– Все еще злишься на меня, Джон? – повторил я вопрос.

Я прошелся губами по линии его скул, поцеловал шею сначала мягко, потом все сильнее и сильнее впиваясь губами, оставляя засосы. Пока он беспомощно пытался скрыть стоны удовольствия, я перехватил обе его руки одной, а второй заскользил по торсу, переходя к самому интересному. Я прошелся рукой по своей промежности, собирая немного выделившейся смазки, и наконец обхватил его член. Начал лениво стимулировать его, массируя головку большим пальцем.

– Пожалуйста, – сорвалось с губ Джона, – пожалуйста, Алек…

Я наконец жадно припал к его губам. Вот теперь мы квиты.

========== Глава 8. Финал ==========

Когда ты долго живешь с людьми, которым ты безразличен, ты и сам начинаешь думать, что ты не достоин любви. А с чего ты должен быть ее достоин? Кому как не тебе знать все твои недостатки? Переполняющее чувство страха, которое ты пытаешься утопить в выпивке и громкой музыке на вписках. Люди смотрят на тебя с интересом, но ты не можешь понять почему? Это из-за того что ты богат? А может из-за того, что ты на любую авантюру говоришь “да”? А может из-за твоей внешности? Ты от природы худой, но за тобой уже давно ходит слух про наркотики. Хотя тебе все равно, потому что ты думаешь, что разговоры за спиной и косые взгляды это все, чего ты достоин. Это все, из чего будет состоять твоя жизнь. А в таком случае нужно как следует повеселиться.

Однажды ты находишь себя в чьей-то квартире. Тебе не важно как ты сюда попал, и кто – хозяин. Ты слышишь чьи-то возгласы и смешки и просто идешь на звук. Твой разум все еще затуманен от алкоголя, происходящее кажется в расфокусе, движения – в замедленной съемке. Когда ты наконец добираешься до источника веселья, ты видишь маленький, желтый, неуклюжий комок. Цыпленок? “Ты такой уродливый”, – думаешь ты, – “прямо как я”. Несколько секунд ты смотришь на него, а потом твой слух немного приспосабливается ко всеобщему шуму, и ты начинаешь различать отдельные слова. “Цыпленок табака…”. “Съесть”. “Духовка”. “Кто его ощиплет?”.

“Бессмыслица какая-то”, – думаешь ты. Ты заставляешь свой мозг работать, ты хочешь смеяться и радоваться вместе со всеми, а для этого надо понять, что тут происходит. И вдруг ты чувствуешь, что ты больше не пьян. В тебе так много страха, что никакой алкоголь не способен его притупить. Но на этот раз ты боишься не за себя.

Ты хватаешь комок в руку, чувствуешь его тепло и несмелые движения в попытках вырваться, и идешь. Тебя сопровождают возгласы разочарования и осуждения. “Все испортил…” – звучит в след.

Тебя привозят домой, но ты не бежишь прямиком в свою комнату как обычно, а идешь на кухню. Прислуга с удивлением смотрит на тебя, но тебе наплевать. Как только ты находишь, то что нужно, старательно скрывая под курткой то, что важно, ты идешь на улицу. За дом. Как можно дальше от дома. Потом ты наконец останавливаешься и садишься на траву. Высыпаешь пшено из кулака небольшой горсткой и наконец выпускаешь на волю маленькое существо.

Ты смотришь, как цыпленок ест крупинки, и его крылышки подергиваются. Ты же наоборот стараешься сидеть неподвижно. По твоим щекам текут слезы, но не от страха на этот раз. Ты думал, что если тебя не любят, то жизнь бессмысленна, но сейчас ты понял, что это не так. Потому что твоя жизнь обрела смысл, после того как ты сделал что-то хорошее.

Алек.

Автоматические двери плавно открываются передо мной. Я подхожу к стойке охранника, замахиваюсь бейсбольной битой и с одного удара вырубаю его. Обхожу стойку и вставляю флешку с вирусом Руди. Всего пара секунд и у меня в ухе слышится:

– Я внутри, детка.

Я закатываю глаза, вытаскиваю флешку, потом хватаю все провода, которые торчат из-под стола и вырываю их с корнем.

– Камеры отключились, – продолжает Руди, – у тебя есть две минуты, чтоб подняться на лифте, пока его не заблокирует система безопасности. Тебе нужно на последний этаж.

Меня догоняет Крис, он обводит взглядом тело охранника, но ничего не говорит.

