Кстати, это умение заботиться и опекать и на Володю тоже повлияло. Он был в отряде младшим, и, если честно, не очень-то разбирался в теории и практике. Да и из дома раньше никогда так далеко и так надолго не уезжал, так что и освоиться-то на новом месте с менее понимающим соседом, чем Кешка, было бы куда сложнее. А потом Володя и вовсе заболел - подхватил инопланетную лихорадку. Тогда его безо всякого лазарета Кешка со своим зверьем и выхаживал. Володя ему, кстати, потом вольеры регулировал, минимизатор и телепорт настраивал, и вообще помогал сконструировать такой переносной зоопарк, в котором разнообразная инопланетная живность была бы не в клетках, а более-менее в своей среде обитания, но при этом - в безопасности. Минимизатор первоначально представлял собой чемодан, который можно было расширить примерно до размеров небольшого дома. Но Володька же недаром был сыном испытателя, и сам - гениальный инженер и механик! Это Володька изобрел тот самый скафандр, который при повреждении самостоятельно выбрасывает в район ранения кусок ваты, пропитанной кровеостанавливающим средством, пережимает артерии, и самовосстанавливается в течение менее чем одной минуты. Это он сделал множество небольших, но удобных усовершенствований во всем, с чем приходится иметь дело звездному летчику и планетологу-универсалу! Вот и тут - уменьшил минимизатор до размеров обычных наручных часов, а внутреннее пространство расширил до гектара. Ну, и эффект присутствия, эффект бесконечности и прочие эффекты использовал.
Вот только крепкая фронтовая дружба продлилась не так уж долго. Почти сразу после окончания учебы, после третьего боя, когда обоим дали недолгую увольнительную, Кешка узнал, что в районе завтрашних боевых действий находятся гнездовья какого-то редкого зверя. И уговорил Володю идти в самоволку, вывозить этих зверей в безопасное место. Как раз при помощи нового минимизатора. Ну, на место его Володя доставил. Животных они приманили, отловили и вроде как почти спасли. Назад летели, когда попали под обстрел. И как-то так неудачно вышло, что в корпусе как раз возле кресла летчика была вмятина. И ладно бы просто вмятина! Так она мало того, что придавила Володе ноги, так он еще и пока управлял своим самолетом, вгонял то, что на него давило, все дальше и дальше в тело. Больно было очень, так что он уже не садился на летное поле, он падал. И врезался в ограждение. Нос у самолета всмятку, ноги переломаны в нескольких местах, осколки сместились. Очнулся в больнице с приговором: 'Летать не будешь никогда. Даже что пойдешь - не обещаем".
И надо же так получиться! Бывшие лучшие друзья вполне искренне считали, что поломали друг другу жизнь, и никогда в глаза друг другу глянуть уже не осмелятся. Кешка, зная, как мечтал Володя о небе, был уверен, что сделал его инвалидом. Володя был уверен, что в результате аварии разбил минимизатор, и животные, ради которых Кешка рисковал и жизнью, и карьерой, погибли. До самого конца войны они следили друг за другом, анонимно помогали, а вот показаться на глаза, или хоть написать - стеснялись. Хотя давным-давно друг другу все простили, да и не были так уж сильно виноваты. Минимизатор был цел и невредим, животные тоже, да и Володя снова смог летать. Встретились они уже после войны, когда возвращались домой.
