Положив ладонь на край мягкой поверхности, тут же изогнувшейся под весом его руки, он застыл, прислушиваясь. Искусственный интеллект, управляющий восстановительным процессом, немедленно направил в сторону помехи пару датчиков, чтобы понять, что происходит. Две светящиеся точки возникли возле мощных пальцев, сделали пару витков и отбыли восвояси, проинформировав центральный узел об отсутствии опасности. Сложнейшее устройство опознало правителя Асгарда и отступило, продолжив заниматься несколько необычной пациенткой. Разум спешил изучить нечто новое, попавшее к нему в стабилизирующий комплекс, чтобы пополнить копилку знаний. Он уже разобрался в тонком строении регенерирующего механизма этого живого существа и теперь сводил данные в комплекс, попутно уточняя разные аспекты. Если бы о машине можно было говорить, как о человеке, то самым точным определением было бы изумлённое восхищение. Она лечила и восстанавливала асгардцев, реже - альвов. Но мидгардцев этой версии виртуального лекаря еще не попадалось, да еще и женского пола. Интеллект спешил узнать всё о ней и запечатлеть в недрах своего бездонного хранилища.

Рука Одина поднялась и прикоснулась к едва заметному облаку микрочастиц, окружавших неподвижное тело. Сейчас жизнь Тэсс зависела от них, они и были ею, пока белковая оболочка избавлялась от травм и последствий сильнейшего стресса. Реинтегратор уже вывел из её кровеносной системы массу ненужных химических веществ, возникших в результате внешних воздействий, собрал и скрепил разорванное, нарастил утраченное, удалил лишнее, вычистил и отполировал. Теперь дело было за исковерканным безумным напряжением мозгом. Этому хрупкому устройству досталось больше всего, поэтому искусственный интеллект оставил его напоследок, чтобы не спешить и ничего не испортить.

Тонкие нити оплетали голову Тэсс, словно покрывало. Оно переливалось всеми цветами радуги, проникая внутрь и выныривая с другой стороны. Вся мощь реставрирующего комплекса сейчас трудилась над девушкой, воссоздавая заново работоспособность человеческого разума.

- Видишь, что получается, когда одарённым мидгардцам попадает в руки что-то вроде Книг Арен? Они вспыхивают ярко, но слишком коротко. Я мог бы дать им знания, но... Не лучше ли всё оставить, как есть?

Локи смотрел поверх его плеча, нахмурившись. Редкий случай, когда даже возражать было бессмысленно. Да и не хотелось. Если Один на самом деле прав, то к чему лишние слова. На публике рыжий йотун не замедлил бы сказать что-нибудь колкое, хотя бы просто для поддержания репутации скандалиста. Ведь они уже давным-давно договорились поддерживать именно такое - традиционное - мнение о себе, потому что это оказалось разумно и выгодно, на этом можно было сыграть, этим можно было прикрыться в случае чего. Такая вот удобная маска. Но здесь и сейчас прятаться за неё было бессмысленно.

- Ты действительно сумеешь её вернуть?

- Разумеется. Только в результате восстановления она всё забудет.

- И меня тоже?

- И тебя, - кивнул Один.

- Просто проснётся утром в своей постели там, на Секкене, и будет думать, что слишком крепко спала?

- Даже её знакомые и соседи будут думать, что она никуда и не пропадала на долгое время.

Локи вяло улыбнулся:

- Ты и такое можешь устроить?

- Ради спокойствия той, которая нас спасла...

Рыжий качнул головой, соглашаясь. Тэсс заслужила, чтобы её больше не беспокоили дурацкими расспросами посторонние люди. Да и незачем помнить о том, чего уже не вернуть.

- Хорошо. Сделай так.

- И еще один вопрос, - взгляд, которым Один одарил своего побратима, был скорее сочувствующим, чем суровым, хоть в голосе не было ни тени участия. Деловой тон, вот и всё. Но единственный пронзительно-синий глаз был непривычно-понимающим, каким повелитель огня его давненько не видел. - Ты с Каэрни поговоришь или мне самому за тебя объясняться? Всё-таки... Хм... Мне показалось, что он к ней сильно привязался, пока тебя тут не было...

- Да знаю я... Видел.

- От женщин все проблемы?

