Слава очень хорошо помнила то, как относилась к Володе Анна. Как они сидели вечерами рядом на крылечке, наблюдая за игравшими у дома детьми. Оба тогда выглядели такими расслабленными, такими счастливыми... Обычно такой строгий, так держащий дистанцию Володя несмело улыбался, словно уже забыл, как это делается. Анне улыбался. Позволял ей шутливо взъерошить ему волосы, или сделать вид, что ворчит, или даже обнять. Ни от кого, кроме Анны и ее детей, Володя прикосновений не терпел. Даже руку жал далеко не всем, а уж дружеский тычок и вовсе мог воспринять как угрозу. Кажется, кому-то за такую шутку - не то подзатыльник, не то толчок в плечо - чуть руку не сломал. Вечером дело было, целая компания возвращалась из клуба в сумерках. Решили пугнуть и заодно реакцию проверить. Потом разозлились, хотели проучить. Ну, у Володи ни синяка, а в компании всем досталось. С тех пор деревенские и порешили: "Да ну его! Контуженный, что ли? С ним лучше не связываться!". Голос на себя повышать или в лицо гадости говорить - тоже не давал. Ставил на место одним взглядом или несколькими словами, сказанными тихим и очень спокойным голосом. Связываться с ним не рисковал никто. Кстати, девушки удивлялись - ни за кем красавец Володя даже не попытался приударить. Поспрашивали Анну, может у него где зазноба осталась. Так вроде нет. В общем, "контуженный", что с него возьмешь! Посплетничали, да и забыли. А тут сидят бок-о-бок, он что-то рассказывает, оживленно жестикулируя, но так тихо, что слов не слышно. Ни с кем так не откровенничает! И смотрят друг на друга так, словно и так без слов понимают. Она его иногда почти по-матерински обнимала, словно пыталась успокоить, прогнать не то дурной сон, не то тени прошлого. А он... Иногда Славе казалось, что Анна ему была Володе не столько сестрой, сколько мамой, которая так нужна любому ребенку. А ведь сколько у них лет разницы? Володе, кажется, недавно исполнилось девятнадцать.
Да полно, родственники ли они вообще? Ведь и не похожи-то почти, если не считать загара да осанки! Володя выше на целую голову, у него плечи широченные, и Анна рядом с ним кажется еще более хрупкой. И волосы у нее - темно-русые, пышные, но тяжелые, лежат ровненько, волосок к волоску, а у него - светлые, такие же густые, коротко остриженные, но все равно как будто взлохмаченные. У Володи лицо какое-то худое, почти осунувшееся, у Анны - ближе к круглому. И так можно до бесконечности. Разве что характер... Не только Володя тот еще искатель приключений! Про Анчутку Истокову, профессорскую дочку, тоже ходил много историй. И что из них правда, а что ложь - никто уже толком не помнил. Одно было ясно: она куда сильнее, чем кажется. И кому как не братишке об этом знать? И раз он так себя вел, значит, было чего и кого бояться?
И вот тогда Слава совершила третью очень большую ошибку, ставшую, пожалуй, роковой. Она не подошла к Анне Ивановне, хотя та явно хотела ей что-то сказать. Просто ушла, ни сказав ни слова. Ах да, и решила срезать дорогу до общежития, пройдя через пустырь. Что тут можно сказать? Потом Слава кляла себя за это последними словами, но ничего уже было не исправить. Когда рядом резко затормозила машина, еще можно было сигануть во двор и заскочить в подъезд, или закричать на худой конец, но у нее словно в горле пересохло, голос пропал. И когда девушку, словно мешок с картошкой, закинули на заднее сидение машины с тонированными стеклами, она еще пыталась вырываться, но в душе уже понимала: все, это конец.
Хотя похитители вели себя почти сносно. Тот, к кому ее в машине толкнули, сразу, конечно, заткнул ей рот, и перехватил так, что не шелохнешься, но при этом нарочно боли причинять не собирался, и даже отпустил потом, предупредив, чтоб не кричала. Везли в город, а не на пустырь. Значит, убивать не будут? Не пытались ничего вколоть или усыпить. Не били, даже не издевались. Дали понять, что ее кто-то хочет видеть. И что если она скажет то, что нужно тому человеку, ее отпустят. Правду ли говорят - непонятно, но хоть надежда есть...
