Едва барон подумал о юном правителе, как желудок вновь скрутил острейший приступ язвы. Выругавшись вполголоса, представитель клана Вентрон нашёл небольшую скамеечку в тени какого-то дерева с замысловатым названием и, покопавшись во внутренне кармане расстёгнутого камзола, извлёк небольшую фляжечку. Свинтив крышку, Юрген жадно припал к горлышку и сделал добрый глоток. Спазм, скрутивший внутренности ослаб, и барон вложил флягу с лекарством обратно в тайный кармашек. Он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Казалось, окружающие просто желали его скорейшей смерти! Эта поганая планета убивала своим слишком жарким климатом – Юрген привык к заснеженным равнинам своей родины, а здесь он задыхался, словно вытащенная на берег рыба. В его покоях кондиционеры работали на полную мощность, но всё равно температура была слишком высока. Постоянные светские рауты, требующие его присутствия, и где вместо нормальных напитков подавали исключительно вино! Ну что за наказание? Да, он мог бы раз и навсегда избавиться от мучительных болей, всего лишь позволив целителям провести над собой усиленный курс терапии, но предпочитал терпеть неудобство. Почему? Просто это лишний раз напоминало ему о том, куда могут завести излишества. Но самое ужасное в столице, без сомнения, Император. Этот мерзкий, избалованный, капризный и истеричный ребёнок! После пары минут общения с Ванахи у Юргена начинались такие головные боли, что даже язвенные колики меркли по сравнению с этим! Иногда ему хотелось накричать на Императора или сказать ему, что если бы его отец, Тимо Лайтонен, сейчас мог видеть своё чадо, он либо застрелился на месте от стыда, либо прикончил сыночка. Никто долго не мог терпеть Императора. Только этот его ручной мальчишка, по странной прихоти Ванахи подобранный им на улицах Нижнего города. Как его зовут? Коди? Дурацкое имя!

Кругом одни психи. Сделал вывод Юрген. Тут взгляд его остановился на соседней полянке. Там на такой же резной белоснежной скамеечке сидела очаровательная девчушка лет семнадцати. Ровесница его старшей дочери. Они даже были чем-то похожи: светлые волосы ниспадали на плечи и завивались очаровательными кудряшками, нежными и лёгкими, словно пух, лицо правильной формы, чуть припухлые по-детски губы, всегда готовые улыбаться – широко и открыто… Юрген тяжело вздохнул. Хорошо. Он был не прав. Психи – это только его чокнутые родственники, и Император! Император!

Боли окончательно затихли, но барон не спешил уходить. Ему было приятно наблюдать за этой чистой невинностью. Как же он соскучился по дому! По дочурке, по сыновьям… По Таше, в конце концов!

Тем временем девушка достала из-за пояса своего лёгкого бежевого платья небольшой блокнот и огрызок карандаша и принялась зарисовывать то ли изящную чашу фонтана, то ли какой-то редкий цветок… Но тут идиллию нарушил новый персонаж. Точнее, Юрген уже имел удовольствие встречаться с ним сегодня. Ваако Фетт даже ходил, словно подкрадывался. Порода хищников! Он возник на полянке совершенно бесшумно, но насколько знал Юрген своего кузена – отнюдь не случайно. У Ваако день был расписан по минутам. Так кто же эта девочка, на которую Первый Советник решился потратить драгоценное время? Вопрос был интересен и Юрген, при других обстоятельствах незаметно удалившийся бы, остался на месте.

- Доброе утро. – Соригинальничал Ваако. «Доброе», как же!

Девчонка вскинула глаза от блокнота и эскиза, набросанного на тонкой бумаге, и расцвела улыбкой.

- Мой господин! Мы снова встретились…

- И пока это видение не развеялось, мне хотелось бы запечатлеть ваш образ в своей памяти… - Ваако смутился собственного косноязычия и опустился перед девушкой прямо на землю, видимо, не рискуя тревожить её. Юрген подумал, что у него галлюцинации. Слуховые и зрительные. Всем придворным во Дворце было известно, что Ваако Фетт – душевный инвалид, не способный на какие-либо тёплые чувства даже к потерявшемуся котёнку, не говоря уже о… Знаете, профессия накладывает определённый отпечаток на личность, но Юргену всегда казалось, что Ваако лишён положительных эмоций с самого рождения. И такой сюрприз!

