Тем временем Тарли перешел Трезубец и в напряженной битве отбросил противника. Стремительным маршем он добрался до Перекрестка, укрепил лагерь и задержался на пару дней, подтаскивая припасы и приводя войско в порядок.

Мастер над шептунами и Орм сообщали, что дела у врагов идут хуже некуда. Болтоны и другие северные лорды полностью разочаровались в успехе кампании и отступили, мечтая побыстрее оказаться за Рвом Кайлин. Следом за ними двинулся и Уолдер Фрей со своими отрядами. Черная Рыба разругался с Мизинцем. Он вообще сказал, что ему на все похер и единственное о чем он мечтает — с честью погибнуть в ближайшем бою. В настоящий момент Бринден Талли заперся в Кровавых Вратах.

К этому времени мы собрали в Королевской Гавани новый флот. Не такой большой, как раньше, но нам и его должно хватить. Он состоял примерно из двухсот судов. Часть их захватил Ринделл Тарли у Золотых Мечей, часть купил в Вольных городах Эстермонт, еще часть дали лорды и кастеляны Штормовых земель, Дрифтмарка и Драконьего Камня.

Одно судно, а оно заслуживает отдельного описания, прислал с острова Арбор Пакстер Редвин.

Этим судном оказалась трехсотвесельная галея Лев и Роза. Я вступил на его борт и был просто поражен мощью и величием этого судна. Оно было огромным — триста гребцов, двести матросов, тридцать офицеров и возможность перевозить до двухсот пятидесяти воинов.

Капитан корабля — сир Оуэн Бульвер, дядя Алисанны, фрейлины Маргери, был немногословным и хмурым рыцарем тридцати лет, на гербе которого красовался очень идущий ему символ — бычий череп на кровавом поле.

После того, как его мне представили, Бульвер основательно показывал галею, водил меня по всему кораблю, от кормы до носа, и от киля до мачт. Было видно, что капитан гордится своим кораблем и считает честью нести службу именно здесь.

Я не поленился и зашел в один из кубриков к матросам, осмотрел многочисленные каюты и даже забрался по вантам до первого марса*. Дальше я не полез, так как не обладал необходимыми навыками, но и того, что увидел, мне хватило с головой.

Галея была великолепной — начищенная палуба и сверкающие на солнце бронзовые детали, широкий капитанский мостик и богато украшенное колесо штурвала, запах лака и пеньки, многочисленные ванты и вымпелы, дисциплина военного судна и вышколенный экипаж… Все это не могло оставить меня равнодушным. А уж когда на корме мне выделили богато обставленную каюту с широкими окнами, защищенными коваными решётками, препятствующими абордажу, а ощутил какой-то невероятный букет чувств. Мне стало понятно, почему многие люди так трепетно и самозабвенно любят море и путешествия.

Мы с Джейме и лордом Эймоном Эстермоном находились на носу Льва и Розы. Рядом расположилась Бирюза — кажется, от моря она не была в восторге. Около нас стоял капитан и парочка офицеров, а также моя охрана. От наших ног, вперед и вверх, уходил бушприт и два человека висели на нем и распускали парус. Снизу, из воды, торчало навершие тарана, выполненного в виде заостренной львиной головы.

Боцман пронзительно засвистел в дудку. Гребцы начали аккуратно работать веслами, выбираясь из порта на открытую воду.

Было утро и встающее над горизонтом солнце светило нам прямо в глаза. Легкий ветерок поднимал небольшую волну. Многочисленные чайки кружились в воздухе или качались на волнах, как поплавки. Наш корабль плыл уверенно и как-то спокойно. За нами, растянувшись, выдвигался основной флот. Часть судов все еще продолжала стоять под загрузкой — они присоединятся к нам позже.

В открытом море нас уже ждали несколько судов. Было хорошо видно, как при нашем приближении они начинали вытягивать якоря.

Вначале десница, Маргери и Мейс Тирелл пытались меня отговорить от этого похода, говоря про излишнюю опасность и риск, но мне очень хотелось довести дело до конца и посмотреть на Мизинца — того, который был игроком и так много всего сделал в попытке удовлетворить свои амбиции и тщеславие.

