— Здесь? — тут же переспросил Гарри, обернувшись на Гриндевальда.

— Здесь.

Геллерт смотрел прямо перед собой, и Поттер перевёл взгляд с его точёного профиля на здание. Белокаменное, трёхэтажное, в лучших традициях этого времени — чистое, строгое, но притягивавшее своей простотой не хуже какого-нибудь вычурного замка. Удерживая за руку, Геллерт потащил его вверх по каменным лестницам, обронив лишь одно слово — «Идём».

Первое, что бросилось в глаза, — люди. Много людей, десятки, а то и сотни — делегаты и секретари, помощники и слуги, но ни один не обращал внимания на них. Гриндевальд же спокойно прохаживался среди них, то и дело останавливаясь, чтобы подслушать отрывки из разговоров, и крепко удерживал Гарри за руку. Чтобы не потерялся? Эта мысль развеселила Поттера. Ладно, пусть так — ему всё равно не импонировала мысль потеряться в самом центре Гааги.

Гарри не мог понять сути ни одного разговора — часть из них была на других языках, другую он просто не понимал, но Геллерт слушал очень внимательно, ловил чуть ли не каждое слово, которое было в зоне его слышимости. И когда Гарри уже начал скучать, Гриндевальд позвал его:

— Гарри, начинается.

— Что начинается?

— Заключительное подписание конвенций и деклараций, — терпеливо пояснил Геллерт и, по-прежнему удерживая его за руку, повёл на второй этаж вслед за делегатами.

Волнение царило в круглой зале, где столпившиеся вокруг расписного стола послы слушали зачитываемые одним из них конвенции и декларации. Война. Война, война, война. Оружие, снаряды. Война. У Гарри голова шла кругом. Что они здесь делали? Зачем и для чего… шпионили? А делегаты тем временем один за другим подписывали какие-то мелко и убористо исписанные листы.

— Пойдём, — Геллерт неожиданно потянул его за локоть. — Здесь нам больше нечего делать.

Обратно они шли быстро, перескакивая через три ступеньки. Для Гриндевальда, ноги у которого росли чуть ли не из ушей, в этом не было никакой сложности, для Гарри же было весьма затруднительно. Именно поэтому когда они наконец вышли из здания и миновали несколько похожих домов, его дыхание было сбито к чертям.

— Не хочешь объяснить, что это было? — немного отдышавшись, злобно буркнул он.

— Мировая конференция стран, — прислонившись к стене, Гриндевальд наблюдал за ним. Прикрыв глаза, скрестив руки на груди, он явно ждал вопросов. Этого и следующих.

— Не повторяйся, — Гарри огрызнулся. — Конференция по вопросам войны.

— Верно.

— Так не хочешь объяснить? — Геллерт молчал. — Ты сказал, что я должен знать правду, ты пообещал, что объяснишь всё, ты…

— Ой, ладно, ладно, прекрати, — сморщив на мгновение нос, оборвал его тот. — Ладно.

Он замолчал, подбирая нужные слова. Гарри не торопил — всё равно теперь не отвертится.

— Магглы предпринимают всё возможное, чтобы избежать войн. По крайней мере, сделать их менее жестокими. Глупые, необразованные идиоты, — Геллерт презрительно фыркнул. — Войны не избежать в любом случае. И никакие бумажки не сделают её — или даже их, кто знает, сколько их будет, — менее кровавой.

Он замолчал, и Гарри не смел нарушить возникшую тишину. Ну, если это можно было считать тишиной — город за те несколько часов, что они провели в белом здании с делегатами, окончательно проснулся и стал ещё более шумным. Но узнать всё до конца было просто необходимо.

— Какое отношение к этому имеете вы с Алом?

— А ты думаешь, крупная маггловская война не затронет наш мир? — вопросом на вопрос ответил Гриндевальд. — Мы всего лишь готовимся к войне. Желание защитить себя и своих близких весьма обоснованно, разве нет?

Так вот в чём было дело. Маггловская война, которая затронет магический мир. Гарри как будто ударили под дых. Он был прав. Несмотря на все попытки разубедить самого себя, он был прав. Эта была та правда, которую он желал и боялся услышать.

— Но вы не воины, — с трудом вернув способность связно мыслить, он беспомощно покачал головой. Теперь всё стало таким кристально чистым и ясным, таким простым и честным, что спорить, обижаться и отговаривать было просто бесполезно.

