Все одобрительно зашумели.

– Если царь находится в центре, тогда это самый труднодоступный участок,– не согласился Мирабарзан.

Хорхоруни мрачно посмотрел на него. Мирабарзан выдержал взгляд командующего.

– Говори, Мирабарзан, я слушаю тебя,– кивнул ему царь Тигран.

– Я выполню любой твой приказ, великий царь, даже ценой собственной жизни,– начал полководец, встав со своего места. – Мы выиграем это сражение, участь царя Артанеса, как и его царства, предрешена. Но мы должны добыть победу ценой малых потерь, так как с обеих сторон будет литься армянская кровь. Нужно выманить противника, заставить его спуститься с высот.

Хорхоруни усмехнулся и сказал насмешливо:

– Ты стал мягкосердечным, славный Мирабарзан. И как ты собираешься его выманить?

Его слова заставили нахмуриться уже царя.

– Его мягкосердечие по сердцу мне, – резко заметил он. – Перед нами противник, но не враг и он одной с нами крови. Но я повторю твой вопрос – как мы заставим его оставить столь выгодные высоты?

– Ты, мой царь, в мудрости своей приказал все свое войско вооружить луками. Воспользуемся этим. Противник вооружен греческими луками, которые уступают нашим в дальности. Подвергнем их нещадному обстрелу, задействуем также наши камнеметы. Неся потери и не найдя укрытие от наших стрел и камней, противник вынужден будет или отступить или атаковать. Отступлением он подвергнет себя еще большему риску.

– Ты прав, Мирабарзан, – согласился царь. – Но не надо упускать эту возможность из виду. Хорхоруни, как только начнет темнеть скрытно вышли 6000-ую конницу на дорогу, ведущую к городу Аркатиакерт. Всем здесь все равно не развернуться, их задача – не допустить противника в этот город. Артанес будет отступать не в Аршамашат, а в Аркатиакерт, так, во всяком случае, поступил бы я. Он должен понимать, что там он сможет собрать дополнительные силы, пока столица будет осаждена.

Легкую конницу выставить впереди наших сил, она более маневренна и способна как быстро продвигаться вперед, так и отступать. Камнеметные орудия также выдвинуть в первые ряды. Если даже противник и займет их при атаке, то использовать их у него все равно не хватит времени.

Все одобрительно зашумели, послышался льстивый голос:

– Устами царя говорят благословенные боги!

Царь поднял руку, требуя тишины, и спросил:

–Есть еще предложения?

Снова встал Мирабарзан.

– Великий государь, дозволь мне командовать 6 тысячной конницей, которая предпримет обходной маневр.

– Понимаю,– улыбнулся ему царь. – Думаешь, что она способна решить и другую задачу.

– Да, мой царь, если понадобится,– лаконично ответил Мирабарзан.

– Так тому и быть,– решил Тигран. – Ступайте к своим частям, готовьтесь, пировать будем после сражения. Хорхоруни, останься.

Когда все вышли, он обратился к командующему:

– Завтрашняя победа не вызывает сомнения, но как быть с царем Артанесом?

– Я объявлю награду за его поимку,– с готовностью отозвался Хорхоруни.

– Подожди, не спеши. А на что он нам живой?

Командующий непонимающе посмотрел на царя.

– Негоже простому воину поднимать руку на царя,– сказал он.

– А что мне делать с ним? Посадить в темницу? Позволить убежать, что еще хуже? Пока он будет жив, мы будем встречать сопротивление и после сражения. Мертвым – снимем все проблемы и это именно то, о чем говорил Мирабарзан. Это и есть “малая кровь!”

Хорхоруни задумчиво потер свой лоб.

– Но царь, немыслимо отдавать такой приказ войску, это подорвет твой авторитет,– в сомнении произнес он.

– Прикажи командиру одного из отборных полков, – предложил Тигран, – предупреждать Мирабарзана не надо – он знает об этом.

С первыми лучами солнца войско царя Тиграна начало выдвигаться вперед. Среди его воинов царило то особое возбуждение, которое присуще только перед началом битвы. Тесно сомкнув ряды, они стали сплошной стеной перед противником на расстоянии выстрела. Местность не позволяла всем частям развернуться в боевом порядке, на что и рассчитывал царь Артанес.

