньше не догадалась? Между Занзасом и Сквало всегда искры летали, да и эта трогательная история с восьмилетним ожиданием… Хорошо, пусть эта парочка устраивает ей личную жизнь, раз им так хочется. Может быть, из этого и получится что-то хорошее…

— Савада?

Мечтательная улыбка на лице Вонголы Дечимо, на взгляд Сквало, выглядела очень подозрительно, он ведь даже не успел перейти к сути вопроса…

— Черт с тобой, Суперби, я согласна. Учи.

Что?..

Сквало стоял перед Цуной на коленях, ровно между ее раздвинутых бедер: при ее росте даже с учетом того, что она сидела в высоком кресле, ей все равно приходилось смотреть на него снизу вверх, хоть и совсем немного.

Мечник слегка ухмылялся — еще немного самодовольства в глазах, и он получил бы в челюсть за все хорошее.

— Знаешь, как целуются эскимосы?

Цуна удивленно моргнула.

— Что?

Сквало явно веселился от души: дернул бровью и склонился ближе к девушке, уголки губ у него видимо подрагивали. А потом Цуна захихикала: он потерся носом о ее нос.

— Отставить веселье. Теперь сама.

Приходилось кусать губы, чтобы не так сильно хихикать. Поводить головой из стороны в сторону, глядя в серые смеющиеся глаза, потом вверх-вниз…

— Молодец. Вот это я называю, — Сквало приложил кончики двух пальцев к своим губам, а потом к ее, — поцелуй первоклашек.

— У тебя целая классификация есть? — поинтересовалась Цуна, повторяя за ним.

— Это моя маленькая слабость, я люблю списки, — хмыкнул мечник в ответ. — Глаза закрой.

Цуна послушно опустила веки… и задержала дыхание: Сквало легко целовал ее в закрытые глаза, прямо под линией бровей. Губы у него были холодные, мягкие и все в трещинках — видимо, он часто их кусал. Цуна на секунду даже захотела поменяться местами с Занзасом, чтобы ее вот так будили каждое утро.

— Твоя очередь.

Цуна потянулась вверх, положив Сквало ладони на плечи, и невесомо провела губами по закрытым векам. Ну почему ты голубой, зараза? За что Занзасу досталось такое сокровище?

— А это мое любимое. Не знаю насчет других мужиков, но мне дико нравится.

Почувствовав нежное прикосновение губ прямо под ушком, а потом легкий укус в мочку, Цуна едва подавила всхлип, судорожно вцепившись пальцами в воротничок форменного варийского кителя.

«Затейники хреновы. Завалить бы тебя, Суперби, не будь ты пидарасом», — ругалась про себя Цуна, заправляя серебристые пряди Сквало за ухо, прежде чем поцеловать, куда было показано.

Нос, уголок губ, шея, лоб, линия подбородка. Кое-кто миниатюрный и уже не такой невинный-нецелованный, как пятнадцать минут назад, начал течь.

Наконец, в темпе улитки, Сквало добрался и до французских поцелуев.

— Этот пункт будет последним в списке. Поцелуи туда, — он показал двумя пальцами вниз, — я тебе показывать не собираюсь, уж извини.

И, прежде чем покрасневшая как рак Цуна смогла что-то на это ответить, положил живую ладонь ей на шею и приник к губам.

Поцелуй сначала был мягким и самую малость распаляющим, Такеши очень похоже целовался.

Ох. Почувствовав на губах влажное прикосновение языка, Цуна судорожно сглотнула и немного помедлила, прежде чем ответить тем же. Впрочем, никто ее не торопил, предоставляя выбор темпа ей. А потом, когда она, немного пообвыкнув, обняла его за шею, теснее прижавшись к груди, Сквало скользнул языком к ней в рот.

Сердце бешено застучало в груди, мысли разлетелись вспуганной стаей птиц. Восхитительно. Как фисташковое мороженое, как сезон цветения сакуры, как чесать за ушами живого тигра. Цуна тихо застонала, отвечая. А с Занзасом он так же целуется? Если да, то понятно, что они нашли «на другой стороне забора». Интересно, как тогда целуется сам Занзас.

— Слюни подбери.

— Мхм…

— И не открывай рот так широко.

— Да…

Полчаса спустя слегка пришибленная (в хорошем смысле), мечтательно улыбающаяся Цуна вручила самодовольно усмехающемуся Сквало папочку с выгодными заказами и отослала его со словами «иди уже, чертя-яка».

Губы горели от поцелуев, щеки обжигал румянец, а еще Цуна чувствовала себя очень, очень, буквально до неприличия мокрой (хорошо, если пятен на кресле не осталось). Повторить бы это как-нибудь, что ли? Цуна, глупо хихикая, отправила Занзасу «спасибо» с большим количеством восклицательных знаков.

Занзас переводил взгляд с сообщения от Савады на папку с контрактами, затем на довольную рожу Сквало, обратно на сообщение и опять по кругу.

— У меня возникает такое ощущение, — зловеще начал Занзас, — что ты ее не только целоваться научил, но еще и трахнул во всех своих любимых позах.

Сквало поперхнулся.

— Да ни в коем случае, Босс! Ты сказал — я сделал. У вас же свидание завтра? Вот и устроишь ей экзамен.

Цуна сладко спала в своей постели, умильно пуская слюнки на подушку. Ей снились Сквало и Занзас.