— Но кто, если не мы?..

*

Перед тем, как вернуться домой, они несколько часов провели в Гааге.

Удивительно красивый город, старинные улицы, мощёные булыжником, чёткие и идеальные линии зданий и оживлённость которого придавали ему особенную изысканность и шарм, и в любое другое время всё это определённо заставило бы Гарри залюбоваться, но мысли о войне и о роли в ней Дамблдора и Гриндевальда никак не шли из головы.

Геллерт показал ему наиболее известные и примечательные места, увлечённо рассказывая различные истории. Казалось, он и думать забыл о том, что рассказывал пару часов назад, тогда как Поттера от одной лишь мысли бросало в жар и холод одновременно. А ещё казалось, что Гриндевальд вовсе не спешил возвращаться домой. Неужели опасался реакции Ала? Это несколько развеселило Гарри — независимый и во всём выказывавший своё превосходство Геллерт боялся выволочки от любимого. Хотя, Гарри тоже не хотел бы оказаться на его месте.

Гарри наблюдал за золотисто-розовым закатом и размышлял о сложившейся ситуации, когда Геллерт, стоявший рядом, тихо поинтересовался:

— Твой боггарт — дементор. Почему… — он осёкся. — С чем это связано?

Поттер, напряжённо слушавший вопрос, досадливо передёрнул плечами, но промолчал.

— Эй, я же всё-таки рассказал тебе правду, — возмущённо, с обвиняющими нотками в голосе заметил Гриндевальд.

Закат был красивым, очень, а на душе было тяжело, и самому Гарри было грустно. И всё-таки он тихо откликнулся:

— Это связано со смертью моих родителей.

— А патронус?.. — такта Геллерту явно было не занимать. — Давно ты можешь его вызывать?

— Около пяти лет, — Поттер безразлично пожал плечами.

Неловкое молчание, неуютное, неправильное, повисло в воздухе, но Гарри делал вид, что был полностью погружён в созерцание заката. Мысли о том, что узнал за этот день, никак не хотели покидать его, но и Гриндевальд не был намерен оставлять его в покое.

— Через две минуты обратный портал.

Гарри кивнул. Ещё несколько секунд он смотрел на заходящее солнце, прежде чем отвернуться и ухватиться за руку Геллерта, в которой лежала серебряная подвеска. Последним, что он увидел перед рывком в неизвестность, были широко раскрытые тёмно-серые глаза, в которых отражались его собственные. В следующее мгновение они уже стояли перед знакомой тяжёлой дверью дома Ала.

— Готов? — спросил Геллерт, глядя прямо перед собой. В голосе чувствовалось волнение, но Поттеру было не до этого.

— К чему? — не особо заинтересованно откликнулся он.

— К головомойке, конечно, — кривая усмешка на мгновение исказила лицо Гриндевальда. — Нас не было целый день.

Гарри нахмурился, чувствуя, как волнение поднялось к горлу и застряло там комом.

— Ты же предупредил Ала, верно? — медленно проговорил он, заранее зная ответ.

— Ну… — Геллерт замялся и переступил с ноги на ногу. Он явно опасался заходить в дом. — Возможно, я оставил записку.

— Записку, — эхом откликнулся Гарри. — Ты струсил сказать в лицо?

— Что? Я не трус! — Геллерт ощетинился, защищаясь, став похожим на ежа. Милого такого ежа, конечно, но чертовски колючего. — Просто… — он поморщился. — Я же говорил, Ал не хотел, чтобы я был там.

— И теперь кого-то ждёт выволочка? — Гарри наигранно усмехнулся, предвкушая предстоявшее зрелище. — Это будет занятно.

— Я бы на твоём месте сильно не обольщался, — мрачно откликнулся Гриндевальд. — Кто составил мне компанию, отправившись неизвестно куда?

Улыбка медленно сползла с лица Поттера. Да, в чём-то он был прав, но… ладно, сейчас это было не самым важным. Сейчас нужно было сделать всё возможное, чтобы предотвратить нечто более страшное, чем недовольный Альбус, причём сделать это тихо и незаметно. Он не должен был допустить момента, который разрушит жизни многих людей. Жизни Ала и Геллерта.