Мы заходим в лифт, я нажимаю кнопку, прокручиваю в голове возможные варианты.

– Ты оставил заднюю дверь открытой? – спрашиваю я.

– Да, – голос Криса эхом отдается у меня в наушнике.

Значит Джон тоже внутри. Жаль, что я не могу услышать его, но зато он слышит все, о чем мы говорим.

Рабочий день уже закончился, в здании только сонные охранники, которым сдавать смену через час.

– Баллончик у тебя? – я смотрю на Криса.

– Да, – он вертит перцовый баллончик в руке.

– Приготовь его, сейчас будет один.

Двери лифта открываются, и нас действительно встречает один из бугаёв. Он бросается на нас, но Крис успевает прыснуть ему в глаза жидкостью, а я нажимаю кнопку лифта. Мы ловко выскакиваем из него в последний момент, и крик охранника начинается, только когда лифт уже едет вниз. Он застрянет там через пятнадцать секунд, потому что лифты будут заблокированы системой безопасности.

– Руди, заблокируй двери к лестницам в правом крыле, – говорю я, и слышу звук ботинок, приближающихся справа за стеной, потом звук щелчка. Успел. В дверь начинают барабанить рукой, а мы идем дальше, – Спасибо.

Теперь надо добраться до кабинета отца. Я знаю, что он там. И он уже знает, что я здесь.

Алекса проделала хорошую работу – я с легкостью ориентируюсь на этаже. Перед новым поворотом я замираю, размахиваюсь, и очередной охранник валится на пол с грохотом. Крис связывает его руки и ноги кабельными стяжками.

Я вижу нужную дверь, на ней кодовый замок.

– Руди?

– Через три, два, один, – считает голос в ухе, после чего издается писк, на замке загорается зеленый.

– Ты – гений! – выдыхаю я, пропускаю Криса вперед, потом прежде чем закрыть дверь, нахожу небольшой листочек в кармане штанов и незаметно вставляю его между защелкой, прерывая контакты замка. Он выглядит закрытым, но не закрыт.

Теперь мы находимся в проходной отца, одна дверь, и мы окажемся в кабинете. Здесь нас встречает еще один охранник, но с ним мы расправляемся так же быстро как и с предыдущим. Но их должно быть двое. Хотя я больше не слышу ни чьих шагов.

– Что-то не так, – шепчу я Крису и прикладываю палец к губам, – должен быть еще один.

Он нагибается, чтобы посмотреть под столом секретарши, потом мотает головой.

Напряжение растет во мне. Я подкрадываюсь к двери кабинета, резко открываю ее, но за ней нет никого. Я не понимаю, что происходит. Где второй охранник? Где отец? В кабинете никого нет.

Тогда я иду прямиком к его рабочему столу. Компьютер все еще включен – я вставляю флешку Руди и запускаю вирус.

– Уже, – говорит он мне.

Я смотрю на кресло отца, протягиваю руку к нему – теплое. Я ничего не понимаю. Он не мог спуститься вниз, не пройдя мимо нас.

– Я нашел информацию по счетам, – говорит Руди.

– Что? – я не понимаю. Он держит ее в компьютере? Не в сейфе?

– Да, все здесь, – продолжает Руди, – через несколько минут я уже все взломаю.

Я оборачиваюсь в поисках сейфа и замечаю его в дальнем углу. Подхожу к сейфу. Здесь нет ничего сложного, я знаю как открыть его, но почему я нервничаю? Я касаюсь экрана на нем, загорается место для сканирования отпечатков пальцев, я подношу руку – первая ступень открытия. Потом я немного наклоняюсь, даю компьютеру просканировать сетчатку глаза – вторая ступень открытия. Наконец я вставляю палец в небольшое углубление и чувствую укол. Замок внутри сейфа начинает работать, и сейф открывается. Я открываю его, и что-то во мне обрывается.

– Ее здесь нет, – шепчу я.

– Что? – одновременно спрашивают меня Крис и Руди.

– Флешки с инфой здесь нет, – еще раз повторяю я, – ее здесь и не было. Она всегда была у него.

Боже! Какой же я идиот! Я никогда не был объектом защиты, я был отвлекающим маневром.

И вдруг судьба дает мне второй шанс! Я слышу звуки. И слышу я их не один. Крис тоже поворачивается в сторону шума. В темноте я еле замечаю еще одну дверь!