— Верно. — Джефф тоже посмотрел вдаль. — Я иногда и сам сомневаюсь.

— Я пришла чтобы похитить тебя отсюда, — сообщила Миа, снова прячась под его зонтиком. — Тебе надо побыстрее уносить ноги — Она нерешительно кивнула на аппаратуру. — Ты сможешь на время все это оставить? Моя машина стоит у задней двери. Я отвезу тебя на уик-энд в горы.

Он отрицательно покачал головой.

— Я не могу уехать, когда все это на ходу. — И он повел рукой в направлении клубившихся над их головами облаков.

— Джефф, ищейки уже вот-вот проникнут на склад, они не оставят тебя в покое.

Мгновение он молча смотрел на нее, и Миа поняла, что он впервые со вниманием вслушался в то, что кричит толпа внизу.

— Понятно, — решился он наконец. — Тогда дай мне еще несколько мину!

Она молча следила за тем, как он нажимает какие-то кнопки и подкручивает тумблеры на своих приборах. Потом спустилась за ним внутрь склада, где он принялся сочинять длиннющее письмо для Рика.

— Он продержится здесь пару дней без меня, я так думаю. Я так надеюсь.

Они проскользнули в машину почти никем не замеченные, и Миа сразу постаралась как можно дальше отъехать от склада, чтобы не столкнуться с толпой вокруг входа. Они на четверть часа задержались в Шугабуше, чтобы переодеться в сухое и побросать в чемоданы самые необходимые вещи. Она даже не заметила, что Джефф успел прихватить с собой и портфель с бумагами, пока он не положил его на заднее сиденье машины.

— Ты что, не можешь все это оставить здесь? — нахмурилась Миа. — Хотя бы на пару дней тебе нельзя расслабиться?

Он поколебался какое-то мгновение, но потом все же отнес портфель обратно в коттедж. Однако они не успели даже выехать за городскую черту, когда он достал из нагрудного кармана рубашки какие-то другие листки и принялся чертить на них карандашом непонятные загогулины. Она ничего не сказала, а он вскоре засунул бумаги обратно в карман — они едва успели повернуть с основного шоссе на ответвление в сторону Айдиллуайда — и прикоснулся к ее локтю:

— Остановись здесь, на границе города.

— Что-то случилось? — спросила Миа, через плечо оглянувшись назад на узкую дорогу.

Он выглянул из окна, задрав голову к небу.

— Проезжай вперед еще чуть-чуть. Буквально несколько шагов. Только медленно.

Она молча повиновалась, и вдруг лобовое стекло машины залили потоки солнечного света. От неожиданности она откинулась назад, хохоча и недоумевая.

— Выключи зажигание, — попросил он. — Ага, — и он потряс головой, не в силах сдержать улыбки. — А ну-ка выгляни наружу.

Наконец-то Миа поняла, почему он заставил ее остановиться. Передняя половина автомобиля блестела на солнце, заднюю заливал дождь.

— Даже я не мог предположить, что граница между дождем и сушью будет такой резкой, — пояснил Джефф. — Придется мне еще кое-что обдумать, не то между бурой и зеленой землей останься слишком заметная разница.

— Да, — согласилась Миа, а про себя подумала: умирание и возрождение. — Придется тебе подумать. И я надеюсь, что это займет у тебя достаточно много времени. — И она постаралась повеселее улыбнуться ему, чтобы дать понять, что это всего лишь шутка, но он отвернулся в сторону и смотрел на дождь.

В горах было несколько прохладнее, воздух более влажен, а солнечный свет, сочившийся через ветви сосен и дубов, играл мириадами отблесков на свежей зелени, — которую Миа не видела уже довольно долгое время. Они нашли свободную комнату в кемпинге примерно в миле от маленького городка с названием Айдиллуайд. Собственно говоря, это была скорее просто грубо сколоченная хижина с покарябанным, покрытым линолеумом полом и облупленным холодильником. Зато место привлекало их своей укромностью и удаленностью от оживленных шоссейных дорог.

