Широкая лента Темзы блестела под солнцем, но вода в ней была какая-то серая, а не аквамариновая, как в Карибском море. Не было и парусов. И даже моторных лодок! Вздохнув, Франческа подумала, что Каспар, наверное, так же скучает по вольной кочевой жизни, как и она.

Долго тянулись пригороды Лондона, обветшалые и неухоженные. А потом, когда они съехали с магистрали, открылись широкие зеленые просторы. Франческа была не готова к таким красотам. Дорога вела по пологим холмам, и ландшафты сменяли друг друга. Перед ними простирались то луга с сочными, идущими в рост травами, то перелески с могучими деревьями и молодым кустарником. Все выглядело свежо, словно только что омытое дождем. Наконец они свернули на проселочную дорогу, приведшую к высокой каменной стене. Здесь она разветвлялась направо и налево вдоль стены.

— Уже недалеко, — повернул к ней голову Каспар. — Направо отсюда дорога ведет к северным воротам в Лэньон, налево — к восточным, главному въезду.

Они проехали вдоль стены еще с милю в восточном направлении, пока не показались высокие створки кованых ворот, уходящие основаниями в два величественных каменных пилона по бокам.

Как только они остановились, за воротами показался седой старец. Должно быть, он поджидал их в привратнической. Домик привратника выглядел довольно ветхим. Франческа не могла слышать, о чем переговорили мужчины, только увидела, как Каспар помог старику открыть тяжелые решетки и вернулся в машину. Они проехали в ворота и через пару метров остановились.

— Это Пипер, Франческа, слуга моего умершего деда, — представил он подошедшего старца. — Пипер, это мисс Хартли. Я взял ее под свою опеку, когда мистер Хартли, с которым мы встретились в Южной Америке, трагически погиб. — Каспар открыл заднюю дверцу. — Садитесь!

С трудом передвигая свои одеревенелые члены, Пипер, кряхтя, умостился на заднем сиденье. Ему было, как минимум, восемьдесят.

— Здравствуйте, мисс, — дружелюбно поздоровался он.

Франческа повернулась и тоже с улыбкой поприветствовала его. Каспар нажал на газ, и машина тронулась по подъездной дороге с выбоинами и ухабами.

— В поместье все дороги такие, Пипер? — спросил через плечо Каспар.

— Есть одна получше, от западных ворот, милорд. Надо было вам сказать, что по этой давно не ездят. Но, хоть мы вас и ожидали в скором времени, сегодня, когда вы позвонили, миссис Брэй так растерялась, что у нее последний ум отшибло. Был бы я в доме, предупредил бы вас.

— Нам-то ничего, Пипер, а вот вы проделали такой дальний путь!

Франческа только потом поняла, что он понимал под «дальним путем». Они все ехали и ехали по разбитой дороге, через лощины и пригорки, а она все никак не кончалась. Справа и слева тянулись то зеленые заплатки лугов, то снова рощицы, похожие на запущенный парк. Наконец, когда они поднялись на очередную возвышенность, перед ними, в глубокой долине открылось величественное здание. Прямо перед его фасадом сверкало на солнце маленькое озерцо.

Каспар рассказывал, что строительство дворца Лэньон начали в 1721 году. Оно продолжалось почти двадцать лет, а когда закончилось, Лэньон причислили к шедеврам восемнадцатого века. Но Франческа и представить себе не могла, что дворец может быть столь огромным и торжественным. Северный фасад был выложен рустом из желто-золотистого песчаника. Его украшали барельефы, мраморные скульптуры в нишах и гранитные урны. Портал обрамляли массивные колонны и балюстрада галереи второго этажа. К основному зданию под прямым углом примыкали два флигеля, каждый из которых был размером с усадьбу крупного землевладельца.

У Франчески перехватило дыхание. Неужели нечто такое могучее и потрясающее могло принадлежать ее «брату» Каспару?! Она словно заглянула в пропасть, разверзшуюся между ними.

Они вошли в огромный холл с его знаменитой настенной росписью. И здесь Франческа не замечала следов упадка и обветшания. Ни потертые ковры, ни пыль в резных завитках массивной дубовой мебели не могли заслонить собой красоты и роскоши, от которой захватывало дух. Уходящие ввысь колонны несли свод. На гранитных стелах возвышались бюсты выдающихся людей Англии всех столетий. Мозаичный мраморный пол поражал замысловатостью узоров. Ничего подобного Франческа в жизни не видела.

