Все оцепенели и молчали, а я примагнитилась к его глазам, отчаянно желая отвести взгляд, да не могла. Тугой комок с болью начал подниматься к горлу, гонимый частыми ударами сердца. Удушливая волна паники прошла сквозь тело, оставив мелкую дрожь.

Наверное, это чувствуют, когда умирают – боль, страх, тоску, потому что сейчас я умирала. У меня больше нет сил на чувства, на эмоции. Я устала все время бороться и проигрывать. Наверное, с ним – это единственно возможный исход. Любить его нельзя, не любить я не смогу. Как ни крути – я, так и так проиграю.

Осознание безвыходности ситуации, как ни странно, придало мне сил. Ну, вроде, как терять мне нечего – все равно итог один, поэтому я с каким-то жутковатым удовольствием отпустила цепи, и на волю вырывались все мои самые страшные демоны – безразличие, бессердечность, безжалостность.

Я сжала кулаки и со сталью в голосе спокойно произнесла:

- Всем смирно! – пираты вместе с демоном неуклюже выстроились на палубе, - Зачинщики – шаг вперед! – Раварта кривенько шагнул по направлению ко мне, - Чака, Плут, этого связать и в трюм на губу. Остальные по местам! Держать к ветру! Арест на ром на месяц, карамба!!!

Два пирата очень аккуратно взяли демона под руки, толи боялись, что он им наваляет, как в драке полчаса назад, толи из солидарности, мол, пили вместе, а отдуваться ты один будешь, и повели в трюм. Когда Алекса проводили мимо меня, он резко дернулся в руках моряков и начал явно театрально орать и кривляться:

- Освободите мои плавники, я хочу выпить еще, бушприт твою в компАс, тысяча вонючих китов!!!

Я равнодушно скосила на этого шута глаза, даже не повернув головы. Почему-то стало еще больнее и противнее.

- Фортуна, - так мои моряки часто называли меня помимо прозвища – Чайка, - он слишком много рома принял на борт, - попытался оправдать его Плут, виновато пожав плечами.

Но Раварта не сдавался:

- Заткнитесь!!! – орал он, как умалишенный, - Пошли вы все к черту, кучка тухлых моллюсков!!! Катитесь к Дейви Джонсу!!!

Я проводила его взглядом, и очень постаралась задушить внутри себя снова чуть колыхнувшиеся чувства.

Мне на все это наплевать и точка.

Александр Раварта.

Солнце стремительно поднималось вверх, бросая на волны золотистый отблеск, а куда ни глянь, была тишина и синее-синее море, такое спокойное и гладкое, что все вокруг казалось каким-то выдуманным, будто во сне.

Наш бриг легко скользил по зеркальной глади, которая четкой линией горизонта переходила в бескрайнее небо с перистыми розовато-рыжими от рассвета облаками.

Я вышел на палубу, и на мгновение залюбовалась пейзажем. За почти неделю моего пребывания в трюме, глаза устали от полутонов и мрачности. Сейчас же на душе было легко, и сердце стучало размеренно.

Шумно втянув ноздрями свежий морской воздух, я с удовольствием размял шею, ноги и руки. Распрямил спину, подставляя лицо ласковому утреннему солнцу. На мгновение даже зажмурившись от наслаждения.

Но сюрреалистическому самообману было не суждено продлиться долго. Сколько бы я не пытался спрятаться все глубже в дебри собственной лжи, но реальность жестко напоминала о себе. Так и сейчас повернув голову, я буквально впился взглядом в до боли знакомый силуэт.

Она стояла за штурвалом, сама, управляя кораблем, гордо вздернув подбородок и пристально вглядываясь за горизонт. А память уже подкидывала совсем другие картинки.

Джая, одетая в цвет ночи, завернутая в кружево луны… Волосы разметались по подушке, на щеках лихорадочный румянец, а ее сапфировые глаза смотрят прямо, жадно…. Я никогда не видел в женщине столько страсти.

