Лен доволен. Он оглаживает руками предплечья и локти Барри, спускаясь к подмышкам и ребрам. Пленник слегка елозит от щекотки и пытается уйти от прикосновений. Лен снова слезает с кровати, и Барри разочарованно пыхтит. Он уже успел возбудиться от тяжести тела на своей груди, от ощущения беспомощности и предвкушения дальнейшего.

- К сожалению, Скарлет, у нас только две “веревки” под рукой, - говорит Снарт, и тишину пронзает второй хлопок. Барри узнает свой собственный ремень. Лен выпрямляет его правую ногу и закрепляет на ней кожаную полоску, бережно обматывая щиколотку несколько раз. Он тянет ремень к столбику в изножье кровати и тщательно привязывает его. Барри вытягивается. Он чувствует, как напряжены сухожилия под коленом и в пояснице, потому что он максимально растянут в длину. Он пытается пошевелиться, согнуться или приподняться и ему не удается сделать ничего из этого. Он практически полностью обездвижен, не считая головы и второй ноги, которая скользит по простыне, непроизвольно отъезжая в сторону все шире.

Пижамные шорты натянуты болезненным стояком, который слишком топорщится на фоне вытянувшегося плоского тела. Барри краснеет, а Лен хмыкает. Он подцепляет резинку шорт и помогает Аллену выпутать свободную ногу, спуская элемент одежды вниз, к привязанной лодыжке.

Барри полностью открыт, выставлен напоказ и беспомощен. Снарт ласкает его взглядом, и это довлеет на кожу так, как будто по ней скользит не взгляд, а руки. Если Лен будет смотреть на него достаточно долго, он несомненно кончит, как от дрочки.

Снарт стягивает свои штаны и подбирается ближе. Барри чувствует бедром его горячую ногу и видит сочащийся смазкой член. Прохладные руки в мозолях оглаживают живот, бока и грудь. И внезапно Лен наклоняется вниз и кусает один из сосков, так что у Барри перехватывает дыхание. Он дергается, но не может отстраниться. Лен зализывает языком место укуса, и Аллен не может сдержать стон.

Сквозь тонкие стены слышно, как внизу, сквозь чуткий сон, ворочается и бубнит Джо.

- Мы не должны никого будить, Скарлет. Давай, будь хорошим мальчиком, веди себя тихо, - шепчет Лен куда-то ему в грудь и тут же кусает снова. Грудную мышцу простреливает сладкой болью, которую умелый язык разгоняет по всему торсу. Барри загнанно дышит, и даже не знает, чего ему хочется больше - прекратить это все, получить свободу и не чувствовать укусов, или остаться в таком положении навсегда и позволить Лену делать с собой все, что тот только пожелает.

Снарт откидывается назад и садится на пятки, опираясь рукой о живот Аллена, и довольно грубо проходит рукой по его скуле, обхватывая подбородок и заставляя приоткрыть рот. Он проскальзывает пальцами внутрь, вытаскивает их и обводит губы, размазывая по ним слюну, которой у Барри стало почему-то слишком много. Он несильно замахивается и отпускает легкую пощечину, будто гладит лицо бегуна. Он повторяет действие несколько раз, пока не добивается сдавленного стона, пока щека не начинает гореть.

- Я сильнее, Барри. По-честному, если не мухлевать за счет спидфорса - я сильнее. Сейчас ты в моей власти, и я мог бы отыграться на тебе, сделать то же, что ты сделал со мной, но…. У меня есть идея получше. Несколько идей, если быть точным.

Барри будто окунается в свои фантазии в прошлом, так Лен похож сейчас на Капитана Холода: он растягивает слова, щурится, цепко подмечая все детали, ухмыляется и как танк давит своей самоуверенностью и скрытой силой. Барри весь дрожит до последней клеточки от такого неприкрытого проявления власти. Он понимает, так ярко, как никогда, что видят в Лене Негодяи и остальные преступники в Централ Сити - мощь, грацию, угрозу.

Лен встает и подползает ближе, снова садясь Барри на грудь, только в этот раз несколько выше, так что налитой кровью член качается у самого подбородка. Одной рукой он приподнимает безвольную голову бегуна себе навстречу, а другой приоткрывает пальцем его рот, цепляясь за зубы и оттягивая нижнюю челюсть.

