И Оби-Ван сразу, даже издали, — отметил его благоговейное отношение к Падме. То, прежнее, — граничащее с обожанием.

Превышающее любое обожание.

А еще — Оби-Ван ощутил старую связь.

Ту, которая, казалось, сгорела в пламени Мустафара.

Ту которую он, ничем не выдавая себя, так бессловно и бесслезно оплакивал — все эти почти шестнадцать лет.

— Мама? — Потрясенно сказала Лея, глядя то на Люка, то на Мэл. — С… тем, в черном плаще? С тем, кем она пугала нас с детства?.. Брат? Ты понимаешь, что происходит?

— Лея. Только не удивляйся. Это… и есть наш настоящий отец — Энакин. — Тихо промолвил мальчик. — Я нашел его. И он два дня назад вместе с Беном спас нашу маму от тускенов.

— … Бен! Это же Вейдер. Снова в этой обновленной личине, но это он, — пересохшими губами произнесла Асажж. — Сначала пленил Падме… а теперь пришел — по наши души, Бен?

— Что ты, Эйжи, — Оби-Ван прижал жену к себе сильнее. — Удивлю сам себя тем, что скажу, но…

Он выпрямился, отпуская ее и делая шаг навстречу гостям.

— А вот теперь — у меня точно хорошее предчувствие.

***

— Я… прошу прощения, учитель. — Тот, кого все называли Дартом Вейдером, звук шагов и имени которого устрашал Галактику, ко всеобщему изумлению, — без приветствия опустился перед Оби-Ваном на одно колено. — Прошу прощения за прошлое. За все. И благодарен за спасение моей жены.

Падме подошла и положила руки на плечи Главкома.

— МЫ благодарны, — коротко произнесла она, вспыхнув.

— Их просто переполняет счастье. Не видела такого никогда, — шепнула на ухо Оби-Вану Асажж и быстро отошла в сторону.

«Ты просто себя не видела в зеркале, когда мы прибыли на Татуин, Эйжи… И не очень внимательно смотрела на меня». — Подумал генерал-джедай.

— Вентресс…? — Вырвалось у Вейдера, и глаза его округлились с узнаванием. — Не ожидал, но…

И почти неслышно добавил:

— Да ты — колдун, Кеноби, не иначе. Даже эту ведьму превратил в красавицу и мать семейства…

— Энакин, встань, — доброжелательно произнес Бен, сделав вид, что не услышал последних слов, и положил руку на плечо бывшему ученику. — Я, Асажж, моя дочь рыцарь Мелоди и твои дети Люк и Лея — мы все рады видеть тебя и Падме в нашем доме. А в ближайшие часы — нам предстоит перелет и еще одна встреча — с гранд-магистром Йодой в системе Дагоба. Учитель Квай-Гон явился мне сегодня утром и открыл это.

Собеседник Оби-Вана медленно встал и посмотрел тому в глаза — долго, долго.

— Удачно, что на моем шаттле есть хороший гипердрайв… — Медленно произнес Вейдер.

И крепко обнял Оби-Вана.

Рядом раздалось женское всхлипывание.

«Асажж, вот уж не ожидал…» — удивился Оби-Ван.

Несколько коротких возгласов, среди которых особенно выделилось: «Люк! Это и есть отец? Какой же он … красивый!»

«Падме, не стоит…», — подумал Вейдер. — «А этот голос… он — совсем как твой. Неужели это — …наша дочь? Лея, кажется?..»

— Я виноват перед тобой, Энакин. Очень виноват. — Голос Оби-Вана дрогнул, когда он почувствовал объятия протезов рук. — Твой гнев и любая реакция — будут оправданы. Но позже. Магистр Йода ждет нас на Дагоба.

— Я не держу зла, учитель. Этого я и был достоин тогда. — Прямой взгляд был открытым и суровым. — Когда нам вылетать?

— В любую минуту.

«У него ведь снова… голубые глаза», — ответив ему, запоздало отметил Оби-Ван, воспрянув духом. — «О Падме… сколько же времени ты потеряла».

***

Полет был не так долог, как казалось Оби-Вану. Он напряженно думал, что сказать гранд-магистру. Как объяснить все случившееся. Многого он и сам до конца не понимал.

Тем более, что послание было передано через мастера Квай-Гона, а самого Йоду лично и воочию Кеноби не видел уже более пятнадцати лет.

«Это же — безумие», — говорил разум внутри него, — «Привезти к мастеру того, от кого мы скрывались все эти годы. Можно ли верить ему — тому, кто однажды предал Орден?..»

