Кармен до сих пор помнит, как она подошла к распахнутой двери в ванную и обессиленно прислонилась к косяку Крис стоял спиной к ней, укладывая в аптечный шкафчик свою зубную пасту.

— Я нашла твою маленькую черную книжку, — сказала она.

Он недоуменно воззрился на нее поначалу, а потом все понял и рассмеялся.

— Не слишком увлекательное чтиво, не так ли?

— Еще минуту назад, — с трудом произнесла Кармен, не в силах разделить его веселья. — я думала, что это — та самая, которая стала притчей во языцех.

— Кармен, — помрачнев, произнес он.

Она снова заплакала, на этот раз с облегчением, ее влажные щеки мгновенно вспыхнули, и Крис в два стремительных шага оказался подле нее, и вот уже руки его нежно заключили Кармен в объятия. Для Кармен это было единственное место в мире, где она могла себе позволить наплакаться вволю: кольцо ею рук.

— Я так тоскую по тебе, когда ты уезжаешь, — прошептала она — Я не хотела тебе этого показывать, но не смогла сдержаться, хотя и знаю, что у тебя все равно нет выбора. Я пыталась выглядеть сильной, но не смогла, потому что это неправда.

— Но ты и правда очень сильная, — гладя ее по волосам, возразил Крис.

— Когда я нашла этот блокнот, я решила, что потеряла тебя.

Он отклонился назад, чтобы заглянуть ей в глаза, и в этот момент Кармен показалось, что в его зрачках она видит самую глубину его души.

— Как ты только могла подумать, что я способен на такое?

В тот раз Кармен не нашлась, что сказать ему в ответ, но в эту ночь, когда последние аккорды «Оседлай ветер» затихли за окном ее спальни, она прошептала:

— Ты же рассказывал мне, Крис.

Музыка смолкла, и она замерла в ожидании, надеясь, что это не связано со столь поздним часом. И через минуту в воздухе снова раздались аккорды его гитары На сей раз он выбрал незнакомую Кармен мелодию — медленную и нежную, и она слушала ее в ночной тишине, закрыв глаза.

— Они все прибывают, — сказала Миа. — Я заперла двери, но боюсь, что это их не остановит.

Крис стоял вплотную к столу, глядя в окно на толпу репортеров и разгневанных жителей, собравшихся на тесном выжженом пятачке перед его офисом. Было полно народу и на близлежащих улицах и в маленьком пыльном парке возле мэрии. Сэм Брага из журнала «Долина Розы» возвышался над морем голов, взгромоздившись на табурет, который наверняка приволок с собой Он был весь увешан фотокамерами, которые то и дело пускал в ход, и что-то вещал в толпу. Крис представлял примерное содержание его речей, так как незадолго до этого Сэм позвонил в мэрию, чтобы выразить свое возмущение по поводу решения Криса взять на работу Джеффа Кабрио.

— Какого черта тебя дернуло принять такое нелепое решение? — гудел в трубке его низкий голос Крис, никогда раньше не видевший Сэма в таком гневе, даже не представлял, что тот способен так рычать — Нам до зарезу нужны новые светофоры. Только в этом месяце было две аварии на перекрестке улицы Фиг и Джараканды. А бульвар Верде надо расширить, а к тому же…

— Нам необходим дождь, — перебил его Крис.

— Если нам что и необходимо, так это капитан, у которою есть башка на плечах, несмотря на то, что вся команда на корабле посходила с ума. Я только что звонил в Национальную Метеорологическую службу и спросил у них, существует ли возможность вызвать дождь в нашем регионе. Так у меня до сих пор телефон трясется от их хохота.

Крис поморщился. Он не нуждался в звонках для консультаций. Принять Джеффа Кабрио его заставила собственная интуиция. Даже больше, чем интуиция. Его решение было основано на чувстве более глубоком, хотя и совершенно необъяснимом.

Однако он не мог предвидеть такого открытого протеста и возмущения своими действиями. Все словно сорвались с цепи.

Глядя из окна сверху вниз на Сэма, Крис подумал, что на своем табурете он, наверное, выглядит ужасно долговязым — долговязым, тощим и нескладным, как подросток. Крис вырос с Сэмом по соседству, и оба они были верными патриотами Долины Розы. Любовь Криса к своему городу можно было сравнить разве что с любовью к нему Сэма.

