Тисса первым теряет самообладание:

- Убийца!

- Так говорят многие.

- Ты убил целый город!

Ярость во взгляде сменяется насмешливым интересом. Темный лорд высвобождает плечо и делает несколько шагов к Тиссе. Вроде и ближе, но теперь их разделяет тяжелый дубовый стол.

- Не припомню.

- Фортклиф. Невинные люди, старики, женщины, дети... Моя двоюродная сестра - Эмилия - была помолвлена, но не дожила до свадьбы! Ты! Из-за тебя целый город остался без защиты!..

С каждым сказанным словом лицо Оурского мрачнело все больше. Наконец, он тяжело опустился на лавку, сняв с пояса богато украшенный фамильными вензелями кинжал, положил его перед Тиссой и, упершись локтями в стол, запустил пальцы в начинающие седеть волосы.

- Если ты считаешь так - убей. Эмилия из Фортклифа была моей невестой.

Если до этого в таверне было тихо, то сейчас повисла просто звенящая тишина. Казалось, присутствующие забыли, как дышать.

- Идиот, - едва слышно прошипел его спутник, но прозвучало это так громко и отчетливо, как если бы он кричал.

До Тиссы медленно доходил смысл сказанного. Ноги предательски подогнулись, и он тоже поспешил сесть, ухватившись за край стола.

- Даже мы не знали...

- Они нашли единственное слабое место и не колеблясь нанесли удар. Иначе ничто не смогло бы меня остановить.

Все снова замолчали. Вот, значит, почему гончий пес Вильям Оурский на подходе к императорскому дворцу неожиданно выбросил белый флаг, развернулся и отбыл из Столицы... Первым пришел в себя этот странный человек: неведомым образом он оказался возле Темного лорда, подхватил со стола кинжал, взял Оурского за ворот плаща и поднял из-за стола, приладил кинжал на место. Со вздохом он повернулся к Тиссе:

- Малой, отвернись, пожалуйста.

Тисса, все еще пребывая в своих мыслях, послушно повернулся на лавке. Затем был звук удара и спокойный голос:

- Спасибо, малой, можешь повернуться обратно.

Теперь Темный лорд стоял, держась рукой за щеку, и шипел что-то неразборчивое в адрес своего спутника. Тот лишь невозмутимо пожал плечами:

- Так-то лучше. Когда мы вернемся в Столицу, я отложу вообще все дела, и мы разберем твои скелеты в шкафу. А до тех пор, включи мозги и держи себя в руках. Это прошлое. Каким бы оно не было - это прошлое, и оно не может определять решения императора.

Кто он такой, что так спокойно говорит такие вещи в лицо самому Темному лорду, да при том обращаясь к нему на ты? От услышанного в этот вечер голова шла кругом, а еще Тисса вдруг почувствовал себя лишним в этом зале. Он медленно поднялся и побрел наверх - невежливо, конечно, но сил на вежливость просто не было.

У двери комнаты его догнала Анна:

- Тисса, постой. Ты как?

- Нормально. Ты знала про Оурского?

Анна прислонилась спиной к стене и сползла на пол:

- Никто не знал. Выходит, ты чуть не стал ему родственником.

Тисса хмыкнул. Эта мысль его еще не посещала, забавно. Он опустился рядом.

- Знаешь, теперь, когда ты спросила - мне кажется, что я схожу с ума.

- Ничего, все уже позади - по крайней мере, у тебя. Что ты планируешь делать дальше?

Тисса хотел ответить привычное "не знаю", но почему-то вдруг улыбнулся и сказал:

- Я вдруг вспомнил, что давно не видел моря.

Вершины Безмолвных гор, где круглый год лежит снег, зимой не производили и половины положенного впечатления. Слишком много снега, и слишком спокойно, неподвижно для такого величественного зрелища. Только северный ветер иногда подхватывал со склонов невесомые снежинки и кружил в бесконечной метели. Но тогда и окрестные вершины скрывались в белесой пелене, и не было такого, чтобы от окружающей красоты захватывало дух. Если в Столице осень лишь неторопливо уступала течению времени, здесь, в горах, зима уже укутала вершины, превратив горы в белое безмолвие.

