Наконец он подошел к учительскому столу и с силой шлёпнул учебниками по нему так, что стёкла затряслись. В аудитории тут же повисла мёртвая тишина.

– Здавствуйте, меня зовут Профессор Маквуд, я ваш новый преподаватель математического анализа. И мои оценки стоят слишком дорого.

========== Глава 7. Правда ==========

Ронни.

Сид снова принялся листать наш с Кендрой отчет. Нам оставалось только кидать друг на друга многозначительные взгляды и ждать вердикта.

– Это же… – Сид быстро взглянул на нас и снова уткнулся в текст, – это же позволит автоматизировать работу компании на пятьдесят процентов.

– Ага, – кивнул я и устало откинулся на спинку стула. Сид явно не собирался выходить из шокового состояния в ближайшее время.

– Господи, это что, значит, что я наконец смогу поспать? – выдохнул он и положил голову на стол, потом резко поднял её и горящими глазами взглянул на Кендру и меня, – расцелую!

Моё сердце ёкнуло так, что я аж всем телом дёрнулся, но Сид этого не заметил, а я быстро опустил голову, скрывая улыбку.

– Э-э-э, ну вообще-то, – покраснела Кендра и кинула на меня беглый взгляд, – формулу придумал Ронни, да и не думаю, что мой бойфренд оценит такое поощрение от начальства…

– Да? – теперь Сид внимательно смотрел на неё, – тогда какое вы хотите поощрение, мисс..?

Девушка снова взглянула на меня как будто в ожидании поддержки, я только незаметно кивнул.

– Кендра, просто Кендра, – поправила она его, – личный кабинет был бы кстати.

– Ну, понимаете, – Сид откинулся на спинку своего кресла и ухмыльнулся, – кабинеты есть только у руководящего состава, – Кендра начала сникать, а я напрягся, – поэтому, Кендра, боюсь, что придется Вам ещё и должность сменить.

Она в шоке подняла глаза на него и закрыла рукой раскрывшийся рот.

– О боже, – только и смогла вымолвить она.

Я легонько приобнял её:

– Ты это заслужила, – с улыбкой сказал я, потом взглянул на Сида, – а теперь торжественно запусти программу на своём компе, и поехали домой, нам ещё хренову тучу контрольных по матану проверять.

Это было правдой. С тех пор как Алан назначил Сида преподавателем в институте по предмету, который в течение семестра никто не изучал, потому что все были уверены, что смогут купить оценку по нему, Сиду фактически пришлось рассказывать весь курс математики по новой. Что практически невозможно сделать за оставшийся месяц. Поэтому последние пару недель были просто зверским испытанием на выносливость для него. Я, конечно, помогал как мог: готовил презентации, проверял домашние работы студентов, но в последнюю неделю мы от силы спали с ним часа по четыре. Наша с Кендрой программа пришлась как нельзя кстати. Ведь теперь Сид действительно сможет хотя бы частично отойти от дел в фирме и посвятить себя занятию, которое ему действительно нравится. А главное, я наконец избавлюсь от этого странного ощущения, что он меня избегает. Когда Сид начал преподавать, я думал, что всё наконец станет как прежде, но…

Забавно, ещё каких-то пару месяцев назад я бы всё отдал за то, чтобы Сид оставил меня в покое. Вот только два месяца назад я и сам был другим человеком. Любое занятие с Сидом для меня было пыткой, а сейчас пыткой было то, что он не мог дольше получаса находиться со мной в одном помещении. Стоило мне только зайти на кухню, где он заваривал кофе, как он тут же пулей вылетал из неё, пряча взгляд. Поэтому мне и казалось, что он меня избегает. Вот только, когда мы были на людях – всё менялось с точностью до наоборот: как будто не было всех этих неловких пауз в машине и попыток избежать любого физического контакта.

Что ж, Кендре он дал то, чего она так хотела, как насчёт меня?

Сид.

– Ну я же пошутил, – в который раз сказал я Ронни.

Он стоял на лестнице, скрестив руки и не давал мне подняться наверх. Ронни поднялся на пару ступенек выше, и теперь наши лица оказались на одном уровне. Я быстро отвёл взгляд. Я знал, что если посмотрю в его изумрудные глаза, точно не смогу отвести свои. Тот факт, что он был всего в нескольких сантиметрах от меня, не помогал.

