– Кто у них самый шумный?

– Последняя жена Мао.

– А Дэн Сяо Пин?

– Пока в тени.

– Это хорошо?

– Даже не знаю, как сказать. Все зависит, кто сейчас за ним.

– Оперативных данных нет?

– Пока нет. Но надеемся, что монахи что-нибудь подкинут. Главное, что сам Ван в Пекине.

– Надежный агент?

– Это не агент, сэр. Это просто сочувствующий.

– Хороший сочувствующий?

– И очень опытный сочувствующий.

Директор снова довольно улыбнулся.

– Когда ожидаете информацию?

– Мы никого не торопим. Время ещё терпит.

– Мы не опоздаем, если что-либо крутое придется предпринять?

– Мы там ничего не сможем предпринять. Не та страна. Не та партия. В Китае мы журналисты-статисты.

– А монахи?

– Сэр, – теперь уже улыбнулся таинственно генерал Маккинрой, – что они могут предпринять? Надо подождать. Наша агентура в постоянной работе, но просто необходимо выждать время. Для нас главное Московские баллистические ракеты. Если агентура Пекина на Дальнем Востоке будет работать на эту тему, то нам ничего более от китайцев и не надо.

– Согласен с вами. Но вдруг Красный Дракон еще долго поживет?

– Ну и пусть себе живет. Пусть смердит. До нас его газы не дотянутся.

– Хорошо, в принципе и, в общем. Я это все перескажу президенту. Ему этого вполне хватит на первое время.

– Несомненно. Главное, чтобы Конгресс про нас забыл.

– На время они успокоятся, затихнут. Все сейчас с упоением ждут смерти Великого и незабвенного, неповторимого красного Дракона с человеческим лицом китайца, Председателя, Кормчего, товарища Мао.

– Пусть наши шумные коллеги со скромным, политическим утешением ждут, господин директор. Это их утешит. У них есть жидкое и сухое время: днём и ночью. А нам пора разбегаться.

– Подождите, господин генерал, есть ещё вопросы.

– Слушаю вас, сэр.

– Меня интересует, что может знать кремлёвская разведка в Пекине?

– Она ничего не знает.

– Как так? Странно.

– Они только собирают информацию по гражданским, газетным сусекам. Где смогут.

– А вы пользуетесь гражданскими сусеками?

– Конечно, сэр. Но китайцы во вражде с Кремлём. Поэтому, они с их агентами боятся общаться. Пристрелят быстро с познавательной биркой на груди. Предателей любят. Общество положительно встряхивается. Да и своих личных врагов под общую дудку можно изничтожить. Но, скажу вам по секрету, все секреты в самом Кремле. Там их придумывают и там их переводят в штат политических разработок.

– Интересно.

– И выгодно. Они сами сделают секреты, а потом уже сами китайцы будут гоняться за интересами Кремля.

– Какая-то ерунда. Глупый у глупого крысятничает постельное бельё.

– Метод неожиданности, политического бреда, полной дезинформации. В двадцатых годах, в после-царской России, когда большевистской разведке нечего было предъявить иностранным агентурным структурам в области интеллекта и оперативной сообразительности, они и занялись тем, что полностью переиначили секретные службы в отделы по накачке политических мифов, мошенничества, обманов, новостных спекуляций, убийству главных врагов, военный и промышленный шпионаж. Надо же было как-то отчитываться начальству. После убийства Ленина, Сталин за каждое движение требовал отчёта. А кто хотел лишаться головы из-за скромности и порядочности? Не в характерах это хитрых и подленьких большевичков.

– Так чем они пользуются при разработке своих стратегических планов? Своими личными планами и целями?

– Ничем. Только захватами и присоединениями земель. Земля – их главные стратегические планы.

– Где-то я уже это читал.

– Ещё не раз почитаете. Поэтому, сами агенты не имеют право делать анализы ситуации и сообщать это в своих донесениях. Иначе, они автоматически становятся предателями и перебежчиками, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Странно. Что и интересно.

– А как вы работаете?

– Просто, сэр. Очень просто. Я сам решаю и делаю то, что мне нужно.