— Тут недавно вам подали петицию, — заметила Миа, протянув Крису несколько листков, лежащих у нее на столе.

— Петицию о чем? — обернулся к ней Крис.

— Они хотят, чтобы вы что-нибудь предприняли в отношении тех мексиканцев, которые нелегально живут в каньоне.

— Да, они действительно там живут, — отвечал Крис недовольно. — А еще там живут гватемальцы И сальвадорцы. Там не только одни мексиканцы.

— О! Ну, в общем эти люди жалуются на то, что им в последнее время приходится держать на замке свои участки, чтобы мекси… рабочие без документов не проникли на них и не пользовались водой из установленных там кранов.

Крис был уверен, что все это писали те же люди, которые так любили нанимать по дешевке этих несчастных для каких-нибудь мелких работ. А вот теперь само существование в каньоне поселения этих усталых, голодных, измученных жаждой людей ставится под угрозу.

— У них в каньоне нет воды, — устало произнес Крис. — Значит, мы должны дать этим людям спокойно погибнуть, да?

— Мне кажется, что тех, кто затеял все это, не так уж много, — с гримасой ответила Миа Она прикусила губу, а потом промолвила таинственным тоном — Крис?

— Для разнообразия — скажи мне что-нибудь приятное, хорошо, Миа? — с улыбкой сказал Крис.

— Я боюсь, что они устраивают помойку на крыльце, — трагическим тоном возвестила она.

— Какую помойку? О чем это ты?

Она лишь кивнула в сторону окна, и он осторожно приблизился к нему, стараясь остаться незамеченным с улицы. Маленькое крылечко перед офисом было так завалено различным мусором, что поначалу Крис даже не смог разглядеть, что это такое. Потом он различил в общей куче авокадо, высохшие, мелкие и недозревшие на вид, и тонкие, превратившиеся в солому стебельки пшеницы, и съежившиеся от жары апельсины, и пучки увядших листьев клубники — и другие чахлые злаки.

— Видите мышей? — подойдя сзади, спросила Миа. Ее носик недовольно сморщился.

— Мышей? — переспросил Крис, недоумевая, с чего это Миа заговорила загадками. Прошла минута или больше, пока он понял, что стоявшие поверх кучи мертвых растений пустые пластиковые баки для воды наполовину, а то и сверх того, заполнены дохлыми мышами. — Дерьмо, — не удержался он. — Это уже совсем свинство!

— Кармен тоже там, — Миа указала в толпу.

Крис тут же увидел ее. Она стояла в задних рядах зевак, выделяясь своим белым платьем. Она держала микрофон перед Сэмом Брага, а затем повернулась и принялась что-то втолковывать оператору, резкими взмахами рук рубя воздух. Она двигалась стремительно и выглядела уверенно и энергично.

— Наверное, мне надо выйти туда, к ним. — сказал Крис. В прежние времена он совершенно не испытывал страха перед телекамерой или сворой журналистов. Кармен сумела подготовить его к этой стороне публичной жизни, она научила его уверенно отвечать на любой вопрос, умело владеть своим голосом. Однако сама она отрицала свою роль как учителя.

— У тебя врожденная способность натурально держаться перед камерой, — повторяла она ему. — И ты знаешь, как расположить к себе аудиторию Это редкая способность.

Однако в данный момент у Криса не осталось и сотой доли былой самоуверенности. Толпа внизу выглядела слишком грозной. Сердце его учащенно забилось при мысли о возможной встрече с этими людьми лицом к лицу. У порога приемной он живо вспомнил, пронзенный страхом, как пять лет назад в последний раз встречался с толпой репортеров. Как пытался удержаться перед ними от слез. И не смог.

Выйдя на крыльцо, он сощурился от слепящего солнечного света, почти на ощупь стараясь найти опору для ног посреди горы мусора. Лица людей как по команде развернулись от Сэма Брага в его сторону. Репортеры мгновенно обрушили на него град вопросов.

— Что вы собираетесь сказать транспортной службе?

— Вы считаете, что приняли разумное решение?