- Как ты пришёл во Дворец?

- О, это случилось задолго до того дня, как вы появились на свет, Ваше Величество. Моя семья была связана контрактами со всеми Домами Империи, поставляя им первоклассных убийц или телохранителей. Я находился как раз в том возрасте, когда мог зарабатывать на жизнь для своих родителей и сестёр.

- Ты покупал их жизни в обмен на свою?

- Именно так, господин. Мне было пятнадцать лет и я верил в то, что воля хозяев – моя воля. Понимаете, мне приказали так думать. Семья, что купила меня, была очень влиятельной при власти Императора Бетера и не хотела изменений в своём статусе, что бы не произошло, какие бы обещания не давал с трибуны новый Император. Ваш отец, лорд Ванахи. В то время его называли узурпатором и убийцей королевской семьи. Именно эти слова я должен был бросить в лицо вашему отцу перед тем, как застрелить его.

Я выбрал правильный день – день коронации, когда было объявлено о том, что Император достигнет Ритуальных Залов Корнор Плаза не в составе праздничного кортежа, а пешком, предоставляя себя на обозрение тысячам имперских граждан. О, безусловно, это был благородный жест, и я не собирался прерывать торжественное шествие, изучая противника. Ночью, когда обессиленный и смертельно уставший новый властитель Галактики вернулся в свою крепость, я сделал свой ход.

- Но как же Наблюдатели, Ваако? Как они пропустили тебя во Дворец?

- Система Наблюдателей на тот момент только создавалась, так как династия Бетера не доверяла одарённым. Внимание ясновидящих было рассеяно по всему городу и они действовали неслаженно и неэффективно. Ваш отец позже усовершенствовал систему с присущей ему элегантностью и умом. А в то время… Отлично подготовленный одиночка с нужными навыками вполне мог миновать все кордоны и охрану.

- Было трудно? – С любопытством спросил мальчик. Ловкие пальцы Ваако, заплетающие тонкие косички на висках ребёнка, на миг застыли.

- Было гораздо труднее встретить взгляд Императора Лайтонена и не отступить.

- И что же произошло между вами?

- Сначала я намеревался исполнить приговор, что вынесли мои хозяева этому человеку, но Император, вместо того, чтобы испуганно отступить перед направленным на него оружием, вдруг предложил мне спокойно поговорить. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я согласился. Это решило всю мою дальнейшую судьбу. Смешно вспомнить, как я говорил высокопарную чушь о предательстве и долге, о том, что ненавистный узурпатор не должен управлять Империей… Ваш отец слушал мои доводы очень внимательно, а потом разбил их точными опровержениями. Я был растерян и сломлен. Уважение, что я начал испытывать к предполагаемой жертве, вступило в конфликт с приказом.

- Как же ты смог отказаться от Контракта? Я слышал, что для вашей семьи честь – дороже жизни и если условия Контракта по каким-либо причинам не выполнимы, исполнитель убивает себя.

- Мне интересно было бы узнать, на каком уроке преподают этику наёмных убийц, - мягко укорил Ваако и мальчик фыркнул.

- Можешь продолжить.

- Благодарю. Итак… Вы правы и передо мной встала цена Контракта, потому что убить столь благородного человека, как Император Лайтонен, я не смог. Тогда он сам пришёл мне на помощь, своей высшей законодательной властью освободив от прежнего договора.

- И заключил новый? Тебе не кажется, что это мало похоже на освобождение?

- Ваш сарказм ранит меня, Ваше Величество.

- Прости, Ваако.

- Но это действительно была свобода… Быть рядом с ним, исполнять его приказы, и не думать о вине, потому что всю ответственность за содеянное нами он брал на себя.

- Почему же ты его любил? – В голосе Ванахи слышалось печальное недоумение. – Почему все любили этого человека? Он не был добрым повелителем, не был хорошим отцом, не был… Ужасен! Невыносим! Ненавижу! НЕНАВИЖУУУУ!!!

Ваако подался вперёд и прижал зарыдавшего мальчика к груди, властно удерживая его руки, скрюченными пальцами сминавшие тонкое одеяло.