Девушка со вздохом отвернулась от окна и посмотрела на свою гостью. Они успели. Все дела сделаны, все слова сказаны, и теперь между ними поселилась тишина ожидания. Что-то будет дальше... В огромном камине лениво потрескивал огонь. Точнее, Огонь и Пламя - так зовут их сущностей-элементалей. Еще одна случайность - наверное, первая из тех, что повернули этот мир к равновесию. Никто в этом мире не имеет элементалей. В этом мире другая магия, принципиально другая. Но в этот мир нельзя попасть извне. Или, наверное, можно - но только через равноценный обмен. Что такое должен был отдать этот мир - или, точнее, кого - они уже догадались, было время выяснить.

Солмир. Так звали величайшего мага, когда-либо рождавшегося в этом мире. Сильнейший даже среди иерархов, он, говорят, был дружен с Хранителем. Почему вдруг Хранитель решил его уничтожить, осталось загадкой, но из дневников Солмира следует, что демон насоветовал ему попытаться проникнуть за пределы магической сферы, ограждающей этот мир. Говорят, он погиб. Исчезновение такого источника силы не могло остаться незамеченным, и его, конечно, искали. Не нашли. Говорят, даже Хранитель не нашел, а уж он точно перерыл все доступные ему миры. Но что если есть миры, закрытые даже от Хранителя?

Остается надеяться, что обмен не смог поколебать равновесия того, другого мира. А этот мир затаился, спрятав двух совсем молодых элементалей на Драконьем острове. Мир может себе позволить подождать...

Ксаргон возник беззвучно посреди зала. Черный. Как он не путается в течении времени в разных мирах?

- Месяц прошел.

- И мы здесь, Великий, - ответила Каире, поднимаясь навстречу.

- Могу я... - демон осторожно подбирал слова, что на него было совсем непохоже, - могу я увидеть молодой мир?

Вот оно что, любопытство. Значит, зацепило. Тако пожала плечами:

- У создателя спрашивай.

Огромный белый Зверь - не то тигр, не то барс - появился в дверях, словно услышал ее слова. Ксаргон обернулся к нему:

- Вот, значит, кто. Оборотень, потерявший человеческий облик.

Зверь в два прыжка оказался рядом, заглянул в глаза демону. Его мысль отчетливо слышали все в зале:

"Облик, как видишь, не помешал мне создать равновесный мир."

- Так уж и равновесный?

"Ты нашел в него путь, чтобы утверждать обратное? Следуй за мной."

Не отрывая друг от друга глаз, они исчезли, чтобы появиться на крошечном острове посреди океана. Мягкие волны плескались о каменистый берег, роща из пары десятков деревьев росла, цвела в отдалении.

- Смертный, ты шутишь.

- Смотри, демон, смотри внимательно и наберись терпения.

Вода покрылась рябью, и на поверхность начали выныривать какие-то рыбы. Вслед за ними над водой взметнулась серая голова на толстой длинной шее - или что это было?

- Морской змей за охотой. Этот мир сам придумал его, я почти не помогал.

- Что?

- Серьезно. Я и не думал, что эволюция заставит его вырасти до таких размеров. Но, наверное, маленьким неудобно охотиться.

- Разве не ты управляешь эволюцией?

- Нельзя управлять всем, демон. Где границы того, во что можно вмешиваться, и во что - нельзя? Я же не задаю движение островов.

- Острова неподвижны.

- На самом деле, нет. Острова поднимаются и опускаются, иногда дрейфуют... Кажется, это подстегивает эволюцию, заставляет всех постоянно приспосабливаться. Опасность того, что привычный мир перестанет существовать, изменится.

- Если мир изменится, всё погибнет.

- Жажда жизни, вот главный ингредиент в этом первородном бульоне.

Где-то за горизонтом загрохотала гроза, окрашивая облака желтоватыми всполохами. Под плотным покровом облаков сгустились сумерки, солнечный свет проникал сюда в каком-то искаженном спектре, окрашивая песок в красный и воду в смоляно-черный цвет. Первые тяжелые капли дождя упали с неба, оставляя в песке характерные следы. И словно в ответ на начинающийся ливень песок зашевелился, тут и там образуя холмики и воронки. Едва различимые за пеленой воды, хлынувшей с неба, на свет появлялись крошечные ящерки, деловито устремляющиеся к морю.