— Здорово, Ритуль, это ты?

— Ну, ты же знаешь, что я. Как ваши дела? Почему звоните?

— Папа сломал запястье.

— Бог мой! Как это случилось? — ужаснулась Маргарита.

— Он упал с велосипеда. Не заметил ямы на дороге и… бабах! Уже летит через руль.

— Бедный!

— Да так, ерунда, но врач наложил гипс. Можешь себе представить, как это нас напрягло?

— Даже не представляю. Папа ведь такой капризный, когда болеет. — Ее не оставляло неприятное чувство, что они звонят не просто так, поэтому к следующим словам брата она была уже готова.

— Ему тебя не хватает.

Маргарита промолчала, и Борис продолжил:

— Ты не могла бы приехать домой?

Она была на все сто уверена, что вопрос прозвучит именно так, и внутренняя истерика готова была уже прорваться наружу.

— Из-за перелома запястья? — уточнила Маргарита тем не менее очень спокойно, хотя неприкрытая усталость явственно слышалась в ее голосе. — Но ведь вы же все там. И его жена! Она что, не может за ним поухаживать?

— Ну, ты же знаешь, Клара работает. Не брать же ей его с собой в офис.

— А вы? Ведь вполне достаточно, если ты утром поможешь ему одеться и потом покормишь.

— Но это совсем не то, что ему надо, — настаивал тот.

Да, Борис прав, это действительно не то. Никто не будет ухаживать за отцом так, как она, если бы была дома. Раньше, когда отец болел, Маргарита его баловала. Чай, газеты, таблетки — все подавала на подносе прямо к кровати, взбивала подушки, поправляла одеяло, приносила тапочки, пижаму.

Контролировала каждый вздох.

— Так ты вернешься домой? — это был даже не вопрос, а скорее утверждение.

Брат не сомневался, что она уступит. И, наверное, так бы и случилось, если бы в этот момент Маргарита не увидела Альберта, выходящего из-за угла дома. Не заметив ее, он неожиданно юркнул в беседку, уютно расположившуюся в самой середине цветника. Маргарита озадаченно наблюдала, как с другой стороны к тому же укрытию приближается горничная. Смущенно хихикая, она, так же воровато оглядываясь, нырнула внутрь. Это могло означать только то, что о встрече договорились заранее. Маргарита почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и растерялась оттого, что происходящее настолько ей небезразлично.

Горничной было чуть больше двадцати. Маргарита это точно знала, потому что сама нанимала ее на работу. Альберт, улыбаясь, пытался в чем-то убедить девушку, играя при этом тесемками ее передника. Ажурные стены беседки не скрывали происходящего в ней. А если вдруг в сад выйдут постояльцы и заметят эту безобразную сцену?

— Ты еще там? — отвлек Маргариту голос Бориса.

Но теперь она твердо знала, какое решение должна принять, и, не колеблясь, поспешила закончить разговор:

— Нет, я не приеду. Мое место здесь. Я работаю и, согласись, не могу все бросить только потому, что дома не все в порядке.

Тем временем горничная снова вошла в отель. Маргарита решила, что за девушкой нужно будет присмотреть. И не только за ней.

Полчаса спустя она заметила, что горничная торопливо шагает к номерам на третьем этаже. Уборка там проводилась совсем недавно. Значит, причин идти туда, да еще так поспешно, у горничной быть не должно. Маргарита незаметно пошла следом. Так и есть! Девушка, никуда не сворачивая, направилась прямо к номеру Альберта.

Маргарита вдруг показалась самой себе ужасно трезвомыслящей и разумной. Уж ей-то бы никогда не пришло в голову флиртовать с шефом. И никому из служащих она не позволит делать это.

В тот момент, когда горничная постучала в дверь, Маргарита быстро приблизилась к ней:

— Роза, могу я вас спросить, что вы тут делаете?

Та испуганно повернулась.

— Маргарита Юрьевна?! Альберт Рубенович просил меня…

Дверь открылась, и Маргарита смело встретила недоуменно-недовольный взгляд Альберта.

— Вас я не вызывал, — тон его был холоден, пожалуй, даже слишком.

