Глава 4. Прошло незабываемое лето
Слава тоскливо вздохнула, стоило только подумать о лете. Да, погода тогда побаловала теплом, и деньки стояли просто на загляденье. Но разве дело в погоде? Воспоминания были куда важнее. Впрочем, прошедшее лето обещало стать в лучшем случае скучным, а в худшем - пренеприятным. Славка как раз окончила одиннадцатый класс, и родители были уверены, что она пойдет учиться на экономиста, продолжит начатую дедом и двоюродным дядей династию. Они уже и насчет подготовительных курсов для нее договорились, и вузы изучали... А она очень хотела стать именно историком. И, хотя честно посещала те кружки и курсы, которые советовали дед и дядя, экзамены сдавала и документы подала сразу в два вуза. А когда поняла, что поступила в гуманитарный институт, забрала документы с экономического. Конечно, родители здорово ругались, и она, недолго думая, уехала к другим дедушке и бабушке в деревню.
Слава поежилась, вспомнив, какие тягостные мысли одолевали ее по дороге в деревню. Если уж дома она из хоть плохонькой, но все наследницы, так резко превратилась в изгоя, то чего ожидать от родственников, которых видела-то много лет назад?.. Впрочем, боялась она напрасно. Дед только передернул плечами: "Не дури, Владислава! Кем бы ты ни была, ты - наша внучка! Без экономистов обойдемся. Куда поступила-то?". И все. Не читали нотаций, не винили ни в чем, а просто приняли ее выбор. И даже рассказали, что учительница географии в их сельской школе как раз заканчивала тот самый институт, в который поступила Слава. Вот она и заглянула в гости - просто познакомиться, узнать, что именно ее ожидает в этом вузе, какие там предметы, какие преподаватели, и так далее.
Славке даже немного странно было называть Анну Ивановну по имени-отчеству, уж очень учительница молода. Хотя дети - Матвейка и Таточка, ее просто очаровали. Тата, то есть Татьяна - белокурая малышка лет трех-четырех, не больше, уже бойко и довольно чисто говорила, бегала по дому и двору и увлеченно изучала окружающий мир. Ее старший брат, шестилетний Матвей, с удовольствием играл с сестренкой, катал ее на багажнике велосипеда, брал с собой на речку или в лес. А еще оба, разговаривая со Славой, не пыталась казаться младше, чем есть. Было видно, что девочка любознательна, жизнерадостна, совсем не боится гостей, что мама и брат ее очень любят, но при этом совсем не балуют. Она могла и сама тихонько поиграть, никому не мешая, и читать уже умела, и за братом хвостиком ходила. Вейка, кстати, умудрялся не только за сестренкой присматривать, но еще и маму немного опекал. Было видно, что дети у Анны Ивановны не только умны не по годам, но и самостоятельные, и при этом заботливые. Помогали на стол накрывать, бегали на участок за зеленью, кормили кур, развешивали белье, грядки пололи - в общем, чем могли, помогали. Удивляло, как естественно и непринужденно Анна с ними общалась, как делала что-то по дому, и одновременно или играла с ними, или говорила почти на равных. А еще вокруг их дома постоянно вились деревенские ребятишки и подростки. Анну явно любили и уважали, и как профессионала, и как человека.
А про уют и вовсе можно было не говорить! Это просто поражало. Так чисто в доме, всегда прибрано, всегда есть, чем перекусить. Но это было не главным. Куда важнее для Славы было то самое странно, непривычное ощущение, что ее принимают. Просто принимают такой, какая она есть. Ни разу, пока Слава была там в гостях, не возникало и тени подозрений, что она явилась не званной, что опять не оправдала ожиданий, не возникало чувства вины. Ей были искренне рады, и она действительно была почему-то интересна. С Анной и ее детьми можно было просто быть собой. Не подстраиваться под чужое настроение, а просто говорить, что думаешь, зная - за свое мнение не придется краснеть и оправдываться.
