У меня состоялось несколько важных бесед — с десницей, Тирионом, членами Малого Совета и прибывшей в столицу Оленной Тирелл. Мне показалось, что за последнее время бабка Маргери немного сдала. Впрочем, на ее активности это никак не отражалась. Она была все такая же деятельная и умная, и на этот раз пыталась организовать брак своего внука Уилласа и Мирцеллы.
— Привет, сестричка, — я обнял Мирцеллу и поцеловал ее в щеку. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, братец, — она мило улыбнулась.
Мы находились в ее покоях, расположенных над нашей с Маргери спальней.
Мирцелла всё здесь устроила очень красиво — шкаф с книгами (преимущественно рыцарские романы и песни), большая арфа в углу, низенькая кушетка и кресла в центре, занавеси на окнах и цветы. Многие вещи носили следы южного, так называемого «дорнийского» стиля — он явно нравился Мирцелле. Да и сама она одевалась по тамошней моде — более легкие, частично прозрачные платья, много шелка и различных маленьких деталей.
Еще здесь было очень много цветов со всех уголков этого мира. Они росли в кадках, стояли на полках, подоконниках или висели под потолком. Причем Мирцелла сумела соблюсти гармонию — растений не было слишком много и они не производили впечатления какого-то сада или парка.
Мы немного поговорили о разных пустяках. Я рассказал парочку забавных случаев, а она с радостью поделилась, как ей приятно находиться рядом с Маргери и помогать с племянниками.
— Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, — я переменил позу и облокотился на подлокотник дивана. — О тебе и о принце Тристане.
— А что с ним не так? — она насторожилась.
— Ты, конечно, по нему скучаешь, а возможно и любишь. Ведь так?
— Очень скучаю. А насчет любви… Вероятно что-то близкое к ней я испытываю.
Мы и раньше говорили с ней на подобные темы, и если поначалу она явно смущалась обсуждать такие личные вопросы, то с течением времени я сумел доказать, что мне можно доверять и от меня это никуда не уйдет.
— Я не хочу тебя расстраивать, Мирци, но ваша песня может закончиться ничем, — я вздохнул.
— Почему, Джофф? — она пересела ко мне на диван и сложила руки на коленях.
— Ты же видишь, что сейчас происходит? Дорн это зависимые вассальные земли, но свой долг они игнорируют. Мы неоднократно призывали их помочь нам в войне, а они либо отмалчиваются, либо ссылаются на какие-то нелепые причины, почему не могут выступить.
— И что это значит?
— Это значит, что они что-то задумали. И с востока идут тревожные вести, — я не стал рассказывать некоторые новости, так как об этом ей пока лучше не знать. — Боюсь, что продолжать делать ставку на Мартеллов и принца Тристана это просто пустая трата времени.
— Он такой красивый и умный, Джофф. Он так ко мне относится…
— К сожалению, он не один в Дорне. Там есть Оберин Красный Змей и его злобные дочки. Они не забыли убийство принцессы Элии и винят во всем Ланнистеров. Я боюсь, что они не оставили идеи отомстить, и мстить они будут через тебя — если ты вновь вернешься в Дорн. Да и принц Квентин, насколько я понимаю, не откажется помочь кузинам.
— И что же ты предлагаешь? — сказала Мирцелла после молчания. Она держалась на удивление мужественно. Я видел, ее обуревали сильные эмоции, но она несколько раз глубоко вздохнула и сумела их удержать. Если она и будет плакать, то это произойдет после того как я уйду.
— Вокруг тебя началась активная возня. Тиреллы, Тарли, Хайтауэры и парочка домов попроще уже намекали мне и дедушке Кивану о возможном союзе.
— А что вы?
— Для начала я хотел поговорить тобой. Так сказать, подготовить и постараться все это обдумать спокойно и без лишних эмоций. Ты же понимаешь, что замуж рано или поздно выходить надо, и на Тристане свет клином не сошелся?
— И кого вы мне с дедушкой подобрали?
— Пока никого. Честно, никого, — я взял ее изящную ладонь и слегка сжал. — Но вероятней всего, выбирать придется всего из трех юношей — Уиллас Тирелл, Дикон Тарли и Дориан Хайтауэр.
— Расскажи мне о них, — после молчания попросила девушка.
— Воочию я знаком лишь с Диконом. Он высокий, симпатичный парень. Тарли очень воинственны и мужественны, и если мы остановимся на них, то у тебя в мужьях будет настоящий воин, а ваших детей он будет воспитывать как суровых и немногословных рыцарей. Тарли не так богаты, как Хайтауэры и Тиреллы, но все твои потребности Рогов Холм сумеет обеспечить.