— По крайней мере постель здесь неплохая, — заметил Джефф, плюхнувшись на двуспальную кровать, располагавшуюся в неглубокой нише, которая заменяла спальную комнату. Он несколько раз подпрыгнул на ней, проверяя качество тюфяков, а потом протянул к Миа руку:

— Ну же, Миа, помоги мне расслабиться. Она тихонько прижала его плечи к тюфяку, а сама сняла шорты, чтобы ничто не стесняло движений ее бедер, и, низко наклонившись, тихонько поцеловала его. Он улыбнулся, промычал что-то нечленораздельное, а языком и губами дал ей ясно понять, что жаждет продолжения, однако она, желая подразнить его, отклонилась.

— Сегодня играем по моим правилам, — шепнула она. На сей раз она будет любить его. Она будет любить его так, чтобы у него улетучилась всякая мысль о возможности оставить ее.

Медленно-медленно она пробежала кончиками пальцев по его лбу, по щекам и подбородку, она распахнула его рубашку и принялась массировать ему плечи и мышцы груди, и руки ее двигались нежно, ритмично. Джефф лежал, закрыв глаза, рот его приоткрылся. То и дело он пытался приподнять подол ее майки, но она всякий раз отводила ею руки, нежно, но властно прижимая их к постели. Наконец она почувствовала, что Джефф полностью подчинился ей, что он слился с ее волей, его руки спокойно лежали вдоль тела. Он наслаждался ее ласками, он позволил ей раздеть себя — не спеша, осторожно, не пропустив ни одного дюйма его тела, прикасаясь к нему прядями волос, руками, губами, языком. И вот наконец, благодаря ее ласкам, он смог полностью расслабиться. Миа почувствовала, как напряжение покинуло его. Однако по мере того, как ее ласки становились все более интимными — ведь она медленно продвигалась к нижней части его тела — и более возбуждающими, его мышцы вновь напряглись. Его руки лихорадочно ласкали ее грудь и спину, и у нее больше не было желания останавливать их. Она скинула с себя майку и нижнее белье — благо в комнате было достаточно темно, и не пришлось вставать с кровати, чтобы задвинуть шторы. Одну руку Джефф просунул между их телами, а другой крепко прижал ее к себе. Его губы нашли ее сосок и припали к нему в нескончаемом поцелуе — он оторвался лишь на миг, он умолял позволить ему войти в нее.

— Тебе вовсе ни к чему умолять, — прошептала она ласково. И Миа впустила его в себя так медленно, так нежно, с такой любовью, что у него перехватило дыхание от нахлынувшего на него наслаждения. Она позабыла обо всем, кроме их близости, кроме любви и наслаждения.

В момент оргазма Джефф так крепко сжал свои объятия, что Миа стало больно, и она подумала о том, что наутро у нее на спине наверняка появятся синяки. Он ухватился за нее, как утопающий за соломинку. И хотя ее не очень-то волновали эти синяки, она принялась в подробностях представлять себе то, какой величины и формы они будут. Ей нужно было сосредоточиться на чем угодно, только чтобы удержаться от плача. Не надо слез. Не сейчас. Она не позволит себе думать о том, что у их близости есть границы, что время их любви стремительно движется к концу.

— Я люблю тебя, Миа, — прошептал он, когда ею дыхание немного успокоилось. — Я не хочу, чтобы это кончалось.

— Ш-ш-ш. — Она крепко прижала пальцы к его губам, и они оба замолчали. По мере того, как им овладевал глубокий сон, хватка его рук ослабла, и она тихонько высвободилась и улеглась рядом, не убирая руку с его груди. Она позавидовала тому, как легко он заснул, не надеясь, что ей самой вообще удастся сомкнуть глаза в эту ночь. Подушка у нее под головой была отсыревшей и холодной, и она знала, что этот затхлый запах навсегда отпечатается у нее в памяти как запах страха и надежды.

Угром они отправились в город, чтобы позавтракать. Джефф заказал пирог с голубями и заставил Миа съесть все до крошки, решительно пресекая ее сомнения насчет излишнего жира, который мог бы в нем быть. Они запивали пирог клубничным чаем с лимоном и болтали о макете фонтана, о котенке и о том, где они сегодня будут обедать. Миа наслаждалась буквально каждым словом, каждым веселым, ничего не значащим, мимолетным замечанием. Однако к концу их трапезы Джефф снова стал выглядеть озабоченным.

— Я должен позвонить Рику. — Он принялся шарить рукой в кармане брюк в поисках мелочи, высматривая поблизости телефон-автомат — Его надо предупредить насчет возможности эрозии.