- Ты видишь мои характеристики? - продолжает он интересный обоим разговор.
- Нет, не вижу, а ты мои? - я поддерживаю.
- Нет, интерфейс у меня уже полгода, но такое впервые, ты меня не на шутку заинтересовала, малышка, своей таинственностью, - загадочно улыбается.
Кажется, еда и коньяк сделали свое дело, Лев начинает отходить от своих неприятностей.
- А у тебя какой уровень? - спрашиваю я.
- Сейчас тридцать второй. Полгода назад был восемнадцатый, когда только начал прокачку. Поверить не могу, что обсуждаю это вслух на обычной кухне с обычным человеком, - открыто смотрит он мне в глаза. - В хорошие-то времена не с кем было по душам поговорить, теперь и подавно.
Тридцать второй уровень, не шутка ли это? Против моего жалкого девятого, слава Богу, хоть уже не пятого. Стыд-то какой!
- А у меня интерфейс всего около недели. Как раз в день аварии он у меня и появился,- погрустнев, начинаю оправдываться.
- Тебя сбила машина, и от этого появился интерфейс? - удивляется Лев, не замечая перемен в моей настроении.
- Нет, раньше появился, просто шла, задумалась и стала невнимательной. Да и водитель несся, как угорелый, вильнул из-за притормозившей машины. Но я не успевала среагировать в любом случае. И умерла бы, если бы не "волшебная" скорая помощь. Меня медбрат вытащил, самым натуральным образом. Вот я умирала, проходит какое-то мгновение, и я снова бодрячком. Ничего ни понять, ни почувствовать не успела. Хотя может восстановление и шло какое-то время, а я потеряла сознание - не помню. Ты тоже так умеешь лечить?
- Нет, такой способности у меня нет ни в открытых, ни в будущих, пока неактивных. Было бы неплохо врачу такую иметь, - ухмыляется. - Говоришь, врач скорой помощи? Не может быть, чтобы мы не пересеклись за полгода ни разу. Как его звали?
- Не знаю, я не видела ни характеристик, ни внешности из-за маски. Какие-то способности у тебя все же есть? - мне очень интересно его расспросить, и ему не отвертеться.
- Да, повышенная регенерация, если палец сломаю - срастется за сутки.
Кажется, я присвистнула.
- Невидимость. Думаю, ты имела возможность наблюдать эту способность в действии,- киваю, соглашаясь, - И еще ускорение. Первоначально это казалось чем-то невероятным, волшебным. Но, на самом деле, ничего особенного, откат у способностей сутки. И мутит после ускорения так, будто мотало на аттракционе для взрослых минут пятнадцать - не самые приятные ощущения. Да, и как показывает практика, необходимость в них возникает не часто. Но, конечно, когда стоит вопрос жизни и смерти, выбирать не приходится.
- Обалдеть! Я что, тоже так смогу? Что-то мне заранее страшно, - я не до конца понимаю, как это работает, а неизвестность всегда пугает. Разум мечется, не зная: ликовать или отдаться панике.
- Твой уровень настолько мал, я даже не знаю, что тебе на это сказать. В среднем у людей уровень социальной значимости - десятый. Все, кто перешагнули этот рубеж, считаются выше остальных, как бы сверхлюди. Таких очень мало среди молодых, ведь большинство добиваются чего-то и зарабатывают уважение к старости, либо работая с людьми. Рождение детей тоже влияет на твою значимость.
- Когда у тебя появился интерфейс - то сразу были эти способности? - мне не дает покоя перспектива стать супер-женщиной.
- Нет, что ты! Для становления Хиро, то есть героем, Система требует прокачки основных навыков. Для того или иного бонуса на выбор. То есть я получил то, чего хотел, что выбрал для себя сам. У тебя, так как ты женщина, могут быть совершенно иные варианты, да и выбор только за тобой.
- Круто... - я в такой растерянности, даже не задумывалась о подобных возможностях Системы.
- Тот парень, на скорой, о чем вы с ним говорили? - Лев возвращается к теме "аварии". Похоже, заинтересовался не на шутку.
- Я нашу встречу помню урывками, только его слова об инфополе: ощущение, что он выжег их у меня на подкорке, - не вижу смысла что-то скрывать ото Льва, он открыл мне куда больше.
