Не удержавшись на ногах, она упала на колени, словно рыба, безмолвно хватая воздух широко раскрытым ртом. Из её горла вырывался лишь отвратительных хрип, мало чем отличающийся от того, что издают ходячие.

Та, что нападала на неё, не теряла времени зря. Бок отдавался очень резкой болью от полученных ударов, но глубоко вздохнув, она нагнулась и достала запрятанный в сапоге перочинный нож. Вив будто бы услышала, как колеблется воздух от замаха её руки. Мексиканка едва успела перекатиться на спину, чтобы заблокировать руками удар, но клинок прошёл прямо сквозь её ладонь.

Казалось, крик, с трудом вообще напоминающий человеческий, прокатился волной по всему ранчо. Крик сменился свойственным ей смехом – безумным, пугающим. Боль была невероятной, но торчащее из тыльной стороны ладони лезвие выглядело для неё забавным. Оно будто напоминало птичье перо, только немного поблескивающее в свете отдалённых фонарей.

– Я догадывалась, что это ты, Кларк, – хриплым голосом проговорила девушка, неповреждённой рукой сдерживая давление.

Мэдисон впала в замешательство, но на автомате продолжала продавливать нож, всё сильнее приближая острие к глазу Вивьен.

– Я заметила в тебе этот взгляд, – запыхаясь не то от смеха, не то от натуги, продолжала говорить Эстебан. – Когда ты железно решил кого-то грохнуть, ты выглядишь именно так. Интересно, как ты объяснишь мою смерть…

– Ты заболела, заразившись от кого-то из ополчения, обратилась, а я сделала тебе одолжение.

Этот крик не мог быть не знакомым…да, он сильно искажал голос, но он сильно был по мозгам, и…кажется по сердцу. Он даже не думал ни о чём, ноги сами несли его.

Руки Вив бились крупной дрожью, кровь с ладони огромными тяжёлыми каплями капала прямо на лицо и глаза, застилая поле зрения. С новым рывком она смогла перекатиться и насесть на Мэдисон сверху, одновременно избавляя кисть от въевшегося лезвия.

– Что тут происходит? – темноту прорезало несколько дребезжащих пучков света от фонариков.

Заслонив глаза раненной рукой, девушка пыталась разглядеть нагрянувших гостей. Слепящий глаза свет лишь вычерчивал силуэты по контуру, но некоторые из них были узнаваемы даже с таким минимальным количеством исходных данных.

Один точно был папаша Отто, а высокая шпала с кучерявой шевелюрой – её дражайший друг, который ещё сегодня утром смел её элегантно отфутболить.

– Она напала на меня, – услышала Вивьен голос Мэдисон, которая вдруг пихнула её, сваливая на землю.

– Чего? – только и успела пробормотать мексиканка, раскрыв рот от удивления и принявшись лихорадочно перебрасывать взгляд с одного свидетеля истории на другого.

========== Глава двенадцатая. Белая ворона. ==========

Вивьен впервые, пожалуй, ощутила себя загнанной. Она была беспомощным гладиатором на арене, на которого смотрели сразу несколько голодных и невероятно злых львов.

Глава семьи Отто беспардонно светил фонариком прямо ей в глаза, ослепляя и дезориентируя. Глубоко дыша, она наблюдала лишь как воздух прохладной ночной пустыни, под действием её дыхания превращается в пар, красиво подсвеченный пучком холодного белого света.

– Допустим, я действительно напала на Мэдисон, – Вив начала говорить тихо и с трудом узнала собственный голос – он едва был различим из-за сопровождающего его хрипа. – Но я не думаю, что она каждый день носит в своей дамской сумочке грёбаную цепь, чтобы душить ей людей, когда вздумается.

Девушка отвела руку, которой рефлекторно прикрывала повреждённую шею, обнажая красно-фиолетовые кровоподтёки, тонким ожерельем обвивающие кожу по кругу.

Эта картина вывела Троя из своеобразного оцепенения. Он резко опустил руку отца, чтобы тот прекратил слепить фонариком Вив и сделал навстречу ей очень уверенный и целенаправленный шаг.

Ботинок подкинул что-то звякнувшее. Трой поднял цепь с земли, демонстративно протягивая отцу. Джеремайя перенял её нерешительно, с некоторой долей брезгливости. Его пальцы без особого желания коснулись металлических звеньев, перепачканных землёй и кровью.

