— Ал? — не единожды спрашивал он. — Всё в порядке?

Ответом ему были кивок и рассеянная улыбка.

— Просто мысли заняты… всяким.

В целом жизнь была слишком размеренной, серой и скучной. Единственными вспышкам пламени в этом тихом безропотном озере были всё учащавшиеся ссоры Геллерта и Аберфорта. Часто для едкой перепалки, переходившей на личности, в ходе которой говорилось слишком многое, им не требовалась даже причина — достаточно было лишь присутствия обоих в одной комнате. Поначалу Гарри старался не обращать на это внимания (поделать с этим он всё равно ничего не мог), но ругань звучала всё чаще, становилась всё громче, и в конце концов всё, что он мог чувствовать, — это постоянное раздражение. Наверное, он был действительно счастлив, когда Аберфорт вернулся в Хогвартс.

— Наконец-то, — ядовито проворчал Геллерт, когда после прощальной перепалки дверь за младшим Дамблдором захлопнулась с оглушающим грохотом. — Думал, это никогда не кончится.

Гарри мог бы многое сказать, но портить отношения — не самая лучшая перспектива.

— Зачем всё это? Ты же взрослый человек, вроде даже адекватный.

Геллерт посмотрел на него так, будто это было худшим, что вообще можно было сказать.

— Кто-то же должен поставить его на место, раз Ал не может.

Большего бреда Гарри в жизни не слышал, но понимал всё-таки, что спорить бесполезно, а то ещё и его начнут «на место ставить».

Через несколько дней уехал и Ал. Прощание было, наверное, самым неприятным из тех, что Поттеру уже приходилось переживать. Они стояли в холле, Ал — в тёплой мантии, Геллерт — в прострации, Гарри — в растерянности. Порт-ключ должен был сработать через считанные минуты, и время текло как никогда быстро, ускользало, как песок сквозь пальцы.

— Когда следующий раз? — глухо спросил Гриндевальд, растеряв всю свою лёгкость и покладистость, вернувшиеся вместе с Дамблдором.

— Я не знаю, милый, — Альбус коротко и печально улыбнулся. — Наверное, только на пасхальные каникулы.

Геллерт коротко кивнул и через несколько секунд, которые, казалось, были полны сомнения и колебаний, подошёл к нему и нежно поцеловал. Считанные минуты превратились в вечность, Гарри всё это время стоял неподвижно, будто его тело окаменело. Он давно не испытывал неловкости, но после нескольких дней недомолвок, невысказанных вопросов и претензий всё вернулось на круги своя, и это было далеко не самое приятное чувство. Он будто бы снова потерял своё место в этой жизни.

— Гарри, — из размышлений и смятения его вырвал ласковый голос Ала. Тот подошёл к нему так близко, что Гарри ощутил грубую ткань его мантии, прикасающуюся к тыльной стороне ладони. — Всё в порядке?

Заглянув Альбусу в глаза, он ответил вопросом на вопрос:

— А всё в порядке? Потому что я уже не знаю.

Ал, казалось, удивился такому ответу, но тут же нахмурился, его взгляд стал совсем другим — суровым, обиженным, жёстким. У Гарри появилось иррациональное желание отшатнуться.

— Трудные времена случаются, Гарри. Мне просто нужно обо всём подумать.

— Подумать о чём? — Поттер чувствовал ком в горле и дискомфорт где-то в районе желудка.

— Слишком много тайн в последнее время. Слишком много скрытого, и это начинает сказываться. Ни один брошенный в озеро камень не оставит водную гладь по-прежнему безмятежной.

— Ал… — он не на шутку встревожился. Что? Где он прокололся? Как? Не дослушав, Альбус коротко обнял его, скользнув пальцами по волосам.

— Я бы мог решить, насколько это критично, если бы ты сказал мне, в чём дело, — мягко начал Альбус, явно ожидая какого-то ответа, но у Гарри его просто-напросто не было.

— Я не умею читать мысли, Ал, — его голос звучал тише обычного.

— Гарри, я не хочу оставлять это так и просто…

Договорить он не успел. Воздух словно завибрировал, и в следующее мгновение Альбус просто испарился, оставив после себя лишь тишину и быстро улетучивающийся аромат хвои.

— Что это было? — растерянно проговорил Гарри, спрашивая скорее себя, чем кого-либо ещё.

