Она со вздохом щелкнула пальцами и заставила вспыхнуть небольшую лампу на прикроватном столике. Тусклый свет вырезал из темноты ровный круг, в котором оказалась часть постели и брошенная на пол одежда, поверх которой лежала тоненькая тетрадка, вынутая вчера из-за голенища сапога Асгрид Фрог. Её увидел Катрэй, когда они вдвоём с некоторым усилием отволокли бесчувственную пленницу в подвал дома Каэрни, где заперли в единственной более-менее тёплой комнате. Тэсс поначалу очень смутилась, когда поняла, что придётся поступить именно так, до тех пор, пока та не пришла в себя и не натворила бед, но выразительный взгляд асгардца остановил её робкие возражения.

А тетрадь, не задумываясь, он протянул Тэсс, едва заглянув под обложку:

- Это точно для тебя. У меня голова начинает болеть, когда я вижу такой текст...

Ну, коли уж ночь оказалась безнадёжно испорчена, девушка открыла первую страницу, и, едва увидела странные значки, пока ещё свежие воспоминания ударили, словно прибой. Образ одинокого домика среди бескрайних и пустынных равнин Тамре оказался настолько ярок, что пришлось крепко зажмурить глаза, чтобы сдержать выступившие слёзы. Даже дыхание перехватило - настолько стало больно. Затаившаяся до подходящего момента в тёмных закоулках сознания обида на вынужденное одиночество неожиданно обнаружила лазейку и вынырнула из укрытия. И пошло-поехало. Словно где-то отпустило туго свёрнутую пружину. Увы, Тэсс так и не поняла, отчего так случилось, ведь всё уже закончилось и вполне благополучно...

Шмыгнув носом, она сердито нахмурилась, злясь неизвестно на кого. Похрустывающая в руках бумага, высохшая от времени, тоже напомнила многое из того, с чем пришлось встретиться в том домике, где пришлось провести множество долгих дней, сначала наполненных отчаянием, потом - надеждой, а в конце - чуть ли не азартом.

Кое-где небрежно, кое-где тщательно, разными чернилами, то торопливо, то подробно чья-то рука выписывала из еще более неведомых источников фрагменты какого-то научного трактата, сгинувшего в веках. Мысль о том, что любое знание должно быть сохранено, вело эту руку - Тэсс встречала таких фанатиков, готовых лично переписывать рассыпающиеся от ветхости тексты, лишь бы они не затерялись в веках. Пусть знание фрагментарно: возможно, его оригинал был испорчен или частично утрачен, а, возможно, не слишком пригоден для этой реальности...

Тэсс придвинула к себе поближе лампу и склонилась к тексту. Уже знакомые значки немедленно поползли, как живые, складываясь в понятные слова: рукопись, полная неведомой магии, распахнулась, словно внезапно открывшийся морской залив. И ведь действительно, под истёршейся обложкой крылся целый океан знаний! Девушка поджала ноги, пряча их от ночной прохлады. За окном царила темнота, тишина в комнатах стояла такая, что закладывало уши. Пока мысли текли сами по себе, руки, занятые тетрадкой, постепенно охватило легчайшее покалывание, словно после долгого сна. Пришлось потереть их друг о друга, но щекотливое ощущение не пропало, а только усилилось. Тэсс посмотрела на ладони с лёгким недоумением, хмыкнула, а потом выкинула из головы ненужные подозрения и, усевшись поудобнее, погрузилась в причудливый мир.

Лишь когда небо начало светлеть, она уронила из разжавшихся пальцев тетрадь, просто повалилась на спину, закрыв покрасневшие глаза, и отключилась.

Рукопись осталась лежать на коленях, открытая там, где читательницу победила усталость. Как бы ни был интересен текст, человеческие силы - штука не беспредельная...

"...места, где миры можно соединить друг с другом, бывают видны на рассвете, когда над поверхностью земли поднимается дымка. И тогда, если приглядеться, можно боковым зрением обнаружить участки с едва смещенным изображением того, что находится позади этого участка. Спешащий пройдёт мимо, только старательный задержится, чтобы найти место для будущего портала. У него будет очень мало времени, чтобы зафиксировать тонкую ткань, иначе вращение миров разомкнёт их".