Глава 3. О чем можно думать в плену?
Привезли ее в роскошный особняк, окруженный парком, провели с черного хода в довольно большую и красивую комнату, где явно когда-то жила женщина, и оставили там, предупредив, что разговаривать с ней будут утром, а пока она может спокойно поесть и выспаться. Теоретически у нее была передышка до утра. Если, конечно, ей не лгут и ничего до тех пор не изменится. Но как же хотелось верить, что пока все страшное уже позади, и можно немного отдохнуть и собраться с мыслями. Едва дверь захлопнулась, в замочной скважине проскрежетал ключ и шаги прощелкали каблуками вдаль по коридору, Славка на всякий случай закрыла дверь на все защелки и проверила все окна. А заодно и проверила, нет ли тайных ходов. Конечно, это дом настоящий, а не книжный или киношный, ходов не нашлось. Зато на душе стало заметно спокойнее. Вот теперь точно - можно вздохнуть чуть-чуть свободнее. Наверное. Хотя если себя накручивать, к утру можно и умом тронуться от переживаний! Да и что она сделает, пойди все не так?.. Нет-нет, только не паниковать! Славе ничего не оставалось, кроме как ждать и размышлять. Даже уснуть у неё никак не получалось, а потому девушка устроилась с ногами в удобном кресле, словно созданном, чтобы в нем дремать с книжкой в руках, укрылась пледом, и, прикрыв глаза, стала вспоминать и анализировать.
Итак, дорогая чёрная машина с тонированными стеклами, охрана из бывших военных, костюм, пошитый в лучшем ателье, и явно не для институтского бала. Великолепный особняк, не то действительно усадьба позапрошлого века, не то ее реконструкция, причем весьма точная. Манеры дворянина, видная внешность, но за показной учтивостью жестокость и безжалостность. Кто же это?
Сразу вспомнились и перешептывания девчат о том, что на дискотеку, если у входа стоит машина с таким-то номером, лучше не заходить. Дескать, на черном дорогущем авто с номерами, начинающимися на определенную цифру ездят только люди некого олигарха Кушакова, и они-де могут запросто похитить симпатичную девчонку, увезти ее в особняк, и держать там, сколько им вздумается. И никакая милиция, никакие братья-женихи-друзья-родственники не защитят! Бывало, такие девчата возвращались, усыпанные подарками, а бывало, и находили их по весне в овраге. Нет, Слава не успела запомнить номера, но по описанию похоже. Очень похоже.
Охрана. Да, что-то однокурсники на парах говорили про таких же молчаливых вояк. Вроде, кто-то из их старших товарищей что-то не поделил с одним из сыновей этого же олигарха. Они тогда, кажется, еще в школе пытались учиться, а отец их еще только сколачивал свое состояние. Из-за чего произошла ссора, история умалчивает. Только заносчивых и спесивых Кушаковых попытались приструнить несколько молодых, пышущих здоровьем друзей-студентов, отслуживших в армии, причем не в элитных ли войсках. В результате их подкараулили вот такие же люди в штатском с повадками бывших вояк. Была драка. Тех, кто был против сыновей олигарха покалечили так, что они уже никогда не смогут ни заниматься тем, чем мечтали, ни вообще полноценно жить.
Внешность. Да, как раз о внешности и манерах симпатичных абитуриенток предупреждали и в общежитии, и в институте. Не официально, но многократно. Кирилла Кушакова описывали, и от него советовали держаться как можно дальше. Опять же, если верить слухам, один тут попробовал встать у Кушаковых на пути. Бывший офицер, который не боялся никого и ничего. Принципиальный, отступать не привык. Так его сначала уволили, и никто на работу уже не брал, потом похитили его ребенка, а потом и самого убили. Так ничего и не добился...
