- Вы уже четвертый, - вместо приветствия сказал человек, тон прозвучал очень скучающе и с ноткой превосходства. Он уселся за стол, взял в руки металлическое перо, - Назовите цель визита.

- Не припомню, - спокойно сказал я, - Чтобы древнейшие отчитывались перед людьми. Я четвертый, а не шестой.

Мальчишке ответ не понравился, он нахмурился лишь сильнее, поправил брошь на груди: значок кернекковой стражи. Да, важна шишка, да только знаю не понаслышке, что на подобные места они отправляют рекрутов. Кто поважнее - те в личных охранах важных вельмож.

- К четвертому и пятому особый спрос, - пожал он плечами, задрал подбородок. Пробежался еще раз глазами по мне, очевидно, не увидел ничего важного.

Ну да, ну да, по виду его сверстник, быть может, немногим старше, одет небрежно, немного помято, надо было все-таки избавиться от следов падения. Темные волосы в пыли, растрёпаны, подозреваю, что где-то из них торчит еще сухая трава. В который раз убеждаюсь, что люди, маги или нет, мало что о нас знают.

- Цель визита? - повторил колдун уже нетерпеливо, обмакнул перо в чернила.

- Проездом, - пожал я плечами. Стало интересно, что дальше. Человек ответ мой так и не записал. Да и куда записывать? Другое дело, если б я был шестым, там уж строчить нужно целый рапорт.

- Длительность?

- Четыре или пять часов.

- Назовите свое имя, чтобы я мог его записать.

- Санринссаль.

Он было занес руку над книгой, затем замер, поднял голову вверх. Хотел что-то сказать, но, видно, слова его потерялись: губы шевелились, не издавая и звука. Он медленно опустил перо на специальную подставку - капля чернил упала на уже измазанную поверхность. Я улыбался.

- Можно записать как Санринссаль Глас Богини, - любезно продолжил я, - если нужна должность, то, пожалуйста, Старейший, Жрец Сияющей, главный Архивист древнейших. Если нужна и Ее должность, то пишите: Иллишара, Сияющая Богиня, Охотница, Та, что следует за смертью, Дочь бесконечного Свифдраша. Если нужна и его должность...

- Вы издеваетесь, - глаза его были полны возмущения.

- В чем именно? - уточнил я, - Мне показалось, вы сторонник точных ответов.

- Я знаю, кто такой Санринссаль, кто такая богиня Иллишара и про Свифдраша слышал, - холодно ответил маг, - Но вот что мне неясно, так это почему вы выдаете себя за Старейшего.

Признаться, не ожидал.

- А мне не совсем ясно, отчего вы превышаете свои должностные обязанности, - перешел на более холодный тон, - С какой стати я должен отчитываться перед вами? Повторяю еще раз, я четвертый, а не шестой.

- Я превышаю?! - взвился он. Судя по всему, у него наболело. - Это вы не выполняете ваши обязательства! Врете мне в лицо! Ведь вы древнейшие, всегда лучше других! Мы пошли вам на уступки, дали возможность пятерым - пятерым! - находиться в наших городах, а вы...

- Да. Конечно. Из года в год одна и та же песня, - перебил я его, - Только есть проблема: я действительно Старейший. И я знаю наизусть всю вашу должностную инструкцию и то, как оформляются эти бумаги. Снизьте свой тон при общении со мной.

Взмахнул плавно рукой, коснулся губами безымянного пальца, прищурил глаза, не отводя взгляда от мага. Обратился мягко, не вслух: "Иллишара, молю о твоем свете". Жест красивый, оказывает на наблюдателей необходимое мне воздействие. Человек, вон, смотрит ошеломленно и в какой-то степени завороженно.

По руке скользнул светлый луч, распался на несколько прозрачных капель, которые сбежали по руке и исчезли под ладонью. Остались следы, будто кто-то тонкой кистью со светлой краской прошелся по коже. Узор слегка светился, цвет был неровный, а на пальце теперь приглушенно сияло кольцо, носящее помпезное название Сверкающий Ореол Свифдраша.

Кольцо было неудобным для постоянного ношения, но использовалось во многих целях, большей частью зависящей от носящего. Хотя это даже не кольцо - скорее печатка, искусно выполненная неизвестным мне ювелиром.