Девочка легко и быстро покраснела.

- Я даже не спросила вашего имени…

- Вы очень спешили.

- Всё равно я не должна была быть такой невежливой.

Ваако Фетт представился, не упоминая свой титул и положение в обществе. Как интересно!

- А вам нет нужды называть своё имя. Я случайно попал на выставку ваших картин. – (Так уж и случайно?).

На живом лице девушки возникло выражение ужаса, сменившееся плохо скрытой болью.

- О! – Только и смогла выдавить она. – Значит, вы знаете, кто я на самом деле…

- Что в этом плохого? – Искренне удивился Ваако.

- Вы не понимаете! – В голосе девочки звучали слёзы. – Я не хотела, чтобы вы видели… Ну, теперь вы знаете, что я знаменита… - Окончательно расстроившись, девушка спрятала пылающее лицо в ладонях. Юрген убедился лишний раз, что Ваако – неуклюжий идиот!

Первый Советник растерялся, но потом, дотянувшись, дотронулся до блокнота, лежавшего на коленях девушки.

- Зэна, ваши картины прекрасны! Как вы только могли подумать прятать свой талант? Поверьте, меня не смущает ваша знаменитость, напротив! Я горжусь тем, что встретил такую замечательную художницу, как вы!

- Но теперь вы будете относиться ко мне совсем по-другому! – Девушка опасливо взглянула на Ваако своими чудесными бирюзовыми глазами под густым веером пушистых ресниц.

- Вы правы. Я ценю наше знакомство ещё выше. Подумать только! Вот эти самые хрупкие пальцы творят волшебство на холстах… - Ваако осторожно, чтобы не спугнуть девочку, взял её узкие ладошки в свои большие ладони. Юрген насмешливо скривил тонкие губы. Первый роман Фетта! Вот что по-настоящему забавно! Будь Ваако чуть более медоточив и упредителен, было бы ясно – он привык иметь дело с жеманными барышнями, но Первый Советник был разве что чуть изящнее деревенского парня! Может, те грязные сплетни о нём и Тимо Лайтонене были правдой?

И всё же Юрген не спешил покинуть оранжерею. Происходящее захватило его, нужно честно признать.

- Вы мне льстите.

- Не имею такой привычки.

Разговор прервал тревожный писк зуммера. Ваако опустил взгляд на запястье и нахмурился.

- Вам нужно идти? – Понимающе спросила девочка. Свет в её глазах медленно потух, и Юргену отчего-то стало больно. Ну же, Ваако! Ты не должен оставлять её!

- К сожалению. – Кивнул Ваако. И Зэна и Юрген печально вздохнули. – Но я обязательно найду вас! Ведь наша беседа не окончена?

- Конечно. – Тем же тусклым и невыразительным голосом ответила Зэна. Ваако встал с земли и, внезапно быстро наклонившись, коснулся губами светлых пушистых волос на макушке девушки. Она подняла глаза, но успела лишь увидеть стремительно удаляющегося Советника. Зэна вновь открыла блокнот, безжалостно зачеркнула предыдущий эскиз и начала новый. Юрген мог бы поклясться, что знает, что будет изображено на новом листе…

Император и его мальчик

Ванахи терял остатки терпения, а многочисленные слуги вертелись вокруг него и уговаривали подождать ещё «одну микросекунду». Наконец на хрупких и узких плечах мальчика защёлкнули ритуальные серебряные украшения, скреплённые на груди тонкой витиеватой цепочкой, и утренний туалет можно было считать законченным. Пятнадцатилетний подросток величественно кивнул слугам, тем самым повелевая им покинуть комнату, что они и проделали очень быстро, едва не толкаясь в дверях. Многие вздохнули с облегчением. Ванахи встал необыкновенно рано, а по утрам у юного Императора часто случались неконтролируемые вспышки раздражения. Но сегодня он никого не ударил, никого не потащили во двор для порки… Слуги спешили убраться из комнаты, пока благодать не закончилась.

Повелитель Галактики повернулся перед зеркалом, выше его в три раза и в два раза шире. Прошёлся гоголем, задрал узкий подбородок.

- Ну, как? – Голос Императора был резким и ломким. В нём отчётливо слышались капризные, и даже визгливые нотки.