– Что я такого сделал? – спросил он, в голосе послышалась обида. Нет, только не это, – за что ты наказываешь меня?

Ронни не понимал, что я не его наказываю, а себя. За свои неуместные фразы и взгляды и мысли. За две недели ни одного прокола, а тут на тебе – “расцелую”.

– Ни за что я тебя не наказываю, не неси чепухи, – сказал я как можно более спокойным тоном и снова попытался обойти его, но он выставил свои ручки, преграждая мне путь.

– Тогда сделай, что обещал, – настаивал он.

Нет, только не это. В последнее время рядом с ним я чувствую себя так, как будто я стою на краю пропасти. И единственное, что не даёт мне сорваться вниз – это дистанция. Не смотреть, не трогать, не вдыхать воздух рядом с ним. И я боюсь, что если я его сейчас поцелую – назад пути не будет. Я окончательно потеряю рассудок.

– Нет, – мотнул головой я.

– О боже, – он вдруг отшатнулся и посмотрел на меня разочарованным взглядом, – ты брезгуешь.

– Что за глупости? – закатил глаза я, сейчас Ронни был так далёк от правды.

Но он явно не поверил мне и развернулся, чтобы уйти. Может быть?.. Может быть я сильнее чем мне кажется, но я никогда не узнаю, если не проверю.

Моя рука потянулась к его хрупкому запястью и взяла его в кольцо. Ронни от этого движения вздрогнул и развернулся, взглянув на меня. Я притянул его к себе так, что он снова стоял на пару ступенек выше. Левой рукой я обхватил его за пояс, а правая выпустила запястье и заскользила выше по предплечью, плечу, легла на ключицу. Ронни тем временем обе руки положил мне на грудь и не сводил глаз с моих губ. Мне показалось, что от его прикосновений у меня останутся ожоги. Я прикоснулся к его щеке, выдохнул. Потом приблизил своё лицо так, что между нами теперь и сантиметра не было, и вдохнул. Рассудок тут же привычно поплыл, уступая место желанию, и я припал своими губами к его. Только осторожно коснулся, пытаясь совладать с нахлынувшим опьянением. Через пару секунд я отстранился, но дальше нескольких миллиметров я этого сделать так и не смог. Я снова припал к его губам, целуя. Легко и быстро. Потом снова и снова. А потом Ронни мне ответил. Сначала так же легко и несмело, но вдруг его рука обхватила мою шею, а другая легла на пояс. И в следующий момент я раскрыл свои губы, обхватил ими его, он тут же раскрыл свои, не уступая мне. Я начал ласкать его верхнюю губу, потом нижнюю, он ответил мне тем же, и я почувствовал его мягкий ласковый язычок. Мой язык присоединился к его, и вскоре я уже не понимал, где заканчиваюсь я и начинается Ронни. Мы просто отдались наслаждению в этом танце языков и ласк сначала невесомых, потом жадных и страстных. Моя рука скользила по его спине, другая крепче прижала за талию, и с губ Ронни сорвался сдавленный стон. Этот звук будто вернул меня в реальность. Я наконец отстранился от него, но напоследок ещё раз поцеловал его распухшие приоткрытые губы.

Несколько секунд мы всё еще стояли с закрытыми глазами, пытаясь отдышаться, но не отпуская друг друга. Я чувствовал как быстро бьётся его сердце, а в ушах слышал шум своего. Я открыл свои глаза, когда почувствовал, что Ронни убрал свои руки с моего тела. Я тоже отпустил его, и через мгновение он понесся к выходу.

– Мне нужно в библиотеку, – закусил губу он, накидывая куртку, и закрыл за собой дверь.

Ронни.

Я посильнее натянул капюшон. Как же я ненавижу декабрь. Температура здесь не опускается ниже двух градусов, поэтому под ногами вечный коктейль из воды и льда. Променять тёплые объятия Сида на этот кошмар – поступок настоящего дурака. Сид знает, что я ему соврал. Я нащупал в кармане листок с адресом и повернул к светофору. Я снова и снова прокручивал в голове то, что только что произошло и воспоминания отдавались болью внизу живота. В том месте, о котором я старался не думать последние три месяца, но поцелуй Сида… О мой бог, поцелуй Сида – это то, что не испытаешь ни под какими наркотиками. Это было совсем не то, что я испытал, когда Такер поцеловал меня.