Слава глухо застонала. Ну как, как можно было сделать такую глупость? Ведь знала же, что кто угодно может не поверить ей, посчитать просто вздорной и истеричной особой, но не Анна! Уж она-то бы точно выслушала, точно подсказала бы, что делать! Тем более, если бы она узнала, кто такой Кушаков и кого он ищет! И тем более глупо было думать, будто Анну также легко поймать, как саму Славку. Если б нее самонадеянность, сидела бы сейчас в своей комнате в общежитии, обсуждала бы с соседками бал, а не мучилась бы тут от неизвестности! Но сделанного не воротишь. Тем более, Анну ведь тоже могли поймать. И шантажировать ее есть чем. Вернее, кем. Как бы она в глаза посмотрела Вейке и Таточке, если б их маму похитили? А Володе?.. Да даже деду и бабушке! Нет, все верно она сделала. И будь что будет.
С чего Слава вообще взяла, что Анна бы сумела избежать ловушек Кушакова? Ну да, от деревенских удалось узнать, что учительница географии Анна Ивановна Родникова - местная, что она урожденная Истокова, и ее отец не то профессор, не то доктор наук. Иван Истоков почему-то не любил большие города, ему хорошо работалось только в деревне. Аня, которую тогда называли Анчуткой, еще подростком уехала вместе с родителями, и потом появлялась в родном доме, где жили теперь ее дед и бабушка, редко. На восемнадцатом году и вовсе отправилась в областной центр поступать в институт, да и дед с бабушкой уехали, оставили дом пустым. Вернулась Анна уже с дипломом, замужней, с маленьким Вейкой на руках. Вот только муж ее, Константин Родников, был инженером, работал в городе и вообще деревню переносил плохо. Только из-за того и переехал, что малыш рос слабеньким, ему был нужен свежий воздух. И то держался высокомерно, считал ниже своего достоинства соблюдать местные обычаи. Никаких посиделок, собраний, соседской помощи или участия в общих делах. На соседей, если они заглядывали в гости, смотрел свысока, одолжить что-то из инструмента - и сам не желал, и жене запрещал. Если что-то починить надо - скорее из города вызовет мастеров, но попросить местных работяг - ни-ни. Или наймет за бутылку, словно в деревне одни алкоголики остались. При виде чужих детей морщился, старикам даже не кивал при встрече. Нет, понятно, что в городе могут быть другие правила, но такое явное неуважение оттолкнуло от Родникова очень многих. От него - но не от Анны и маленького Вейки. "Профессорскую дочку" как раз любили по-прежнему, мальчонку тоже сразу приняли за своего, местного. Вот только это тщательно скрывали от Константина, который и так к Анне придирался. То она слишком много времени проводит в школе, то слишком много чужих детей вокруг нее вертятся, то дом недостаточно хорошо убран, то еда к его приходу недостаточно горячая. Нет, соседки уверены были, что муж Анну не бил. Насчет измены тоже было не понятно. А вот до слез доводил частенько. А в конце концов не вернулся из командировки, вместо этого ей письменно сообщил, что требует развода и женится на другой. До рождения Таты оставалось чуть больше месяца.
Это предательство Анну едва не подкосило. Соседи старались помочь ей, чем могли. Коллеги - тоже. Да и Вейка от мамы почти не отходил, старался как-то отвлечь. И, кажется, совместными усилиями сумели вытащить из того состояния, она понемногу стала снова улыбаться. Потом появился сначала Володя, а потом и Михаил. С "дядюшкой" Тата познакомилась, когда только начала учиться ходить и говорить, а Володя, кажется, еще учился в школе. Вейке было около трех лет, и он от "маминого брата" был в полном восторге. Как и от отчима, кстати
Оказывается, второй муж Анны, Михаил Иволгин, был почти во всем противоположностью Константину. Познакомился он с Анной еще в детстве, и уже с тех пор к ней неровно дышал. По профессии был не то журналистом, не то писателем, так что от города не зависел, к детям относился как к родным, к работе не ревновал, лес и деревню любил. А главное - принимал Анну такой, какая она есть. Со всеми недостатками и ошибками, страхами и сомнениями. Он не торопил ее, не настаивал на чем-то, а терпеливо ждал и как-то почти незаметно снова стал частью ее жизни, другом ее детей, верным помощником и чутким другом, человеком, которому можно довериться и при этом не ожидать подвоха. Ждал он несколько лет, и расписались они только перед тем, как Михаил в качестве военного корреспондента уезжал в какую-то "горячую точку". К счастью, он вернулся живым, и поговаривают, что они ожидают пополнения в семействе, но Слава не была уверена, что это не просто слухи.