Возбуждение частей передалось и царю Тиграну, который находился под охраной сотни Раксара. Тот улыбался чему-то, сидя на рослом жеребце, Хорхоруни хищно вглядывался на выстроившегося и застывшего в неподвижности противника, затем посмотрел на своего царя.

– Славный будет день, мой царь, и слава твоя находится на тех высотах.

Прикажи войску достать ее.

Царь, молча, кивнул. Командующий, подняв высоко свою руку, поскакал к войску. Десятки тысяч взглядов были прикованы к этой руке, она пронеслась перед войском, на мгновение застыла в центре, затем стремительно рванулась вперед по направлению к противнику.

Заревели истошным воем трубы, и от войска отделилась сплошная смертоносная стена стрел. В мгновение ока она долетела до противника и вырвала из него первые крики и стоны. Гулко забили барабаны и эхом отозвались камнеметные орудия.

Противник ответил на обстрел, но его стрелы не долетели до войска царя Тиграна. Увидев бессилие противника, тот улыбнулся. Некоторые его части вооружены были луками с двойной тетивой, переплетающиеся посередине. Не успевала она отзвенеть от пущенной стрелы, как та уже отнимала чью-то жизнь.

Царь Тигран напряженно всматривался в противника, пытаясь разглядеть царя Артанеса. Заметно было только его знамя, но его самого он не нашел.

Противник, поняв, что невозможно прикрыться от обстрела и что несет неоправданные потери, двинулся вниз. Их встретил дикий рев войска Тиграна, который ни шагу не сделал ему навстречу. Чем больше приближалось цопское войско, тем больший урон оно несло. Воины погибали сотнями, но стремясь укрыться от стрел, продолжали нестись вперед и вскоре схлестнулись с противником в смертельной схватке.

Местность не давала возможности обеим сторонам развернуться, а поднявшаяся пыль, начала вводить неразбериху.

– Скачите к Багарату с приказом обойти противника с левого фланга, – приказал царь Тигран.

От стоявших сзади частей отделилось воинское соединение, и начало подниматься на крутые склоны лесистых холмов. С трудом преодолев их, оно на время исчезло, затем появилось снова и яростно атаковало софенцев. Те, не выдержав удара, начали медленно отступать. Часть багаратского корпуса осталась на одном из холмов и прикрывала своих, затем снова пошла на соединение.

– Царь, они отступают! – вскричал Раксар возбужденно.

Цопское войско откатывалось назад, спеша зацепиться за оставленные позиции.

– Скачите к Хорхоруни с приказом не дать противнику укрепиться на высотах,– приказал Тигран. – Настала очередь и Митраса – пусть выдвигается.

Два гонца сорвались со своих мест и стрелой полетели вниз – один к Хорхоруни,

другой – к конному отряду в резерве. Выстроившись клином, конница полетела вперед, но, преодолев половину начавшихся высот, на мгновение замешкалась, затем спешилась и пошла в атаку.

Войско царя Тиграна продолжало наседать, ни на шаг не отставая от противника, и клешнями вцепившись в него. Видя, что противник и не думает останавливаться, софенцы, стремясь спастись, начали сдаваться. Воины Тиграна имели строжайший приказ – щадить сдающихся. Поняв это, софенское войско начало сдаваться уже сотнями.

Исход сражения был предрешен. К полудню битва стала затихать. Потери в частях Тиграна были небольшими, а у софенцов они составили почти 9000 человек убитых, раненых или пленных.

В сопровождении отряда Раксара, царь спустился с холма и поехал к месту сражения. Отовсюду неслись стоны и просьбы о помощи. С лица царя исчезло выражение торжества, он обернулся к сопровождающему отряду и приказал:

– Помогите раненым!

Оставив с десяток всадников на охрану царя, сотня мигом рассеялась.

К царю подскакал Хорхоруни.

– Славься, великий царь, победа за тобой!

Тигран, не разделяя его радости, несколько сумрачно ответил ему:

– Слишком горька она на вкус, – затем спросил: – Что с царем Артанесом?