Дарт Вейдер почти никогда не присутствовал на этих приемах. Он скорее отвечал за вопросы, связанные с их «последствиями», «разрешая» чуть позже все противоречия, возникшие в ходе мероприятий у гостей с принимающей стороной, «уточняя» содержание каждого неосторожно сказанного слова. Его оппонентам сложно было понять, как все это становится достоянием Вейдера, одно было облегчением — что их недоумения продлевались крайне недолго.

Однако внимательно наблюдающие за политикой Империи аналитики, между прочим, с интересом отмечали, что с годами Вейдер чаще стал позволять себе публичные выступления, иногда блистая красноречием и поражая своими продуманными внешне-и внутреннеполитическими планами, не уступающими по стратегической ценности программам Императора. Хотя, вероятно, они и составлялись под руководством последнего, что проверить возможным не предоставлялось…

***

Однажды на Корусанте Айла Скайн в составе делегации с Алдераана случайно оказалась свидетельницей одной из таких публичных речей Вейдера. Выступление не было запланировано и оговорено заранее, иначе она отказалась бы от той поездки вовсе. Находиться на одной планете с ним — было выше ее сил. Она так и не преодолела в себе ужас и боль последней встречи на Мустафаре. Но и отказаться было нельзя — этим она точно привлекла бы к себе внимание спецслужб и Вейдера в частности.

Сидя на одном из отдаленных рядов зала, она наблюдала, как Вейдер поднимался на трибуну, пытаясь разобраться, что она чувствует. Его плащ развевался, словно темные крылья за спиной, придавая Главкому еще более зловещий вид. Он начал говорить металлическим, почти без эмоций, голосом, сопровождаемым свистом вокодеров.

Речь была посвящена необходимости образовательных реформ в Галактике, в частности, с целью выявления одаренных детей и обязательного обучения их для служения делу Империи. Вейдер говорил, вроде бы, и о Военной Академии, которую уже создал и курировал, и о необходимости введения всеобщего дошкольного и начального образования даже на ряде отдаленных планет Внешнего Кольца.

Айла уже не так внимательно слушала. Она смотрела, не отрываясь, хотела отвернуться и не могла. Ее словно охватило ледяным потоком воздуха, гипнотизирующего, одурманивающего. Она явственно ощутила нечто странное, как будто из груди говорившего прямо в нее ударил какой-то тонкий расходящийся луч. Это был замогильный холод — но в нем хотелось остаться навсегда. Это была смерть, дышащая в лицо — но важнее ее ничего не было на свете.

Вейдер медленно повернул голову в ее сторону, будто что-то ища своими визорами.

«Не смотри!» — пронзила ее сознание спасительная мысль. С титаническим усилием Айла разорвала зрительный контакт. Мрачный холод отступил, она была свободна от его чар. Через несколько секунд Главком продолжил свою программную речь, и никто, кроме двоих в зале, не заметил странной заминки оратора.

В тот вечер Айла приняла твердое и окончательное решение, касающееся ее детей и поездок в миссии с неуточненными программами.

***

Люк Скайн рано обнаружил, что отличается от других своих ровесников. Он не знал, как называется эта неведомая Сила, но она нравилась ему, потому что давала неизвестные, но очень интересные способности.

Впервые Люк ощутил нечто необычное в ситуации с сестрой, Синтер и Каем Органа, когда ему было пять лет.

Синтер была плотной белокурой девочкой с крепкими ножками и очень крепкими кулачками. Под стать ей был и ее братец Кай, хмурый темноволосый высокий мальчик, всегда заступавшийся за сестру, права она была, или нет.

Поначалу в баталиях с хрупкими по телосложению близнецами Скайн всегда побеждали дети главы государства, а первым оставалось только утирать слезы, утешая друг друга из-за отнятой куклы или поломанного игрушечного комлинка или дроида. Жаловаться матери или отцу Люк и Лея с самого раннего детства терпеть не могли, предпочитая решать свои проблемы сами.

Но однажды Люк, сидя на уютном балкончике под крышей дворца и собирая конструкцию флаера, вдруг неожиданно понял, что венценосные отпрыски крадутся к построенному специально для Леи маленькому домику. Что-то мгновенно пронеслось в его детских мыслях, очень противное и неприятное.