Маг побледнел, сглотнул, забавно изменился в лице, когда понял, что я не врал, но, надо отдать должное, совладал с собой и не стал раболепно раскланиваться в сожалениях. Потупился, тихим голос принес извинения. Затем вновь уставился на меня, со смешанными чувствами. Он сглотнул, но отвести взора от моих глаз не смог. Я поймал его взгляд.

- Старейший не учитывается, верно? - спросил я тихо.

- Верно, - ответил он немного заторможено.

Я не обладаю харизмой, не умею произносить пламенные речи, которые вели бы за собой народ, толкали на подвиги и прочее, прочее. Не могу находить слова, которые бы переворачивали чье-то мировоззрение. Еще одна из причин, почему все считали, что я буду не особо хорошим Старейшим. Но умение влиять на людей, способность производить необходимый эффект можно сложить и из других компонентов. Первая часть - внешность, жесты, голос, одежда - это впечатление, которое я произвожу на остальных. Одно можно компенсировать другим. Вторая часть - уверенность, непоколебимость, спокойствие. Третья часть, собственно, сам разговор, точнее, умение преподнести нужную мне мысль, вложить ее в чужую голову, закрепить там.

- Уверен, это лишняя трата времени, - продолжил я.

- Но, по правилам...

- Но для чего учитывать того, кто учету не подлежит?

И последняя часть: то, почему люди до сих пор боятся древнейших. Почему сложно охотиться на гарх. Почему считается, что заглянуть в глаза Старейшему - мне! - для колдунов пустыни Шоашориши означает потерять свою душу.

Очарование, восхищение и страх добычи, замершей перед хищником.

Я поймал его.

Прикоснулся к руке, лежащей на столе, подался вперед, но не навис над ним, нет! Продолжил мягко:

- Кому вообще это нужно?

- Никому. Никто даже не проверяет, - пробормотал он, кивнул слегка, не отводя глаз.

- Бессмысленная работа.

- Бессмысленная.

- А они даже не ценят тебя по заслугам.

Слушай мой голос. Слушай, что я говорю тебе, юный маг. У тебя большие амбиции, верно? Ты злишься, просиживая здесь штаны?

- Я долго уже выполняю за них подобную работу.

Я придвинулся еще ближе, мягко улыбнулся, медленно моргнул.

- Когда ты в последний раз ходатайствовал о повышении?

- Давно, я...

- Думаю, что нужно попробовать, - я потянул его на себя, заставляя встать. Отпустил руку, - Да, прямо сейчас.

- Да, точно, - он медленно отвернулся, побрел к своей сумке, которая лежала в углу, пробормотал невнятно, - Повышение... было бы здорово.

Я вышел, аккуратно притворив за собой дверь, встряхнулся, размял мышцы, огляделся. Стража стояла у ворот, внимательно разглядывая проходящих, порой кого-то останавливая. Никто не обращал на меня внимания.

Накинув капюшон на голову, я зашел в город.

Глава 4.

Город и древнейшие

Человеческие города крайне редко нравились мне. В большинстве своем они были грязные, донельзя людные и шумные, и Роанти не был исключением. Здесь воняло, слишком сильно для моего обоняния: тухлый запах застоялой воды от озера, помои из переулков и запах немытых человеческих тел. Будь проклят чувствительный нос древнейших.

На какое-то время я отошел от людской массы, прижался к стене и закрыл глаза. Слишком много всего: с непривычки закружилась голова, перед глазами до сих пор мелькали светлые пятна, от запахов тошнило. Есть ли что-нибудь в сумке, повязать на лицо? Вроде бы нет, придется терпеть.

Вспомнилось первое и единственное посещение Эзиенты, одного из самых красивых городов людей, с которым по величию мог потягаться лишь Шадир. Царственный город, громадный, массивный, издалека напоминающий конус или пирамиду. На самом верху - завораживающей красоты замок, мощь которого потрясала воображение, и от него широким полотном расходились остальные постройки. Как я жалел тогда, что не мог остаться хоть ненадолго, зайти туда в какое-то другое время, побродить по улочкам, подняться к рилтовой арке, в которую словно была заключена Эзиента. Пройти хоть часть Святого пути, побывать во втором илуневом храме Иллишары. Тогда я увидел только королевский замок, изнутри и снаружи, но повод был далеко не самый приятный.