Впрочем, Володя потом ту же ошибку чуть не совершил. Его же отправили инструктором в летное училище, готовить таких же молокососов, сбежавших на фронт, каким он сам совсем недавно был. И он готовил - так, чтоб они могли выжить. И учил, и воспитывал, и заботился, как мог. Его любили и уважали, а его учеников любой командир считал за честь взять в свою эскадрилью. Но однажды им нужно было эвакуироваться, поскольку вот-вот должны были начаться обстрелы. Володя знал, что где-то поблизости есть лазутчик. Решил его выследить. И ведь почти выследил, но очень не вовремя появилась Алька. Лазутчик услышал ее, и швырнул наугад гранату. Дело было на небольшой планете, притяжение было слабенькое, так что им, можно сказать, повезло. Володя закрыл Альку собой, зная, что далеко их не отбросит, и об стенку она не расшибется. А вот осколки... Поскольку граната была самонаводящаяся, осколки пришлись в живот, помяло ребра. Он почти потерял сознание от боли, но чувствовал, что сконструированный им скафандр сработал, что кровь течь почти перестала, герметичность восстановлена, но идти он не мог. И до самого звездолета Алька тащила его волоком по снегу. Потом по ступеням, до медицинского отсека. А потом командовала отступлением. Потому что кроме нее были сплошь новички, которые даже летать толком не умели. Новый набор, желторотики. А она все же курс уже прошла и могла бы уйти на фронт. И опять - жгучее чувство вины. 'Свалил на ребенка такую ответственность!". А что он мог сделать, если всю дорогу в полубессознательном состоянии провел? Если опять началось воспаление, если из-за того взрыва старые переломы опять стали беспокоить? И опять приговор: не годен. А армия отступает, и если ребята останутся возле лазарета, не уйдут со всеми - это верная гибель. А они его живым не бросят! И Володя тогда приказал врачам сказать, что он умер на операционном столе и прогнать ребят. Пусть уходят в безопасное место! А когда все ушли, велел вколоть себе обезболивающее и сел за штурвал своего истребителя. Он был уверен, что даст возможность разместить лазарет в грузовом звездолете и позволит ему уйти достаточно далеко. На это действия лекарства хватит. А дальше все равно погибнет... Не погиб. Выжил, только окончательно растревожил раны, провалялся еще уйму времени в лазарете. Узнал, что ребята эвакуировались, а вот Алька, кажется, погибла. Потом искал ее, узнал, что живая, но на глаза показаться боялся. Вернее, стыдился - слишком перед ней виноват. Встретились, опять же, после войны. Как раз в том лагере и встретились, вернее - в доме у Анны Ивановны.
Так вот, Кеша в свою очередную поездку на Перекресток как раз привез свой зоопарк, и Володя ему помогал обустраиваться, строить вольеры, ухаживать за животными. Дома почти не показывался, уверенный, что Венька не горит желанием его видеть, сестренка с подружками или в гостях, грудной ребенок, а так же едва найденный сын маме куда нужнее, чем тот, который ей столько времени трепал нервы. Отец сутками пропадает в лесу. Ну и кому он там, дома, нужен? Вот и решил хотя бы в работу окунуться, забыть обо всем. Слава была не до конца уверена, а заметит ли Володя вообще ее отсутствие. Она твердо решила, что будет возвращаться домой, и как можно скорее.
Глава 12. Еще одна встреча
К сожалению, с возвращением у Славы не заладилось. Она попросту не представляла, как сказать о своем отъезде друзьям. Понимала, что это ненадолго, что придется возвращаться - а чувствовала себя почти предательницей. Ну как их всех бросить? Как уйти-то?
Между тем Алька зачем-то пообещала Митьке и Саше полноценную экскурсию по всем закоулкам Сонного царства, разработала подробный маршрут с посещением мест действия любимых книг и фильмов. Естественно, просто так их брать с собой небезопасно, надо сперва подготовить. Вот и стала рассказывать подробности подготовки тех самых "белых галок". Какие требования к тем, кто умеет находить дорогу, чему их учат, какие нормативы сдают... А требований оказалось как-то уж очень много.
Начать с того, что способов попасть в книгу и выбраться из неё было великое множество. В заповеднике любили читать, и книг (в том числе, фантастических) на полках хватало, но Алька сжалилась и перечислила способы устно. Можно было, как в трилогии "Рыцарь Ордена" Сергея Садова, найти ключ между мирами. Тут и таланты не нужны, чистое везение. Как и в романах Андрея Белянина, впрочем. Там герои попадают в параллельные миры просто потому, что оказались не в то время и не в том месте. Можно, как у Олега Роя в "Хранителях", воспользоваться готовым порталом. А можно, как у Корнелии Функе в " Чернильном сердце", "вчитать себя" на страницы. Кстати, именно для таких умельцев была построена в цикле Милены Завойчинской "Магия книгоходцев" так называемая Высшая школа библиотекарей. Но там учились именно студенты, а для школьников как раз и открыли Лицей Белых Галок. Да, именно в честь незабвенного Царскосельского лицея, только учились там и девочки и мальчики из самых разных времён и сословий. И подготовка была такой, что впору ахнуть.