- Интересно, у меня было иначе. Шел по улице, сделал шаг и очутился в белой комнате, точнее в каком-то равномерно светящемся пространстве. Я, как раз, наоборот, нечетко помню, что происходило. Меня окружали какие-то люди, а может и не люди. Они копались в моем сознании, рассказывали о вселенском инфополе, о тысячах людей избранных Системой, - медленно перечисляет Лев, будто вспоминая, - Еще говорили об этапах отбора, в котором мы все должны принять участие. Если, конечно, станем этого достойны. Насколько я понял, нам дан интерфейс сроком на один год, а что будет дальше - не знает никто. Ты первая, кого я встретил, с интерфейсом. Это удивительно.
- Да уж, - ошарашенно отвечаю на автомате. А у самой паника:
"Сроком на один год? Всего-то? Столько всего нужно успеть! Все-таки у меня отберут интерфейс. Я не хочу!", - хочется выть от безысходности.
- Лев, а ты уверен, что интерфейс исчезнет? - спрашиваю жалобно.
- Как я могу быть в чем-то уверен? Я сделал такие выводы, потому что лицензия у меня продлена на год. Ты что, не смотрела у себя в закладке "О программе"?
- Нет, - даже признаться стыдно, - столько всего навалилось, я еще не успела до конца интерфейс изучить.
- Кулема. Ну, посмотри сейчас, что написано?
Открываю интерфейс, смотрю закладку: все что сказал Лев - правда. Читаю описание и впадаю в шок. Системный текст гласит:
Augmented Reality! Platform. Home Edition
Версия 7.2.
Copyright ╘ 2101-2117 "Первая Марсианская компания"
Авторские права защищены.
Зарегистрирована на Евгению Михайловну Колесникову.
S/N C4R-7702D-2102770.
Годовая однопользовательская лицензия.
Премиальный аккаунт.
Дата активации: 27.04.2017 12:00.
Дата окончания: 27.04.2018 11:59.
- У меня то же самое, - удушающая волна страха накатывает так, что никакой коньяк не спасет. - Первая Марсианская компания? Серьезно?
- Мы не одни во вселенной, об этом даже по телевизору говорили, - глаза Льва смеются, - Или так быстро привыкла к интерфейсу и не хочется с ним расставаться? К хорошему быстро привыкаешь.
Беру бутылку и разливаю коньяк. Мне нужно срочно выпить - слишком много свалилось на мою бедную голову. Руки трясутся, горлышко бутылки дребезжит о стекло и несколько капель попадает на стол. Понаблюдав за моими мучениями, Лев, деликатно оттеснив меня, наполняет бокалы выверенными движениями. Беру свой и, стуча о край зубами, опрокидываю в себя. Горячий поток спускается по пищеводу, согревая и расслабляя.
- Ну что ты так дрожишь? От нас ничего не зависит, точнее не зависит отведенный нам срок. Но только мы сами решаем, действовать нам или сидеть сложа руки. Ты, я смотрю, без интерфейса особо не утруждалась благими делами, так? Но ведь теперь все изменилось, неужели, даже если сейчас твои показатели погаснут, ты сможешь с таким же безразличием смотреть на нуждающихся в твоей помощи людей? Увидишь, что можешь помочь и пройдешь мимо, заведомо зная, как влияют благие дела на твое сознание?
Сижу, понурившись. Мне все еще страшно, но слова Льва вселяют надежду. Киваю, соглашаясь, так и продолжая смотреть в пол.
- У меня сегодня на операционном столе пациент умер, - неожиданно заканчивает он свою бравую тираду.
Я встрепенулась, ошарашенно смотрю на Льва.
- О, Господи! - не знаю, что говорят в таких случаях, ведь он не родственник, и я не знаю, была ли это врачебная ошибка, винит ли он себя, - Мне так жаль.
- Рак, четвертая стадия. Он был обречен. Я, по возможности, всегда старался оперировать именно самых сложных больных, не боялся браться за запущенные случаи, безнадежные. Никто из врачей не хочет "мараться" и расширять свое "кладбище". А мое подсознание мне и без всякого интерфейса говорило: "Ты должен!" - иди и сделай. И, ты знаешь, шел и делал. Да, многие умерли, к сожалению, я не Господь, но многие и выкарабкались. В них не верил никто, даже родственники уже начинали оплакивать. Но сколько бы ни умирало людей у меня на столе, каждый раз я чувствую вину и боль утраты. Какие бы плохие они к тому моменту уже ни были. Никто ни разу не заикнулся, ни коллеги, ни родственники, ни словом, ни взглядом, что я плохо старался или что я виноват. А совесть-то она вот где, - кладет руку на сердце, - ее не обманешь.