- Вы все знали это! Вы ВСЕ! Почему же?.. – По заострившемуся лицу Ванахи текли горькие слёзы. – Почему же все говорят, что папа был великим, блистательным, великолепным?! Зачем же вы лжёте?! Он убивал вашими руками, оставаясь чистеньким и правильным… ОН УБИВАЛ ВАС, А ВЫ ЛЮБИЛИ ЕГО!! Ваако!! Разве ты не видишь правды?!

- Какой правды, милорд?

- Он пользовался тобой! Всеми! Вы были ему нужны только для того, чтобы быть его марионетками, а я… Я не был нужен!! Я бесполезный…

- Так вот почему… - Ваако держал мальчика в своих объятиях до тех пор, пока страшная сила, разбуженная новым приступом, не покинула это хрупкое тело, и Ванахи не обмяк в его руках, сдавленно рыдая и всхлипывая.

- Он не любил. Никого. И боялся меня, верно? – Ванахи поднял заплаканное лицо, пытаясь встретить взгляд советника. – Потому что я сын ведьмы.

- Почему вы так решили? – Мёртвым голосом спросил Ваако.

- Все говорят так. Говорят, что мама была ведьмой и приворожила их добренького повелителя, в которого вы все влюблены. Говорят, она хотела управлять им с моей помощью. Вот для чего я родился, правда?

- Нет. Это ужасная, гнусная клевета! Император любил вашу мать. – Ваако закрыл глаза, чтобы этот излишне проницательный ребёнок не увидел случайно всей правды. Почему судьба к нему так жестока? Почему у этого маленького человечка не может быть и минутки счастливых воспоминаний? Лучше он расскажет ещё одну сказку. – Это была самая красивая пара в Галактике! Талина Мэль’Тиа и Тимо Лайтонен. Из их любви родились вы, Ваше Величество. Знаете, из чего рождаются дети? Из любви, заботы, надежд и мечтаний. В ваших руках… - Ваако осторожно разжал пальцы мальчика, до сих пор сжатые в кулаки. – В вашем сердце – всё то, о чём они грезили. Вы – венец их любви. Прекрасный, удивительный…

- Тогда почему же отец…

- Он любил вас, конечно любил. То, что вы редко видели эту любовь вовсе не означает, что её не было, так что ваша ненависть и гнев напрасны.

Заговор

Кабинет был отделан в тёплых коричневых тонах: стены обшиты безумно дорогими резными деревянными панелями, мебель выдержана в тех же колерах, но была слишком тяжеловата. Четыре кресла располагались вокруг изящного столика, на котором уютно устроился хрустальный графин, наполненный рубиново-красным вином. Четыре кубка дополняли пасторальную картину. Оставалось лишь описать развалившихся в креслах господ, которые вели неспешную беседу этим солнечным утром. А утро было именно таковым, ибо сквозь цветные стёкла витражей игриво подглядывало за беседующими солнце, встающее над вечной столицей галактической Империи. И порой то, чему было свидетелем безмятежное светило, являлось куда более безобидным, чем этот спокойный внешне разговор.

- Я, конечно, премного благодарен господину Ваако за этот очаровательный напиток. – Высокий светловолосый молодой человек повертел в пальцах полупустой кубок из нежного тонкого хрусталя, и с сожалением поставил на столик. – Но вынужден отказаться.

- Язва мучает? – Ехидно осведомился темноволосый красавец, приподнимая изящно очерченные брови. – Простите, в следующий раз я буду придерживаться вашего меню.

- Язва здесь всего одна, и она только что высказалась. – Коротко хохотнул блондин, ничуть не обидевшись. Так уж получалось, что та среда, в которой приходилось вращаться этим господам, не располагала к откровенности или хотя бы доброжелательности по отношению к оппонентам. – Вообще-то я принципиально не употребляю спиртное с утра.

- У вас принципы?

- Увы.

- Но помилуйте, граф! Какой спирт? Мягчайший напиток, достойный таких гурманов, каковые, осмелюсь заметить, присутствуют в этом кабинете. – Вступил в разговор стройный, но невысокий крепыш, отличающийся необыкновенно жизнерадостной физиономией, так выгодно отличающей его от аристократической скуки, лежавшей словно печать на лицах беседующих. – Ваако знает толк в напитках!

- Уважаемый кузен…

- С вашего позволения, барон Вентрон.

- О, простите, господин барон! Я всё время забываю, что вы позволяете фамильярность только близким родственникам.