Их приход не остался незамеченным. По правую сторону от входа выстроилась шеренга слуг, чтобы приветствовать нового лорда. Франческа, в смущенных чувствах, осталась стоять несколько в стороне, пока Пипер поименно представлял хозяину прислугу. В ее числе были только две женщины: Эмми, повариха, и миссис Брэй, бывшая камеристка, а теперь домоправительница, которых Каспар представил Франческе.

— Миссис Брэй, не могли бы вы препроводить мисс Хартли в приготовленную для нее комнату! Она впервые в Англии, а до того проделала долгий утомительный путь. Думаю, я могу положиться, что вы отнесетесь к ней с должным вниманием и заботой, чтобы она чувствовала себя уютно в этом доме?

— Конечно, милорд. Пройдемте, пожалуйста, со мной, мисс Хартли. — Миссис Брэй приветливо улыбнулась и указала на широкую лестницу, которая вела к галерее на втором этаже.

Миссис Брэй было около шестидесяти. У нее были седые, собранные в пышный узел волосы, одета она была в глухое коричневое платье с белым воротничком, украшенное старинной камеей.

С галереи они свернули в широкий проход, по одной стене которого висели парадные портреты, а другую украшали гобелены ручной работы.

— Это малая картинная галерея, — поясняла миссис Брэй. — Теперь направляемся в гардеробную леди Лэньон, где мы позволили себе вас разместить. Это помещение лучше отапливается, чем спальная комната. Вам, наверное, здесь зябко после долгого пребывания в жарком климате, — с заботой посмотрела она на Франческу.

Картинная галерея привела к подножию другой широкой лестницы. Слева от нее находились бывшие покои маркизы. Небольшая гостиная. Будуар, высокие окна которого выходили в розовый сад. Спальня и примыкающая к ней гардеробная.

Гардеробная оказалась значительно больше, чем представляла себе Франческа. Помимо встроенных шкафов здесь находилась широкая кровать, справа и слева от которой стояли ночные столики красного дерева, на них — прекрасные фарфоровые лампы старинной работы. Голубые шелковые шпалеры, шитые серебряной нитью, еще хорошо сохранились.

Узкая дверца вела в уютную ванную комнату, облицованную светло-зеленым кафелем, с большой ванной, душевой кабинкой, биде и раковиной.

— Есть и горячая вода, — сообщила миссис Брэй. — Эта часть дома снабжена центральным отоплением и электричеством. Маркиза любила комфорт. После ее смерти лорд Лэньон совсем сдал. И в содержание дворца не вкладывал уже ни пенни. Но теперь мы все надеемся, что те дурные времена кончились, — с воодушевлением сказала она, — и новый лорд Лэньон возьмет хозяйство в крепкие руки.

Франческа еще не успела как следует оглядеться, когда принесли ее багаж. А вскоре появилась Эмми с подносом, на котором румянились аппетитные пирожки и стоял чайник с ароматным чаем. Пока Франческа пила чай, домоправительница распаковала ее вещи.

— Вы выглядите такой усталой, мисс Хартли, — озабоченно сказала она. — Почему бы вам не прилечь?

— Я и вправду устала. Наверное, от перелета и смены часовых поясов, — призналась Франческа. — Пожалуй, прикорну.

Когда Франческа проснулась, было уже темно. Шторы были задернуты, и комнату освещал только неяркий свет ламп. Часы на каминной полке как раз пробили девять. Она откинула одеяло и только собралась вставать, как дверь тихонько приоткрылась.

— Проснулись, мисс Хартли? — На пороге появилась миссис Брэй. — А я уж несколько раз к вам заглядывала. Но вы так крепко спали. Когда я спросила его светлость, он сказал, что не надо вас будить, и распорядился подать вам ужин сюда, как только проснетесь. Он передал, что завтра вы увидитесь за завтраком, и пожелал вам спокойной ночи.

— А он уже поужинал?

— Да, около восьми. Думаю, его светлость тоже решили пораньше лечь спать. Лорд Лэньон откушали на ужин ростбиф и салат. Но если вам тяжело мясо на ночь, — ее лицо выразило озабоченность, — я велю приготовить вам омлет.