Когда Кёя избавится от совершенно ненужного ему наследства, было вопросом времени, так что Цуна даже не удивилась.

— А ты тоже подари его кому-нибудь, кого не жалко, — иронично ухмыльнулась Цуна. — Кто такой Оливьеро, кстати?

Главы семей только начинали съезжаться, так что еще можно было пару часов поболтать на отвлеченные темы. Дино, помешивая ложечкой свой кофе, опустился в кресло напротив Цуны.

— Мой старший брат. — Дино что-то нервно выстукивал пальцами по столу, словно тема была на грани табу. — Странно, что ты не слышала.

Старший брат? Тогда понятно, почему Дино не хотел быть Боссом, и зачем ему понадобился Реборн, да еще и так поздно. Младший сын большого босса мог позволить себе многое из того, что было под запретом для наследника.

— «Кровавая свадьба», так об этом в газетах писали. На праздничном банкете случилась перестрелка, Оливьеро и Беатриче, его невеста, погибли первыми. Отец после того дня слег, а мне наняли Реборна. Вообще-то, тебе должны были об этом рассказать, с того инцидента началась война кланов, в которой погибли родные сыновья Дона Тимотео.

Вот тебе и латино-американские страсти. Цуна неловко повела плечами и подумала, что надо бы как-нибудь заглянуть в семейные архивы.

Траурное молчание прервал до боли знакомый оглушительный возглас:

— Врай! Мустанг, подвинься!

Цуна наблюдала, как на лице Дино появляются выражения «можно и потише» и «забодал ты меня», а затем, внезапно сменяются ликованием и чем-то, что можно охарактеризовать как «эврика».

— Ску, друг мой! — Дино поднялся, ослепительно улыбаясь бывшему однокласснику. — Вот ты-то мне и нужен!

Сквало озадаченно моргнул. На его памяти, Дино ему так не радовался никогда.

— Как ты относишься к тому, чтобы приобрести у меня прекраснейший стриптиз-бар, не заплатив за это ни лиры? — Италия уже больше десяти лет как перешла на евро и центы, но Дино по привычке все еще упоминал в поговорках старую валюту.

— Какой еще стрип-бар?

— «Шичидо Мукуро».

Цуна, едва сдерживая смех, приветственно помахала Занзасу, который как раз недовольно оттеснял плечом жизнерадостно Каваллоне, впаривавшего его заместителю «эстафетную палочку».

— А ну, свалили отсюда, оба.

— Между прочим, ты еще со мной за подпаленные персидские ковры и два покерных стола не рассчитался, — немедленно отозвался Дино.

— Тогда тем более свали. Долги обсуждать с Маммон будешь. — Занзас подмигнул Цуне вместо приветствия, и она помимо воли улыбнулась.

После шикарной пятницы они провели еще и чудную субботу в комнате Луссурии, лечась от похмелья минералкой и просмотром всех частей «Чужого». Пожалуй, это можно было посчитать своеобразным аналогом короткому братанию «выпить на брудершафт». Теперь Занзас был уверен, что дама сердца никуда от него не денется, а Цуна строила коварные планы: хотела затащить своих «приятелей-геев» в рейд по магазинам нижнего белья.

— Ты уже знаешь что-нибудь о клане, который жаждет войти в альянс? — поинтересовалась у него Цуна.

— Ди Маре? — Занзас откинулся в кресле, потирая ладонью то место на шее, которое обычно щекотали перья и енотовый хвост. — Немного. Сведения разные поступают, но в одном все источники сходятся: Босс у них псих. Биполярное расстройство, как у Бельфегора. Еще ходят слухи, что их кольца равны по силе пустышкам Аркобалено, но доказательств…

— А про пламя Ярости у их Босса ты ничего не слышал? — поинтересовалась Цуна, внимательно наблюдая за реакцией Занзаса.

Судя по слегка потемневшей сетке шрамов, тот был очень даже в курсе и явно не в восторге от этой информации. Еще бы, пламя выделяло его среди остальных мафиози, как капюшон выделяет кобру из обычных гадюк.

Сквало и Дино тем временем подставили к столику дополнительную пару стульев (предварительно выдернув их прямо из-под сидевших рядом «шестерок» на отдыхе) и, к неудовольствию Занзаса, разрушили идиллию окончательно.

