– А кто? Как? Когда? – он понимал, что заставляет мать заново вспоминать ужасное горе, но не мог сдержаться.

Старушка опять глубоко вздохнула, положила морщинистые руки на стол, сцепив пальцы в замок.

– А кто вас убить может, Ромочка? Бандиты какие-то. Думаешь нам рассказали подробности? Кому-то не понравился, мешался. Нашли Гошеньку в Ленинграде… на стройке заброшенной, – ее голос дрогнул, – узнать смогли только по удостоверению, что при нем осталось. Так его бедненького изуродовали, – она перекрестилась.

Роман сжал кулаки, задумался: кто из бывших сослуживцев может быть в курсе произошедшего? У кого узнать детали? А зачем они ему? Будет мстить? Вряд ли. Но ответы были нужны, хотя бы для себя. Так уж он привык жить.

– В закрытом гробу ведь хоронили… ты прости, не могу я вспоминать, сердце кровью обливается, – тетя Зина закрыла ладонями лицо и заплакала.

По ее реакции Роман решил, что это случилось недавно. Хотя разве можно рассчитывать, что мать сумеет смириться с убийством единственного сына, даже спустя годы? Разве ее душа перестанет разрываться на куски при воспоминаниях о его мучительной смерти?

– А Саня… Саша давно приезжала? – задал следующий наболевший вопрос Пластинин о самой главной женщине в своей жизни, по крайней мере, в тот момент для него это было именно так.

– После похорон не видела я Сашеньку. Тогда она сказала, что уезжает из города, не сможет тут дальше жить.

Саша была лучшей, единственной, первой подругой Романа и по странной иронии жизни – женщиной Гоши Марченко.

– Ромочка… подай корвалол, в холодильнике стоит пузырек, – попросила тетя Зина, прижав руки к груди.

Напоив старушку лекарствами и уложив на диван, Пластинин вышел во двор, хотелось курить. Он завернул за дом и расположился в беседке, где много лет назад они любили просиживать ночи напролет за шашлыками, пивом и разговорами. Все еще потрясенный известием, Роман позабыл зачем приехал, на него нахлынули воспоминания… а вспоминать Гошу было невозможно без мыслей о Сане – Александре Алмазовой, так тесно их жизни переплелись. И не сложилась бы его судьба таким драматичным образом, если бы не встреча с этими людьми. Так как же все вышло?

История, достойная экранизации, началась десятки лет назад с классической мужской дружбы. Их отцы – Павел Пластинин и Василий Алмазов – дружили с раннего детства. Выросли в одном дворе, сидели за одной партой, побывали в горячих точках, сперва срочниками, а затем, после института, уже офицерами КГБ. Женились практически одновременно, гуляли на свадьбах друг у друга. Даже детей завели в один год: сперва родился Роман, а когда Алмазов увидел счастье друга, срочно захотел себе сына. Даже имя придумал – Александр, в честь Суворова, тем более, что сам Алмазов – Василий. Но родилась девочка – Сашенька. Имя решили оставить, да и весь план на жизнь чада Алмазов перекраивать не собирался. Сказал – будет офицером, значит будет офицером. Женщины тоже служат, тоже Родину защищают.

У Романа и Сани, как ее называл бескомпромиссный отец, не было другого выбора, кроме как с раннего детства расти вместе – что поделаешь, дети закадычных друзей очень много времени проводил вдвоем. В машинки, войнушку и куклы они играли вместе, хотя последние и были разрешены только на время командировок отца.

Затем они пошли в одну школу, несмотря на одинаково неудобное расположение для обеих семей. Других вариантов не было, ведь двадцать лет назад в ней учились их отцы. Школа, к счастью, была одной из лучших в Петербурге.

Первые десять лет жизни дети вообще не задумывались о чувствах друг к другу. Они, безусловно, были, но воспринимались так естественно, будто иначе и быть не могло. Все время вместе, как брат и сестра, как лучшие друзья.

В пятом классе Роман в первый раз серьезно заступился за Саню. Она была озорной девчонкой, хотя и училась на пятерки. Зацепилась языками с каким-то шестиклассником в коридоре, слово за слово стали ругаться, толкаться. Пацан был крупнее, старше, но Саня тогда еще не привыкла бояться и отступать.