Судорожно выдохнув, я пошел принимать утреннюю вахту. И очень порадовался просторным шароварам, сшитым на восточный манер, потому что мысли мыслями, а тело отреагировало на пиратку конкретно и без вариантов.

Как меня угораздило так влипнуть? Точно знать, что ночь первая и последняя, но вспыхивать от одного только взгляда на эту женщину и со сладкой дрожью вспоминать каждое мгновение?

А то, что та совместно проведенная ночь больше не повториться, она дала понять совершенно точно. Только я ничего не понял. Сколько бы, не ломал голову пока сидел в трюме, но так и не понял.

Сначала я бесился, убеждая себя, что она мне не нужна, и плевать я на нее хотел. Потом искал те разгадки и равнодушие у себя внутри, которые, как мне казалось, должны были прийти после секса с ней. Но не находил.

Я по-прежнему хотел ее и только ее.

Но если с телом вообще всегда все просто и понятно, то вот с моим неугомонным сердцем были проблемы. Я слишком любил эту женщину, чтобы спокойно абстрагироваться от ощущений, забыть о них и не реагировать. И слишком опустевшей казалась мне моя душа, если удавалось не думать о Джае, хотя бы какие-то редкие минуты. Все время хотелось вновь увидеть, услышать, потому что это значило — коснуться.

На горизонте мелькнула черная точка, и я понял, что мы на месте. Остров Босых Ног в западных водах моря Храбрецов встречал нас. Вторя моим мыслям, на мачте закричал юнга:

- Земля!!! Земля!!!

- Господа, курс на остров, - услышал я знакомый голос.

- Бриг идет левым галсом, 120 румбов к ветру! – ответил ей рулевой.

- Уволиться под ветер! Курс 19 румбов!

- Уволиться под ветер! Курс 19 румбов! – повторил приказ рулевой.

- Слыхал я однажды, - я обернулся на голос. Рядом со мной присели на бочки несколько пиратов из команды, - Что вовсе это никакой и не остров, - начал стращать всех Шляпа.

- А что ж тогда? - ухмыльнулся Кот.

- Саратан, – очень загадочно и тихо произнес пират.

- Чеее??? – скривился Кот.

- Саратан, - так же, словно по секрету, повторил Шляпа, - Поговаривают, что моряки, которые причалили к неведомому острову и осмелились ступить на него – обязательно погибали. Якобы, не остров это, а огромный кит, который пытается ухватить себя за хвост, но не может. Чудище погружается в море и губит всех, кто на нем!

Я оглянулся на Кота. Тот сидел, в прямом смысле слова, с открытым ртом.

- Я тоже слышал, что моряки высаживаются на неизвестный берег, и разводят костер, чтобы приготовить еду. Когда жар проникает через толстую кожу Саратана, он быстро погружается в воду, образуя страшный водоворот, в котором и погибают люди, - поддержал разговор боцман, - но это всего лишь россказни торговок на базаре.

- Да, нет же!!! Это большая черепаха, а не кит! – крикнул с мачты Пузырь, проверявший тросы.

Пиратов собиралось на палубе все больше и больше. И судя по их лицам и открытым ртам, они слушали эти сказки, развесив уши, и свято верили в их правдивость.

- Господа, несколько лет тому назад бывал я одной таверне с поэтичным названием – Волна Ястреба, морские звезды мне на булки, - не смог обойтись без брани Плут, - так вот! Один приятель мне рассказал, что достоверно известно - этот остров заселили полчища пауков. Синеватая дымка, окутывающая берега, вовсе и не дымка, а паутина. Днём и ночью плетут ее пауки. Большинство из них невелики, но есть и гиганты. Они съели всех представителей животного мира, когда-то водившихся на острове, оставив нетронутыми лишь растения. Пауки живут, поедая друг друга, но могут полакомиться и людьми, к своему несчастью, высадившимся на берег.

Пираты теперь стояли не только с развешанными ушами и открытыми ртами, но и с округлившимися глазами. А я, заметив хитрющие искорки в зеленых глазах Плута, лишь хмыкнул. Наверняка, только что все это придумал.