Барри не может пошевелисться, не может отвернуться, не может ни оттолкнуть Лена, ни притянуть его ближе. От такого тотального контроля над собственным телом у него закатываются глаза. Он будто здесь и не здесь одновременно.

Он чувствует, как языка касается гладкая тяжесть, как она скользит глубже, пока не упирается в небо. Лен убирает палец из его рта и обхватывает его голову и второй рукой. Он двигается вперед, не позволяя Барри толком ни вдохнуть, ни выдохнуть, не позволяя отстраниться. Он осторожен, но настойчив, и Барри пару раз давится, когда головка проталкивается к дальней стенке. По бороде течет слюна, которую просто невозможно сглотнуть, руки дергают ремень у изголовья. О, как же хочется пристроить их на заднице Снарта и чувствовать, как сокращаются его мышцы, когда он толкается внутрь! Член Барри стоит так, что прижимается к животу и то и дело дергается, так что смазка капает с его конца.

Внезапно Лен отстраняется, вынимая ствол изо рта Барри, и за ним тянутся вязкие ниточки слюны. Аллен взлохмачен, с трудом фокусирует взгляд, губы красные и набухли от трения, вся нижняя часть лица мокрая… Снарт пережимает себя в основании, чтобы не кончить от такой развратной картины. Барри что-то быстро говорит, но невозможно разобрать ни слова. Лен снова опускает на его скулу скользящий еле-еле касающийся кожи удар. И сквозь горячий стон наконец становятся понятными слова:

- Боже, Ленни, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста….

- Пожалуйста что, Скарлет?

Но Барри, кажется, не совсем в состоянии связанно говорить.

Снарт перемещается вниз, садится на колено вытянутой ноги Барри, и тот чувствует его жар и мягкость между бедер. Чуть подрагивающие руки гладят все, до чего дотягиваются - грудь, пресс, косые мыщцы, внутреннюю сторону бедра… Так близко… Но Лен обделяет вниманием изнывающий член бегуна, и тот хнычет и скулит, пытаясь дернуться навстречу в поисках такого нужного сейчас прикосновения.

- Нет уж, Скарлет, ты наказан, - отпускает Снарт и наклоняется вниз, оставляя на молочном плоском животе свои метки. Засосы исчезают на Аллене за час или два, но это не значит, что Лену не нравится их оставлять. Через пару минут, когда Барри уже не может ничего, кроме слабого подергивания головой и свободной ногой, Снарт отстраняется и разглядывает свою работу.

Торс бегуна покрыт синяками, кое-где даже со следами зубов. Наверное, тело самого Лена выглядело так же, когда Барри его избил, но только эти синяки получены через наслаждение, а не через боль.

Аллену мучительно нужна разрядка, иначе он взорвется. Ему нужно почувствовать губы, руки, да что угодно на своем стояке, пока тот не отвалился к чертям. Лен видит это и понимает, что для полноценного акта у них обоих не хватит ни сил, ни терпения. Барри совершенно не растянут, а доставлять такую боль Лен не намерен. Как-нибудь в следующий раз они сделают все как следует, а сейчас он подарит своему малышу то, в чем тот так нуждается.

Снарт перемещается на матрас, отводя рукой свободное колено Аллена в сторону, и без предупреждения, сразу, насаживается ртом на половину. Он успевает перехватить и сжать Барри до того, как начнется оргазм, и продолжает сжимать пальцы кольцом, отсасывая в быстром темпе. Аллен стонет, шипит и…матерится, что немало удивляет Лена. Так они точно разбудят Джо. Или Айрис, которая разбудит Джо.

Лен убирает руку с его члена и вытягивает её, пропихивая сразу три пальца в распахнутый в экстазе рот и затыкает беспорядочную ругань. Другой рукой Лен быстро надрачивает себе, концентрируясь на том, чтобы кончить одновременно с Барри.

Аллен почти плачет от невозможности вцепиться пальцами в короткие волосы на макушке, ритмично двигающейся между его ног. Он готов практически на что угодно, только бы обрести возможность потрогать Лена сейчас. Пальцы на ногах поджимаются. Он сводит колено свободной ноги так, что прижимается внутренней стороной бедра к горячему боку, чувствует отголоски всех движений Леонарда и….

Его отпускает. Все, что так мучило его все эти дни, все, что не позволяло окунуться в Снарта с головой - уходит. Это прощение. Это очищение. Это обещание золотых гор и радужных алмазов в будущем. И Барри счастлив.