— А Уиллас Тирелл? Он же калека?
— Да, у него повреждена нога и он ходит с помощью трости. Но зато Уиллас умен, красив, начитан и галантен. Я думаю, он будет слагать тебе стихи и петь песни. Тиреллы очень богаты, и ты, при желании, сможешь превратить свой двор в настоящую легенду — пригласить туда бардов и менестрелей, музыкантов и скульпторов, живописцев и звездочетов. Все это Уиллас даст тебе с радостью, ведь и его все это также интересует. И конечно, ваши дети станут наследниками Хайгардена.
— А Хайтауэры?
— Это необычное место и необычные люди. Они славятся своей ученостью и склонностью к знаниями, ведь у них там стоит Цитадель. Еще они любят путешествовать, и там то же самое море, что и в Утесе Кастерли. Это западные земли и тебе будет легче привыкнуть к новым обычаям. Да и климат там похожий, хоть и более южный. Сам Дориан является наследником Хайтауэров и сочетает в себе в нужных пропорциях тягу к воинскому делу и чтение, интерес к книгам и манеры. Я не знаю, что он за человек, но мне докладывали, что он высокий, улыбчивый и добрый к друзьям.
— Как все непросто, Джофф! — в ее прекрасных глазах на миг мелькнула растерянность. — Разве так трудно быть просто счастливой, как например вы с Маргери?
— Иди сюда, — я прижал ее к себе и продолжил: — счастье понятие относительное, сестренка. Оно, на самом деле, находится не снаружи, а внутри нас. Никто не мешает быть счастливым прямо здесь и сейчас. А то, что сложилось у нас с Маргери, так там поначалу все также было непросто — мы друг друга не знали и это был целиком политический брак, одобренный нашим дедом и выгодный нашим домам. Поэтому и ты сможешь, если захочешь, быть счастливой с теми, кого я тебе назвал и создать такие отношения, которые бы приносили вам радость. Просто подумай об этом.
— Я подумаю. Сколько у меня есть времени?
— В скорости мы отправляемся в Долину. Вероятно, если там все сложится хорошо и мы победим, то по возвращению надо будет что-то решать. Так что будь готова.
— Я буду, — твердо ответила она.
Мы поговорили еще немного. Я расспросил, как поживает Серсея в Утесе Кастерли. Мирцелла часто переписывалась с матерью и была в курсе тамошних новостей. Сама Серсея на меня обиделась всерьез и надолго, и так и не прислала ни одного письма. Я сам послал ей парочку, делясь незначительными новостями и интересуясь здоровьем, но ответа на них не было и вероятней всего и не будет…
Мирцелла рассказала последние новости с Запада. Впрочем, благодаря Ланнистерам, тамошним знаменосцам, Квиберну и Охране Короны я и так был неплохо информирован. Я надеялся, что Серсея немного приоткроет дочери свои планы. Но она не приоткрыла или Мирцелла просто не стала говорить.
Ну и ладно. Попрощавшись до вечера, я отправился на тренировку с лордом-командующим.
Ко мне на службу поступили два новых стюарда. Двенадцатилетний Колин Эстермонт, внучатый племянник лорда Эстермонта и младший брат наследника острова Эстермонтов — тихий и спокойный парень с голубыми глазами и удивленно-радостным выражением на лице.
Второй стюард заслуживал большего внимания. Им оказался прибывший с Запада Мавер Клиган — единственный сын Григора и наследник их замка и земель.
Парню недавно исполнилось десять лет, но он выглядел на все четырнадцать. Клиганы были настоящими воинам и этого мальчика натаскивали чуть ли не с пеленок. Он уже сейчас многое умел, прекрасно разбирался в оружии и носил на поясе меч и кинжал. Он был немногословным, легко обижающимся, с плохим чувством юмора и скверным характером. Но Клиганы были надежными и верными. Правда, они признавали лишь одну руку — хозяйскую, властную и тяжелую. И теперь мне необходимо сделать так, чтобы юный Клиган начал меня уважать, и даже немного бояться. Мне необходимо вырастить из него настоящего бойцового пса — надеюсь, это дело я не запорю и смогу все сделать правильно. Эх, как же все таки жаль, что Тайвина с его умом и советами больше нет. Он разбирался во многих вопросах и очень хорошо знал, как заставить себя уважать, как поставить человека на соответствующее место и провернуть все так, чтобы он еще и считал себя обязанным.