Неровные строчки сползали вниз, наезжая друг на друга, слипаясь, путаясь. Чем ближе к концу тетрадки, тем более неразборчивыми становились значки, словно пишущему надоела эта тема, и он торопился завершить свой труд, чтобы не бросать его на полпути.

"...благодаря этому некогда появилась возможность соединить или разорвать разрозненные фрагменты. Однако, ценой за знание и силы будет время. Лишь объединившись, можно найти решение".

* * *

Прижавшись спиной к стене в узком простенке, Локи переждал, пока мимо пройдёт наибольшее количество эрсов. Пусть идут. Он никуда пока не спешил. Растревоженный улей остался на поверхности Трейи, и, пока тревога докатится сюда, вниз, можно позволить себе не суетиться. Шероховатый камень приятно холодил ладони, прижатые к поверхности стены - так было проще прятаться, сливаясь с коридором. Лабиринты, по которым он продвигался к цели, становились всё запутаннее и ветвистее, уходя вглубь скального основания. Здесь уже не требовалось подогревать воздух, он и сам был сухим и тёплым, с лёгким запахом пластмассы и железа. Где-то недалеко гудели генераторы, снабжающие подземный город светом, а это значило, что он забрался уже настолько далеко от входа, что вряд ли кто-то будет искать здесь чужаков. Можно чуточку расслабиться и отдохнуть, сняв "слой" невидимости. Держать его становилось всё труднее, потому что усталость нарастала с каждой минутой пребывания в "чуть-чуть другом пространстве". Хоть рыжий асгардец и был мастером своего дела, используя имеющиеся возможности с лёгкостью, но энергия - вот её-то удержать значительное время было очень сложно, чем всегда пользовались те, кто знал об этом ограничении. В далёкие времена, когда повелитель магии учился владеть оружием, одновременно используя магическую защиту, его учителя и соперники усердно выматывали более слабого и неопытного противника, заставляя устать и сдаться. С тех пор Локи привык дозировать использование энергии пространства.

Сейчас он "отпустил" потоки и с досадой ощутил, как сводит от усилий мышцы. Беда в том, что, пока держишь в ладонях силу, не замечаешь, что слабеешь. Так можно и сгореть в буквальном смысле слова, потерявшись в переплетениях слоёв и уровней тонкой структуры мира, застрять там, как бабочка в паутине...

Восторженный, торжествующий, раскатистый вопль обнаружившего добычу охотника, пронёсшийся по галерее, заставил его мгновенно сжаться, буквально распластавшись по стене. Взгляд метнулся влево-вправо, выхватывая хоть малейший намёк на источник звука, и вскоре зацепил мелькание теней на противоположной стене, на самом дельнем её крае. Мгновение спустя послышался равномерный топот десятков ног, приближающийся с неотвратимостью катящегося водяного вала. Охранные системы наконец-то сработали, наведя местные отряды на непрошеного гостя, посмевшего тайком нарушить священные границы империи. Да ещё какого гостя! Локи ни на секунду не усомнился, что эрсы безошибочно вычислили, кто именно посетил их, и уж теперь не остановятся, пока не отыграются за все свои поражения.

Вот же спасибо за приятное приключение, дорогой братец...

Думать, как лучше действовать, оказалось некогда, поскольку всё, что осталось в голове, едва Локи осознал, что его каким-то образом заметили - это инстинкт самосохранения. Бежать! И ноги, не дожидаясь команды мозга, рванули в лабиринт коридоров с такой скоростью, что только пыль взвилась и не успела осесть, а рыжего беглеца уже и след простыл. Он промчался вдоль ряда арок, завернул за угол, надеясь только на свою удачу и на то, что здесь никого не окажется. Ухватившись за рассыпающуся от старости грубо обработанную колонну, он лихо развернул тело почти на сто восемьдесят градусов, позволив инерции помочь себе срезать крутой поворот. Ладонь обожгло болью: так и есть, сорвал кожу...