Локи хмыкнул, пряча глаза:

- От меня тоже немало проблем. Мне их и решать. А с Катрэем я поговорю и всё объясню. Он простит. Наверное.

* * *

Весна в этом году выдалась ранняя, трава возле порога была усыпана цветами, яркими, как обёртки от конфет. А позади приземистого заведения из поседевших от времени брёвен открылись такие зелёные луга, что хотелось бросить все дела и отправиться валяться на сочной, свежей зелени, остро пахнущей приближением тепла. Но сейчас у него было другое дело. Упасть спиной в траву он всегда успеет, ведь дорога к дому, оставшемуся где-то позади, пока закрыта крепко-накрепко. Собственно говоря, как он и просил, чтобы не было повода усомниться в правильности выбора. Теперь только смерть - реальная, неожиданная, но пока что нескорая - откроет путь обратно, к привычному, но оставленному позади...

Он толкнул тяжёлую дверь в знакомый ресторанчик на берегу острова. Девушка, расстилающая клечатые скатерти, услышав скрип специально несмазанных петель, подняла глаза. Широкое полотно, которое она только что взметнула в воздух, упало на чисто выскобленные доски стола на редкость криво, но её взгляд даже не коснулся получившейся бесформенной кучи. Она, едва зацепив взглядом шагающего через порог гостя, застыла, сжав в руках край ткани и заворожженно глядя в лицо вошедшего. Приподнятые брови дрогнули, попытавшись сойтись крошечной складочкой на переносице.

Узнала?

Он тоже остановился, придерживая дверь, в которую немедленно ворвался свежий ветер с моря и разворошил и без того непослушно торчащие рыжие волосы, промчался, заворачивая края скатертей, раскачивая светильники и тревожа оконные занавески. Вторым порывом смело со стола стопку салфеток, и они белыми бабочками разлетелись по залу.

- Ой, - тихо произнесла девушка и, бросив скатерть, кинулась было собирать беглянок, но гость не позволил ей это сделать. Просто шагнул вперёд тем самым гибким кошачьим движением, которое всегда восхищало её, и перегородил дорогу, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Белозубая улыбка, адресованная хозяйке зала, заставила её тоже растянуть губы, демонстрируя гостеприимство.

Так близко... А на лице отражается почти паническая работа мысли в бесплодных попытках пробиться сквозь неосязаемые барьеры, вот что-то мелькнуло, такое неуловимое и призрачное, и пропало. Губы едва шевельнулись, готовые спросить: я тебя знаю? Но он почти через силу заставил себя оборвать эту её попытку.

- Здравствуй, Тэсс.

Она недоверчиво склонила к плечу голову:

- Мы где-то встречались?

- Однажды в прошлом. Меня зовут Лейф Патерссон, я археолог. Собираю материал для научной работы, а здешние края просто лопаются от восхитительных находок. Но сейчас мне больше всего хотелось бы чего-нибудь перекусить.

- Рыба и картофель устроят?

- Конечно. С одним условием: мы пообедаем вместе.

Она мгновение смотрела в искрящиеся совершенно непонятным весельем зелёные глаза гостя, никак не находя объяснения внезапному притяжению, которое просто сбивало с ног, толкая к этому человеку. Смутное ощущение, что где-то они уже пересекались, не давало ей покоя. Вот где и когда - вопрос. Но это можно выяснить и позже...

Пометавшись в сомнениях, Тэсс весело рассмеялась:

- Какой интересный способ знакомиться с девушками!

- Я бы сказал, весьма удачный.

- Неужели? Ну, что ж, посмотрим, как сложится... Выбирайте себе место, а я сейчас вернусь.

Она наскоро расправила перекошенную скатерть, перебросила оставшиеся на соседний столик, и уверенно отправилась за стойку бара, в дверь, ведущую на кухню. Вскоре оттуда потянуло головокружительным ароматом жареной картошки с луком, а потрескивание капель воды в раскалённом масле было способно свести с ума любого проголодавшегося гостя.

Однако, рыжий не проявил беспокойства. Неторопливо обойдя столик, он придвинул его поближе к прикрытому белоснежной кружевной занавесочкой окну, принёс туда же два крепких стула, отполированных штанами сотен гостей, ранее сидевших на этих сиденьях, а только потом удобно устроился и стал ждать, поглядывая на развешенные по стенам фотографии.