Основатель ранчо медленно переводил взгляд с Мэдисон на Вивьен и обратно. Он не пытался разбираться, кто прав, а кто виноват – ему было совершенно всё равно. Больше всего старика волновало, чем эта история обернётся, ведь разрешать конфликт придётся явно не в пользу пострадавшей мексиканки.

– Мне казалось, что всё, что я о тебе знал – правда, – посмеялся Отто, смотря в глаза девушки. – Но, видимо, я не знал тебя совсем.

Эстебан выглядела одичавшей, но на сей раз её не тянуло смеяться опасности в лицо – она сторонилась, будто готовая в любой момент кинуться наутёк.

– Отец… – Трой сделал попытку что-то сказать, но Джеремайся прервал его жестом, требующим тишины.

– То, что происходит здесь…и вокруг тебя, Вивьен, происходит не просто так. И это не самоотверженный труд у миссис Саммерс, а совершенно другая деятельность, в которой я не уверен, – Отто ещё раз посмотрел на цепь в своих руках, а затем протянул её Мэдисон. – Кажется, это твоё.

Опустив взгляд, женщина забрала орудие, с помощью которого собиралась отнять жизнь.

– Нам нужно будет обсудить этот инцидент, – Джеремайя оглянулся на нескольких мужчин позади себя, что тоже стали свидетелями случившегося, затем снова перевёл взгляд на Кларк, безмолвно дав ей понять, что она тоже поучаствует в обсуждении.

Вивьен заметила это – будто всеобщий заговор, будто очередное собрание у Сантоса в трейлере. Шепчущийся круг, который снова в объединении оказывается намного сильнее одинокого волка.

Она решила вернуться обратно в свою постель. Тихо, никому не мешая – просто уйти, оставив эту кучку людей наедине с их мыслишками. Пусть она зальёт кровью полы и кровать и доведёт до инфаркта своих престарелых соседок.

«Кажется…всё идёт по кругу…какая это по счёту группа, которую мне придётся покинуть?» – подумала она совершенно неконтролируемо.

Девушка снова скрывается в тени, избегая тусклого света фонарей со стороны лазарета. Кровь неустанно лилась с её ладони – была вязкой, липкой и противной, она отбирала силы, закрывала веки, покачивала походку.

За ней кто-то шёл: быстрый тяжёлый шаг, частое дыхание, которое было уловимо даже на расстоянии, рука…очень отчаянно, но осторожно хватающая её за локоть. Это прикосновение ей знакомо – все эти повадки, даже едва уловимый, но всё же отличающий его от других запах, блестящие большие глаза, будто напуганные, будто удивлённые.

Вивьен вырывает руку, не обернувшись:

– Чего тебе надо?

– Сейчас много крови потеряешь, – кажется, он хотел сказать что-то совсем иное, но получилось вот это – бесцветное выражение, несущее в себе очень неуверенную заботу, заботу, которая проявлялась с опаской.

– Я знаю, поэтому не буду тупить, а перевяжу рану, – процедила девушка в ответ.

– Пошли, – Трой снова предпринял попытку коснуться её и теперь уже утянуть за собой.

Сквозь темноту он всматривался в глаза Вивьен, будто опасаясь найти в них то, что он обычно встречал в глазах отца или матери.

Эстебан не была в замешательстве. Она понимала, что происходит, только вот её, даже не гордость, а гордыня разъедала изнутри, сливалась с сознанием и образом мыслей, делала тело подконтрольным – не давала шевелить ногами в сторону притяжения.

Девушка лишь помотала головой, выражая отрицание:

– Вдруг я опять тебе солгу, и ты не сможешь с этим жить, – едко проговорила она, резко разворачиваясь.

Глубоко вздохнув, Трой обернулся на удаляющиеся в сторону дома Отто фонариков. Кажется, сейчас будет решаться чья-то судьба. Ему нужно быть в двух местах одновременно. Проблема в том, что ни в одном из этих мест его не ждут и его не послушают. Но попытаться стоит.

Он ускоряет шаг, преследует её, но не приближается достаточно. Девушка целенаправленно двигается в сторону своей обители, идёт напряжённо, чувствует, что он сверлит взглядом её затылок. Закрывает дверь прямо перед его носом. Трой с трудом сдерживает себя, чтобы не разнести препятствие в металлические щепки. Голова начинает гореть и разрываться, сердце колотится, отдаваясь в виски. Она ведь не смотрела так, верно? Как на нечто ненужное…Она просто злится, только и всего. Так ведь?