— Ску, да ты хоть видел, какие там девочки? — Дино не оставлял надежды сплавить вонгольский притон любимому однокласснику и активно описывал фигурки девочек весьма лестными жестами.

— Плавали, знаем. — Судя по тяжелому вздоху, Сквало был готов сдать последний бастион и принять заманчивое предложение. — Как там говорилось, Мукуро говна не посоветует?

Когда Цуна опустила печальный взгляд в свое скромное декольте, Занзас отвесил своему заму подзатыльник — Каваллоне, к сожалению, слишком далеко сидел, иначе бы не избежал той же участи.

— А ну заткнулись, оба. Вы расстраиваете Саваду.

— Ой, сестренка, ты чего? У тебя просто экзотическая внешность, — улыбнулся Дино, кажется, уже забыв об инциденте в казино. — Как у вас в Японии это называется… о, лоликон!

— Мусор. Это ты меня так завуалировано педофилом обозвал?

— Тебе показалось! — немедленно открестился Каваллоне и снова повернулся к Цуне. — И вообще, хорош загоняться. Как родишь, все вырастет, посмотри на свою Докуро… А если не вырастет, есть пластические хирурги.

Цуна продолжала с безразличным видом цедить остывший кофе. Дино, сам того не зная, попал в цель. Она буквально с окончания школы говорила родителям, что хочет увеличить грудь. Матушка говорила свое веское «нет» и добавляла, что можно бы, но только когда у «Цунечки» уже будут дети. Это возводило ситуацию в разряд неразрешимых: для того, чтобы завести детей, нужен муж, а для того, чтобы появился муж, нужна грудь. Замкнутый круг.

— Эй, женщина. Может, тебе еще один марафон устроить, для поднятия самооценки?

— Что… нет! Занзас, я же сказала… нет!

— Лошадка, ты мне, помнится, еще со школы желание должен. Сейчас ты встаешь перед ней на колени и говоришь, как ты ее любишь.

— Чего?

Пока Сквало хрюкал в свой каппуччино, Занзас вытащил один из пистолетов и взвел курок.

— Окей, понял, не дурак. Цуна, пахлава моего сердца!

— Идиоты…

Цуна могла ругаться сколько угодно, но ситуация начинала ей нравиться. Она на секунду даже ощутила себя настоящим шейхом с шикарным гаремом. За это чувство она и любила собрания альянса, несмотря на все неприятные нюансы. Власть.

Но Занзаса все равно следовало поставить на место, поэтому, когда Дино все-таки увел Сквало для полноценного делового разговора, Цуна хитро сощурилась и сказала:

— Спорим на сто евро, что ты не сможешь в течение всего собрания говорить вежливо?

Споры и вызовы грозили стать доброй традицией. Занзас усмехнулся и подумал, что в следующий раз надо будет поспорить с Савадой на… стриптиз, например.

— Я предлагаю другой вариант. Если я не сдержусь, то отдам тебе сто евро. Но, если я буду паинькой первые два часа, то ты на полном серьезе предложишь этим старикашкам…

Закуро ди Маре Занзасу сразу не понравился. Особенно тем, что Савада смотрела на него, как на хорошую машину в автосалоне: купить, или нет? Сразу захотелось притянуть ее к себе и зацеловать так, чтобы она и думать больше не могла о других мужиках. И, разумеется, чтобы все уяснили, кому эта женщина принадлежит.

А Цуне… Цуне просто было интересно. Дон ди Маре не выглядел психически неуравновешенным: он вообще вел себя довольно спокойно, почти безразлично. Ярко-медные волосы, скучающее выражение лица, щетина и небрежно припущенный галстук выделяли его среди аккуратных почтенных старцев и одетых с иголочки Боссов помоложе, словно луч прожектора.

Источники, судя по всему, не врали насчет пламени Ярости: на правой руке Закуро красовалось сразу два аккуратных перстня из одного и того же комплекта: небо и ураган. Предложений и комментариев с его стороны пока что не поступало, но это явно было временно.

Подумать о грядущих неприятностях Цуна решила попозже, а пока можно было насладиться перепуганными лицами боссов, с которыми при случае заговаривал безукоризненно вежливый Занзас.

Ну, почти безукоризненно.

— Уважаемый Дон Бальсамо, — спокойно-ироничным тоном, в манере общения героев Кристофа Вальца из фильмов Тарантино говорил он, складывая пальцы домиком, — вы не против, если я выскажусь по этому вопросу?