— Ничего другого я и не ожидала. Идите вниз, — приказала она горничной. — Мне нужно обсудить кое-что с господином Амбрацукяном.

— Но… — Роза беспомощно посмотрела на Альберта, однако тот молчал, продолжая внимательно разглядывать Маргариту.

— Мне еще раз повторить? — добавила она чуть резче.

Девушка развернулась и быстро побежала вниз по лестнице. Подозрительно быстро. Это укрепило предположение Маргариты, что отношения между ее начальником и подчиненной не ограничиваются служебными рамками.

— Что вы себе позволяете? — Альберт небрежно прислонился к дверному косяку, даже не потрудившись застегнуть рубашку, чисто символически прикрывавшую его плечи.

— Господин Амбрацукян, — начала Маргарита, непроизвольно поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше видеть его глаза, — я прошу вас ставить меня в известность, когда вы даете персоналу какие-то специальные задания.

— Каждый раз?

— Все, чем персонал занимается в рабочее время, находится в моей компетенции. В том числе и встречи в саду, — выпалила Маргарита и тут же прикусила язык. Последние слова она охотно взяла бы назад.

— Это не то, о чем вы подумали, — сказала она, краснея до корней волос.

— И что же я подумал?

«Что я ужасно ревную и не хочу, чтобы вы назначали свидания горничным».

Маргариту бросило в жар от этой мысли. Выходит, ей все же изменило привычное благоразумие?! Как можно ревновать мужчину, с которым ее связывают только деловые отношения?

Она старательно отводила взгляд от его широкой, мускулистой груди. Но смотреть по сторонам не получалось, взгляд нечаянно скользнул вниз…

— И что же я подумал? — настойчиво повторил Альберт.

— Я полагала, что вы меня наняли не в качестве ясновидящей, — холодно ответила Маргарита, взяв себя в руки. — Еще раз повторяю: все, чем занимаются наши служащие в рабочее время, должно быть мне известно. Если что-то нужно сделать в вашем номере, пожалуйста, скажите мне. Я распоряжусь.

Альберт был просто вне себя. Бесцеремонная управляющая появилась именно тогда, когда он наконец собрался позволить себе маленькое развлечение. Первое после стольких недель воздержания! Альберт обожал женское тело, замирающее в его объятиях, и, конечно, сладостный миг погружения… Безо всяких обязательств. Встретились — разошлись. Обычная мужская потребность.

Альберт хотел уже поставить Маргариту на место какой-нибудь резкой или даже обидной фразой, но невольно передумал, залюбовавшись ею. Ее волосы падали на плечи, завиваясь крупными кольцами. В глазах словно бы блестели зеленоватые хрусталики льда. Нежно-розовое платье, обтягивающее фигуру, делало ее очень женственной. Еще бы во взгляде побольше мягкости…

— Ну, тогда входите. — Он освободил ей дорогу, сделав шаг в сторону.

— Что, простите?

— Вы сказали, что это в вашей компетенции, и я прошу вас войти в комнату.

— Вы могли бы сказать мне все, что хотите, и здесь, в дверях.

— Но то, что нужно сделать, находится в номере.

Маргарита почувствовала себя очень неуютно, даже мурашки побежали по коже, но в комнату все же вошла.

— Вы решили разобрать шкаф? — оглядевшись, растерянно улыбнулась она.

Повсюду, на кровати, на полу и столе, громоздились кучи белья, а в углу стояла небольшая решетчатая тележка-перевозка.

— Что-то вроде того. В этой куче белье, которое нужно сдать в стирку. — Он повел рукой вправо. — А здесь, на кровати, лежат вещи, на которых много пятен, нет пуговиц и так далее. А во-он то вообще лучше выкинуть. Или раздарить.

Маргарита изумленно смотрела на весь этот кавардак. Неужели она ошиблась? Комната Альберта была совсем не похожа на любовное гнездышко. В смущении она подошла к тележке, чтобы сложить на нее первую груду белья.

— Извините меня, — пробормотала она тихо, почти шепотом.

— Что вы сказали?

— Я сказала, простите меня. В какой-то момент я действительно решила…

— Что я соблазняю своих работниц? Надеюсь, вам стыдно.