Со стороны лазарета снова послышался одиночный выстрел. Кто-то в очередной раз обратился. Эстебан секундой до этого момента была готова отправляться в свой трейлер, чтобы провести там сладчайшие пару часов в компании одеяла и подушки, но тут заметила знакомую одинокую фигуру, сидящую на траве и прислонившуюся к крыльцу дома Отто.

Взбудораженный выстрелом мужчина, кажется, проснулся на несколько секунд, но сейчас его глаза снова были закрыты. Он выглядел безобидно, но даже несмотря на лёгкий сон, его лицо выдавало напряжённость и покрытые завесой тайны тёмные мыслишки неизвестного происхождения.

Вивьен не могла пройти мимо. Она опустилась на траву рядом, скрывая голову под блаженной тенью. Ей нравилось находиться рядом, и быть может, Тула была права, и Вивьен совсем не способна на любовь, но она чувствовала что-то, что будоражило частички её сумасшедшей души.

Она откинула голову назад, задумав вздремнуть за компанию. Будить Троя в её планы не входило, потому что тогда он проснётся и убежит выполнять очередные архиважные дела.

– Тебе лучше уйти, – сквозь почти поглощённое сном сознание, до неё достучался голос.

Помотав головой и возвращая ясность ума, Эстебан в недоумении уставилась на человека, порушившего её планы. Конфуз состоял в том, что это был сам Трой.

– Отвести тебя в спальню? Принести попить? Что? – накидывала она варианты.

– Ты не поняла, – голос прозвучал слишком холодно для того, чтобы быть следствием солнечного удара или ещё каких-либо закидонов. – Просто уйди отсюда.

– Ну…если я мешаю, – смущённо пробормотала девушка, однозначно обидевшись. – Я просто хотела составить компанию.

Трой уловил её обеспокоенный взгляд и улыбнулся…не искренне, с каким-то оттенком подозрительности. Эта улыбка была его излюбленным способом защиты от нападения – она обескураживала, вызывала неприятный холодок по коже, вводила людей в ступор, заставляла бояться.

– Ты же постоянно лжёшь, Виви, – он сопровождал сказанное всё той же улыбкой. – Люди даже путаются, где правда, а где враньё. Даже те, что хорошо знали тебя… – Трой хмыкнул, потерев уставшие глаза. – Сказала, что боишься меня потерять. Извини, но ничего смешнее я в жизни не слышал, – его взгляд выражал ограждённость – свинцовую стену, которую он вокруг себя построил и теперь даже для неё закрыл вход.

Девушка спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как внутри зарождается буря:

– А всё, что я делаю…то, что мы делаем вместе…по-твоему тоже враньё? – громко прокричала она. – Может быть…я слишком навязчива, знаешь, трусь вокруг да около, – теперь она начала оживлённо жестикулировать в свойственной ей манере. – И это вызывает у тебя массу подозрений. Но просто ответь мне, разве ты не чувствовал себя хорошо? Со мной.

Трой отвёл взгляд. Он часто прятал глаза, зависал в неизмеримом космосе или ещё как-то уходил от ответа характерным для него образом.

– Для чего, по-твоему, я могла врать тебе?

– Чтобы защитить свою задницу. Быть может, Сантос тоже был кем-то вроде меня, постоянно вытаскивающим твою шкуру из передряг и приносящий тебе еду, но…

Он не успел договорить. Собрав все имеющиеся силы, которые мощно возросли благодаря приливу нагнетающей злости, Эстебан отвесила звонкую пощёчину, прервавшую поток неприятных для неё слов.

– Молчи, слышишь, пока я тебя не убила, – прошипела она. – Я об этом пожалею, очевидно, но вряд ли смогу держать себя в руках.

Потерев саднящую щёку, Трой вернулся к своей улыбке, больше похожей на оскал. Внутри же Вивьен пылала ярость, подгоняемая сильнейшей обидой, и не исключено, что обидой так же на саму себя.

Она резко схватила мужчину за грудки, видимо, ожидавшего от неё очередной порции агрессии, и, притянув к себе, поцеловала. Довольно грубо, резко, дико, всё ещё ведомая эмоциями. Поцелуй был кратким по факту, только Трою казалось, что он длился бесконечно долго, даже, возможно, мучительно долго.