Роман подоспел, когда Саня, ударившись головой о стену, сползла на пол.

Дальнейшие события он плохо помнил, хотя действовал, как говорили очевидцы, очень спокойно, собранно и точно. За несколько ударов вырубил противника и его подоспевшего на помощь друга.

Чем взрослее становилась Саня, тем в более интересные ситуации она попадала. Но Роман был рядом, вытаскивал, отбивал, угрожал, защищал. А когда дело не касалось физической силы, то лидером была Саня. До старшей школы Пластинин еще не так заметно уступал ей в умственных способностях, но потом Интеллект девушки, который она планомерно увеличивала из года в год, уже не оставлял шансов конкурентам. Они все-равно вместе готовились к олимпиадам по математике, физике, химии, творческим конкурсам, но побеждала там только Алмазова.

Конечно, существовали еще и другие аспекты их отношений. В восьмом классе гормоны окончательно взяли свое. Хотя молодые люди нравились друг другу, романтические отношения предпочитали заводить с другими. Их общение на время затихло, но лишь затем, чтобы возобновиться с новой силой – как это бывает в особо закрученных любовных историях.

В одиннадцатом классе все-таки случилось то, на что все вокруг уже два года как делали ставки. У ребят завязался роман. Они и сами не поняли, как это получилось. Просто из подруги и, можно сказать, сестры Саня вдруг стала еще и девушкой Романа, такой красивой и манящей.

Это было замечательное время для них обоих, они опять воссоединились после тягостных метаний молодости. Вновь им было хорошо вместе, только вдвоем и только друг с другом. Долго наслаждаться безоблачным счастьем им, однако, не пришлось.

На носу было поступление в институт, который выбрали отцы еще до рождения детей. Проблем с подготовкой и экзаменами не возникло, и уже в начале лета без пяти минут студенты разъехались на каникулы с родителями, чтобы встретиться вновь в сентябре и, скорее всего, больше никогда не разлучаться.

Так они думали, но жизнь распорядилась иначе. В середине августа Роман получил письмо от Сани: чужой, холодный и липкий текст, где сообщалось, что полковника Алмазова переводят в Москву и она решила ехать с отцом. Документы из института заберет и попробует перепоступить в один из столичных. И ни одного теплого слова! А ведь они уже строили планы на будущее и, казалось, любили друг друга!

Это был нокаут. Как же так? Почему она не осталась с ним? Ведь уже взрослая, многие уезжают учиться в другие города, а здесь даже ехать никуда не надо было, подумаешь, папу перевели…

За разъяснениями он обратился к своему отцу: знал ли он, что лучшего друга переводят в столицу? Знал ли, что тот забирает с собой семью? Что вообще происходит?

Генерал Пластинин, и без того ходивший все лето с обеспокоенным взглядом, не смог ответить на вопросы, для него самого это было большой неожиданностью. В задумчивости он лишь разводил руками и предлагал сыну не горячиться – дело молодое, всякое бывает. Рассказывал, какие ссоры случались у них с мамой Романа, но ведь всегда мирились!

Генерал Пластинин скоропостижно скончался зимой того же года у себя в кабинете. Обширный инфаркт. Потом говорили, что это все из-за работы. Политическая обстановка в ФСБ тогда была непростой: интриги, борьба за власть. Честное, порядочное и ответственное сердце Павла Пластинина не выдержало.

На похороны приехал Алмазов, но без дочери. Роман хотел поговорить с названным дядей о происходящем, но случая так и не представилось.

Два первых курса института Роман часто писал Сане. От нее приходили, скорее, нейтральные сообщения, где она так ни разу и не ответила на многочисленные вопросы. Что же случилось? Чем он мог ее обидеть? Что такое важное она вдруг решила для себя?

В это же время Пластинин познакомился с Гошей – они учились в одной группе. Пацаны быстро поладили и в стенах института и за его пределами. Гоша всегда был бойким жизнерадостным и предприимчивым человеком. Они вместе гуляли, выпивали, клеили девчонок, катались на мотоцикле – пока Гоша не попал на нем в аварию и Яву не пришлось отдать.