– Смело. Вы не боитесь разойтись с Госдепартаментом?

– Я согласовываю с ним важнейшие и решающие моменты. Сэр, мне пора удалиться.

– Да, да. Можете идти, господин генерал.

– Есть, сэр.

– Удачи вам, генерал.

– И вам также.

Штат Делавэр.

– Господин президент, мистер Маккинрой выполняет задание не по монахам и не по Китаю с Индией, и всякими там Пакистанами с террористами; хотя он грамотно успевает со всеми. Он всё время и постоянно работает по атомному проекту, паритетному оружию. По поиску его везде, где атом могут спрятать. Упрятать от глаз мировой общественности в земле, в океанах, в атмосфере, на Луне, на Марсе и т.д. Вы понимаете меня?

– Да, сэр. Но зачем ему для этого столько полномочий?

– Это не полномочия, а возможность выполнять секретные миссии по полной заданной программе и без помех. Он не английский Джеймс Бонд, гуляка и франт в очках и с пистолетом. Он политик, аналитик. И, если Сэр Маккинрой решил, что молодой монах ему очень пригодится со своими прочими монахами в этом деле, значит, так надо. Прошлогодняя военная и политическая удача генерала в Индии и Тибете многого стоит. Его уважают правительства этих стран. Назовите мне второго такого авторитетного агента в мире. А ведь он уже генерал. Но его уважают. Уважают и как дипломата. Ваши чопорные послы многое, важное проваливают в переговорных отношениях с крупными странами, а он нет. Удивительно; он открыто работает и никому не мешает. Убедительно?

– Согласен, сэр. Убедили.

– Вы не хуже меня понимаете, господин президент, а вам в первую очередь об этом надо думать, что, если в докладе генерала Маккинроя заявлено, что Москва некоторые космические спутники заправляет атомными бомбами пока не большой мощности, значит, по этой теме надо начинать и нам работать. Все лучшие силы агентуры посылать в Советы.

– Полностью с вами согласен, милорд.

– Разве он не прав, указывая, что НАСА должна сделать новый отдел по выявлению спутников с атомными бомбами.

– Согласен, сэр. Но все загадочно уперлось в этого монаха, которому он дал чин капитана. Зачем? Наши сотрудники уязвлены, недовольны.

– Пусть они сделают больше, чем этот монах. Даже, если сэр Маккинрой всем монахам Тибета даст по генералу, значит так нужно. А директора ЦРУ пора менять. Он должен быть оперативно адекватен и политически эффективно работать. Его должность – это руководство – общее, а не зависть с амбициями к сотрудникам. И завистливые сплетни с наветными палками офисной болтовни в колёса нашей стране ставить не стоит. Он достаточно много получает и достаточно много имеет с других мест. Он принят в обществе. У него очень большая ответственная должность. Что ему мешает руководить и радоваться жизни?

– Сэр, мы сегодня же на Совете безопасности рассмотрим вопрос о замене Директора департамента.

– И, более общительного и коммуникабельного парня найдите. ЦРУ не должно быть унылой конторой для параноиков. Веселее надо. ЦРУ не отдел КГБ Кремля и прочих там, китайских и других пыточных служб. Работать надо без мести и мстительности. Если человек не справляется – на пенсию его с почестями. Пусть в кино снимается со Шварценеггером и другими.

– А секретность?

– Какая там секретность? Не напрягайтесь зря. Все должно быть на уровне рабочей обстановки, без нагнетания психоза, подозрительности. Бездари обычно этим и занимаются, чтобы скрыть свою некомпетентность. Вы теперь понимаете, почему генерал Маккинрой и попал под эти неуклюжие сплетни и наговоры сотрудников ЦРУ.

– Да, милорд.

– Разведка не терпит суеты и подлости. Кремль и Пекин с нами не играют. И те, и другие подумывают о захвате новых земель. Мусульмане с каждым годом все более наглеют. Прикажите аналитическим отделам всех служб полностью проштудировать все газеты, журналы, научные исследования, донесения агентов по тематике военного космоса. Современные технологии уже выросли в такой степени, что космос становится военным. Тесным.