– Ну, это так…чтобы ты подумал, – будто невзначай сказала Вивьен, вытирая губы рукавом, затем поднялась на ноги и быстрым ходом, размахивая руками, удалилась в сторону своего трейлера.

Оценка происходящего в голове у Троя металась между «сильно понравилось» и «бесконечно отвратительно». Он всё ещё думал, что был прав, и не хотел доверять даже той отчаянности, что увидел в её действиях.

Но с другой стороны…может лучше быть обманутым и испытывать что-то в районе «очень нравится», чем знать правду и чувствовать себя «бесконечно отвратительно»…

Вивьен хотелось забыться как минимум суточным сном, чтобы при пробуждении не было никакой сибирской язвы, никаких мексиканских детишек, а Трой чудесным образом вдруг успел бы отнести мозги в химчистку. Её старушки сидели на своих кроватях, оживлённо обсуждая ужасы происходящего, и при обычных обстоятельствах их голоса бы безмерно раздражали и мешали. Но сегодня даже они не были помехой…

***

Ощущение абсолютной и безоговорочной бодрости обдало словно ледяной водой из тазика, прямо на голову. Вивьен довольно резко соскочила с кровати, полагая, что времени прошло немало. Трейлер был окутан ночным мраком без возможности что-то разглядеть.

Девушка буквально вывалилась на улицу, едва удержав себя на ногах вследствие неудачного приземления со ступенек на землю. Со стороны лазарета виднелся свет, туда она и решила отправиться, надеясь занять себя чем-нибудь полезным.

Следует отметить, что её дерьмовый настрой никуда не испарился. Она не жаждала кидаться и исправлять свою репутацию заядлого лжеца очередной порцией милых улыбок, теперь ей действительно чётко захотелось каждую секунду говорить всё, как есть. Если понадобится, до самого упора, пока окружающие окончательно не поверят в то, что она говорит правду. Если понадобится, разбиваясь в лепёшку, что было бы весьма убедительно, пожалуй, даже для Троя. Для него она хотела быть настоящей. Она ей и была, пока его защитные механизмы не сыграли злую шутку.

Вдруг своеобразное колкое ощущение начало давить на её затылок с неистовой силой. Оно было ей хорошо знакомо – за ней кто-то следит.

Из чемпионов по слежке первым на ум приходил Ник, но он до сих пор загибался в лазарете. Трой? Скорее всего, он ещё срывает свой хреновый настрой на подчинённых.

Вивьен остановилась, принявшись оглядываться. У любого человека, у которого инстинкт самосохранения работал в должном режиме, появилось бы желание поскорее выйти на свет, к другим людям. Эстебан же уверенно шагнула в тень, принявшись шерстить привыкшими к темноте глазами по окружающей местности.

Шорох был кратковременный, какой-то более громкий звук проявился отчётливее – неизвестный звон. Девушка не успела среагировать на него, не успела обернуться на предполагаемое движение позади. Что-то жёсткое и холодное вдруг обвилось вокруг шеи и потянуло её к земле.

Горло неистово стискивала металлическая цепь, её тело сгибало довольно серьёзным усилием. Человек, находящийся позади лишь напряжённо дышал, натягивая удавку всё сильнее.

Хотелось кричать, но воздуха не было – лишь гулкие хрипы вылетали из её груди. Вивьен размахивала руками, стараясь хоть как-то навредить тому, кто пытался убить её. С последними запасами воздуха утекали и силы, сделать новый рывок было всё тяжелее.

Показатель разыгравшейся ярости снова начал зашкаливать. В очередной раз замахнув руку назад, Эстебан ухватилась за волосы…длинные…явно не мужские.

«Действительно, это очевидно женский поступок», – ей едва удавалось соображать, но эта мысль проскользнула в её голове довольно чётко.

Вив резко дёрнула руку с зажатой между пальцами прядью. Женщина сдавлено вскрикнула, слегка ослабив хватку. В этот момент, выпустив оставшийся в ладони клок волос, мексиканка резко двинула локтём в пространство позади себя, надеясь попасть. Душившая её женщина согнулась, получив неслабый удар по печени. Другой рукой Вивьен отчаянно оттягивала от шеи цепь, ломая ногти до крови.

В глазах было уже беспросветно темно, и оставшиеся силы она потратила на последние парочку ударов, которые побудили нападавшую женщину заметно ослабить хватку. Тонкая, но прочная цепь повисла, и Эстебан при первой возможности перехватила её, намотав на кулак.