— Лея! Синтер и Кай сейчас придут рушить твой домик и забрать игрушки! — крикнул он с балкончика сестре, и та, выглянув в окошко, захлопнула двери как раз перед оторопевшими братом и сестрой Органа. Те посмотрели наверх, на Люка, который помахал им рукой и засмеялся.

— Как он ее предупредил? Мы ведь пробежали за кустами, и он не мог нас видеть? — зло спросил у сестры Кай.

— Как он до нее докричался? Его балкончик под самой крышей дворца мамы и папы? — так же сердито ответила вопросом на вопрос раскрасневшаяся от досады Синтер.

— И даже не думайте сломать замок на двери Леиного домика! — сложив руки рупором, во весь голос крикнул Люк. — Я сам его конструировал и таким, как вы, он точно не под силу! А вы туда сегодня игрушечный бластер с коричневой краской и шерстью принесли. И Лея стреляет отлично! Будете сейчас, как два маленьких вуки, если сунетесь!

— А это он откуда знает? — уже испуганно спросил Кай, отступая на шаг от домика. Синтер на всякий случай дернула его за руку. Хулиганы опрометью бросились бежать, оставляя брата и сестру Скайн одних.

…- А правда, как ты услышала меня? — вдруг ошеломленно понимая, что этого не могло быть, спросил у сестры Люк, когда спустился вниз, и они закрылись в ее домике. — Я же из-под самой крыши тебе крикнул!

— Тшшш. Это тайна, — поднесла палец к губам более шустрая Лея. — Я всегда чувствую, когда кто-то близкий рядом переживает за меня или просто ему плохо. Я давно так умею, но только это почти никто не знает.

— И мама? — расширил глаза Люк. Лея покачала головой

— Только папа, — серьезно ответила девочка. — А мама… — она грустно вздохнула. — Папа сказал, что она будет меня ругать.

— А сам он не ругался? — обеспокоено спросил мальчик. Лея улыбнулась.

— Что ты! Он был очень рад. Он сказал, что это… — Лея напряглась, вспоминая слово, — дар… дар Силы… и что я могу служить ей, когда вырасту. А он научит, как.

— Тебя одну? — грустно спросил мальчик. Лея засмеялась.

— Теперь уже не одну, братик! Ты что, не понял? Ты же только что прочел мысли и намерения этих противных Органа, иначе бы как я их в тебе почувствовала? Значит, Сила — это и твой дар!

***

Те события, о которых мы расскажем далее, произошли в жизни Люка и Леи, когда им исполнилось пятнадцать лет…

========== 3. Лгунья ==========

Итак, однажды, вскоре после того, как Люку и Лее исполнилось пятнадцать лет, произошли события, которые сильно переменили их жизнь.

…- Люк! – позвала сестра из своей комнаты, когда мальчик поднялся по резной лестнице на второй этаж, где были их спальни. – Иди сюда, только тихо…

- Отец и мама снова ссорятся, - напряженным и грустным тоном произнесла Лея, когда Люк прикрыл входную дверь.

Он взял ее за руку, как учил отец - это всегда помогало чтению сознаний - и почувствовал сказанное Леей в Силе. В одном из помещений дворца действительно раздавались, сердитые и взволнованные, знакомые голоса.

- Опять?!.. – горестно воскликнул Люк. Если что-то он ненавидел на свете, так это ссоры матери и отца.

Больше всего бы Люк желал, чтоб отец постоянно жил с ними, а не приезжал на одни-двое стандартных суток раз в два-три месяца. Чтоб можно было тренироваться вместе с ним и Леей с утра до вечера.

Чтоб мама видела, как у него хорошо получается чинить дроидов и пилотировать спидер, а иногда даже челнок под руководством отца. Как Лея здорово фехтует и пользуется бластером. И чтоб радовалась этому вместе с ними всеми, а не кричала на них, что нужно забыть и думать про «эту дрянную Силу»! Как же не хватает ее одобрения и понимания…

Отец всегда так хвалит их после недельных совместных поездок на разные планеты для встреч со своими Координаторами… а мама, когда узнает, смотрит так, как будто они принесли в дом яйцо ранкора… а потом ругается с отцом и просто не замечает их с сестрой.