На его плечо легла тяжёлая рука.

— Ты тоже хочешь что-то сказать? — уныло спросил он, даже не обернувшись.

— Нечего. Ты где-то прокололся, и уж кому, как не мне знать, как остро всё это воспринимает Ал. За всю жизнь я несколько раз думал, что он способен меня убить… ну или сильно покалечить, но обошлось, и это тоже скоро пройдёт.

— Насколько скоро?

Геллерт сморщил нос, словно подсчитывал.

— Со временем, — с сомнением протянул он. Подсчёт явно не удался. Это ни капли не утешило Гарри.

После этого всё вернулось на круги своя. Вечером того же дня Гарри сидел на кухне, просматривая бесчисленные газеты Геллерта: сплошные экономика, политика, криминал и никаких хороших новостей — немудрено, после такого и у него самого чесались руки захватить мир и сделать его чуточку светлее. Сам Геллерт в очередной раз засел в своём излюбленном уголке гостиной — как казалось Поттеру, надолго, поэтому его появление оказалось столь неожиданным, что Гарри вздрогнул, как от громового раската.

— И чего это ты тут сидишь?

— А что, нельзя? — первой его реакцией стало раздражение. Может, теперь не с Аберфортом, а с ним Гриндевальд будет сутками ссориться?

— Эй-эй, легче, — Геллерт усмехнулся. — Я имел в виду лишь то, что ты, кажется, засиделся в этих четырёх стенах.

Не согласиться с этим Гарри не мог. Стены будто давили на него, стискивали голову не хуже металлического обруча, а может, всё это лишь чудилось ему, но от этого становилось только хуже: к мыслям об Але и вселенской несправедливости добавлялись подозрения, что он когда-то успел словить шизофрению и не заметил.

— Ладно, — вздохнул Гриндевальд, не дождавшись никакой реакции. — Как хочешь, можешь дальше сидеть здесь и продолжать копаться в себе, ведь это так полезно и всегда приводит к наилучшему результату.

Ещё несколько секунд он ждал ответа Гарри, но что тот мог ему сказать? Признать, что Геллерт прав, а он просто жалеет себя, томно вздыхая, как какая-нибудь пятнадцатилетняя девчонка? Ага, как же, он ещё не был настолько разбит, чтобы опуститься до такого.

Шумно выдохнув, Геллерт цокнул и развернулся.

— Завтра мы уезжаем, — остановившись в дверном проёме, напоследок сказал он. — Зимой здесь делать нечего, поверь. Выспись и забудь обо всех проблемах. Завтра и каждый день после — только новая жизнь.

Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гарри взглянул на него и заметил во взгляде Гриндевальда торжествующий огонёк: тот смог привлечь его внимание. Закатив глаза, он едва заметно улыбнулся. С другой стороны, что он потеряет, если попробует полностью положиться на Геллерта и просто плыть по течению? Ровным счётом ничего, да и терять-то ему было уже нечего.

*

Утро началось не с кофе, а с того, что Геллерт нагло и очень грубо стянул с Гарри одеяло. Было от силы часов пять утра, и подъём не сказать чтобы был добрым. Гарри сходил в душ, уныло оделся, позавтракал — всё это время его подгонял и торопил отвратительно бодрый Гриндевальд.

— Ты такой подозрительно активный, — проворчал Поттер, глядя на него сквозь пар, поднимающийся от кружки кофе. — Ты что-то принимал?

— Животворящее зелье, — с готовностью кивнул тот.

— Ты спал вообще? — подозрительно оглянув его, спросил Гарри.

— Нет.

Он закатил глаза. Ну чудно.

— Не злись, — миролюбиво усмехнулся Геллерт. — Допивай кофе и собери всё, что тебе потребуется. Мы не скоро сюда вернёмся. — Когда Гарри уже был около лестницы, он крикнул ему вдогонку: — И возьми с собой зубную щётку! А то знаю я вас…

Так Гарри и поступил. Собственно, собирать ему было и нечего: немного одежды и денег, подаренный Хагридом мешочек из ишачьей кожи, в котором лежали всякие бесполезные, но почему-то до сих пор бережно им хранимые безделушки. И да, зубную щётку тоже. Много времени это не заняло — через полчаса Гарри уже дожидался Геллерта в холле. Тот не заставил ждать долго и выглядел при этом крайне довольным и полным энтузиазма.