Полюбовавшись на открытое море, я перешел на корму. Бирюза фыркнула и взлетела. Немного покружившись и размявшись, она опустилась на одну из мачт. К нашей всеобщей радости у нее хватало соображения не выпускать огонь и не бросаться на делающих свое дело матросов.

Мы лишь отплывали от столицы, и вид с кормы мне открылся так себе — неряшливый, забитый до отказа судами и людьми порт, Речные ворота, которые бедняки прозвали Грязными, морской рынок перед ним и куча непонятных построек и сооружений, прилепившихся на узкой полоске между водой и городскими стенами.

Не так давно, перед битвой на Черноводной, Тирион все это сжег дотла, но сейчас уродливые домики и лавки вырастали, как опята после дождя.

Множество разношерстных людей сновало по своим делам или просто глазело на королевский флот.

За стенами поднимался город, расположенный на холмах. Улочки и дома, извиваясь и переплетаясь, неуклонно поднимались вверх. Над всем эти видом господствовала махина Красного замка, выглядевшая очень красиво и мощно. Таргариены построили королевскую резиденцию на скалах, и они изрядно добавляли строению высоты.

На мой взгляд, в Королевской Гавани полно недочетов и спорных архитектурных решений. Тут многое надо доводить до ума. Вся столица стоит на северном берегу Черноводной, а через реку нет даже моста. А ведь на юг, до самого Штормового предела идет Королевский тракт, от которого отделяется дорога Роз. И вот уже три сотни лет никто так и не удосужился построить нормального моста и множество людей и путешественников пользуются либо паромом, либо судами.

Это непорядок и мост надо строить — в памяти я сделал себе небольшую заметку. Да на самом деле это очень выгодно — в феодальном государстве, а Вестерос здесь не исключение, за проход по любому мосту или проезду по дороге государство или хозяин этого места берет пошлину. Так что такой мост окупится лет за десять, а потом начнет приносить чистую прибыль — главное найти начальную сумму на постройку.

Мы прошли залив Черноводной и вышли в пролив Глотка. Ветер покрепчал, вода сразу как-то потемнела, а волны стали чуть выше и на них появились белые барашки. Да и ветер переменился — он стал более свежим и прохладным.

Первую остановку мы сделали на Дрифтмарке, острове в Узком море, который принадлежит Веларионам, богатому и гордому роду, ведущим свою историю из Волантиса. Веларионы всегда поддерживали Таргариенов и неоднократно соединяли своих детей в браках. Сам остров также носил имя Морской Рубеж, и на картах он был помечен то так, то как Дрифтмарк.

Одно время Веларионы очень круто поднялись на морской торговле, привозя товары с самого дальнего востока. В войне Драконов их новый и величественный замок Высокий Прилив сильно пострадал, и они потратили немало времени, восстанавливая и отстраивая его.

В битве на Черноводной лорд Монфорд Веларион поддержал Станниса, приведя несколько сотен воинов и четыре корабля. На своем корабле он и сгорел, попав в устроенную Тирионом ловушку. После этого Веларионы еще некоторое время поддерживали Станниса и даже послали вместе с ним на север один корабль.

Ныне этим домом формально руководила леди Вейна и ее восьмилетний сын Монтерис, наследник Высокого Прилива.

Лев и Роза бросила якорь в городе-порте Халле, принадлежавшем, как и все здесь, Веларионам.

Я отправил сира Лораса Тирелла сообщить хозяевам о своем прибытии, а сам, воспользовавшись свободным временем, осмотрел порт, который был известен прежде всего огромным количеством верфей и строящихся судов, лес для которых привозили с двух материков.

Также в Халле неплохо шла морская торговля со всем светом, но конечно, она не шла ни в какое сравнение со столичными объемами.

Мы размяли ноги и походили по порту и торговым рядам. Я обратил внимание, что в одной из лавок Колину Эстермонту приглянулся кинжал из Пентоса и сделал подарок своему оруженосцу. Торговец оказался хитрющим и пронырливым мужичком, сразу сообразившим свою выгоду. За кинжал он заломил большую цену — жаль, что королям зазорно торговаться.