Но тут же в нем звучало и иное — сильнее разума. Словно Живая Сила говорила с Оби-Ваном — та, связь с которой он не умел так ощущать, как его учитель.

И эта Сила твердо и непреложно молвила иное. Словно двумя слившимися воедино голосами — Квай-Гона и Йоды.

«Не тот Вейдер с тобою рядом, о котором знал и слышал ты, поверь. Изменить судьбу Галактики предстоит ему и тебе. Вам вместе».

Шаттл приземлился на болотистой, поросшей густой растительностью поляне.

Невысокий, почти не изменившийся внешне магистр вышел навстречу им из-за деревьев. Будто бы так же ощутил прибытие гостей — как Оби-Ван несколько часов назад на Татуине.

— Добро пожаловать на Дагоба, магистр Кеноби с семьею, сенатор Амидала и молодые Скайуокеры, — произнес зеленый гуманоид, подрагивая длинными ушами. — А также…

Стоявший в стороне Вейдер внешне холодно, но с внутренним трепетом, — встретил проницательный взгляд Йоды. Он задумался, как представиться, и уже открыл рот — чтоб сказать роковое и никем нежеланное, как вдруг…

— Этого имени не называй. Не твоим оно стало теперь. Не ситх, не Дарт Вейдер ты, — опередил его гранд-магистр.

Все прибывшие замерли при звуке этих слов и жуткого титула.

Йода же бесстрастно продолжал:

— И тебя приветствую, генерал Энакин Скайуокер, руководитель тайный Сопротивления Имперским силам. Добро пожаловать. Есть о чем с тобою поговорить нам.

========== 13. Цена преодоления ==========

***

Около часа уже продолжался разговор Скайуокера и магистра Йоды в его хижине, а остальные гости старого учителя, усевшись вокруг, лишь молча и потрясенно внимали им двоим.

— Сразиться с Дартом Сидиусом должны мы. Я — и генералы Кеноби и Скайуокер, — сдержанно резюмировал Йода все услышанное. — Нельзя откладывать битву эту. Прямо сейчас на Корусант должны отправиться мы, да. Врасплох тогда застать его можем, и будет возможность у нас одолеть его без особого с его стороны …отпора.

— Да, магистр Йода прав, Энакин, — промолвил Оби-Ван. — Мы не можем терять время. Сейчас Сидиус не ожидает такого удара, и не окажет существенного сопротивления…

Реакция Энакина на эти слова была достаточно странной.

— Дарт Сидиус…? Окажет нам… — отпор и сопротивление?.. — Мрачно усмехнулся Дарт Вейдер — которого, конечно, правильнее было бы теперь уже называть Энакином Скайуокером. — Простите меня, учитель Йода и Оби-Ван, но — позволю себе в этом усомниться.

И — он заговорил, объясняя причины своего ответа.

Уходящие в далекое прошлое, в дни, когда Дарт Вейдер только обрел это имя и новое звание, а Дарт Сидиус — внезапно увлекся организацией пышных празднеств и приемов. А позже — определенными сортами напитков. А еще позже — определенными сортами некоторых веществ.

— Просто в его покои в его отсутствие по моему приказу, примерно восемь месяцев спустя после основания Империи, дроидами-бурильщиками была подведена особая трубка-микроотверстие. Через которую в них поступало определенное химическое газообразное вещество, вызывающее постепенное, но неизлечимое пристрастие к алкоголю и легким наркотикам, — холодно рассмеялся Энакин. — Я ударил врага, отнявшего у меня все самое дорогое, — тем же оружием, при помощи которого он убил в свое время своего собственного учителя — Дарта Плэгаса. Да, да, однажды, крепко выпив, — Сидиус разболтал мне и это.

Даже магистр Йода поднес маленькую ладонь ко рту, выражая восхищение столь удивительным планом морального устранения старого ситха.

— Он и так после атаки магистров-джедаев был почти безумен, — насмешливо сказал Энакин, — а уж моими многолетними трудами — и вовсе стал конченой развалиной и старым маразматиком.

Оби-Ван узнавал Энакина в этом человеке — и НЕ узнавал. Да, лицо с едва заметными следами шрамов от пересадки кожи, цвет глаз и волос (если не считать легкой седины) — остались прежними.

Энакин стал выше ростом, что объяснимо в связи с протезированными конечностями. Но внешние изменения — это все не то. Не во внешнем было дело.