– Да, сэр, доктор Нейсмит, – (на памяти Вили Джереми был единственным человеком, который называл Пола доктором), – полковник Каладзе тоже путешествовал по этой дороге. Это была ночная высадка, и они лишились трети батальона «Красная стрела», но, мне кажется, русское правительство считало эту операцию очень важной. Если бы мы с вами спустились всего на километр вот в эту низину, то увидели бы такую громадную кучу старых военных автомобилей, какой вы и представить себе не можете. У них не раскрылись парашюты.

Вили посмотрел в том направлении, куда показывал Джереми, но не увидел ничего, кроме буйно разросшихся зеленых кустов и едва различимой тропинки. В Лос-Анджелесе старики любили поговорить о славном прошлом, однако Вили показалось странным, что здесь, посреди мира и спокойствия, была похоронена война и что этот мальчик говорил о древней истории так, словно все произошло только вчера. Его дед, полковник Николай Сергеевич Каладзе, командовал русским воздушным десантом, сброшенным еще до того, как стало известно, что Мирная Власть (тогда еще безымянная организация, состоящая из политиков и ученых) сделала военные действия невозможными.

«Красная стрела» получила задание раскрыть секрет загадочного оружия – силового поля, только что изобретенного американцами. Довольно быстро выяснилось, что американцы сами не знают, как относиться к странным серебристым куполам – пузырям? – которые появлялись необъяснимым образом, иногда предотвращая взрывы бомб, но чаще всего изолируя важные военные объекты.

В этом хаосе, когда все проигрывали в Войне, которую никто не начинал, русские десантники и то, что осталось от американской армии, вели свою собственную войну, используя оружие, которое уже нечем было восполнить. Конфликт продолжался еще несколько месяцев, постепенно ослабевая, пока у обеих сторон не закончились боеприпасы. В этот момент, словно по волшебству, возникла Мирная Власть, которая объявила себя защитницей мира и создательницей куполов.

Остатки русского десанта ушли в горы и укрылись там, в то время как нация, на которую они напали, начала приходить в себя. А затем пришло время бактериологического оружия – Мирная Власть утверждала, что его применили американцы в последней попытке сохранить независимость. Русские партизаны сидели и ждали подходящей возможности убраться отсюда. Но она так и не представилась. Миллиарды людей погибли, а рождаемость в годы, последовавшие за Войной, резко упала. Раса homo sapiens оказалась на грани исчезновения. Русские, укрывшиеся в горах, состарились и теперь возглавляли банды оборванцев.

Однако полковник Каладзе попал в плен (хотя его вины в этом не было) еще до того, как страну наводнили вирусы, когда еще работали госпитали. Там он познакомился с медсестрой, на которой позже женился. Пятьдесят лет спустя ферма Каладзе занимала сотни гектаров земли вдоль южной границы Купола, под которым исчез Ванденберг. Это было одно из немногих мест в Центральной Америке, где росли бананы и какао-бобы. Как и многое другое, что случилось за последние полвека с полковником Каладзе, это не могло произойти без помощи куполов, в частности Ванденбергского Купола: двойной солнечный свет был таким интенсивным, что не уступал южным широтам. А высокое препятствие задерживало дождевые облака, вызывавшее обильные дожди, так что здесь выпадало 250 сантиметров осадков в год – и это на земле, где раньше дожди были редкостью. Так Николай Сергеевич Каладзе превратился в самого обычного полковника из Кентукки, хотя на самом деле родился не в Джорджии, а в Грузии.

Большую часть этих сведений Вили узнал за первые полтора часа непрекращающейся болтовни Джереми.

После полудня они остановились перекусить. Несмотря на внешнюю мягкость, Джереми был завзятым охотником, хотя и не очень опытным. Ему потребовалось несколько выстрелов, чтобы сбить одну птицу. Вили предпочел бы есть то, что они взяли с собой, но из вежливости попробовал добычу Джереми. Всего шесть месяцев назад он и не подумал бы ни о какой вежливости.

Они двинулись дальше, правда теперь энтузиазм заметно утих. Это был кратчайший путь на ферму «Красная стрела», но все равно переход от Санта-Инеса занимал десять часов. Они припозднились с выходом и потому собирались заночевать у паромной переправы через Ломпок.

Болтовня Джереми постепенно затихала, по мере того как солнце клонилось к Тихому океану, отбрасывая двойные тени. В середине длинного монолога о прелестях его многочисленных подружек Джереми обернулся и посмотрел на Нейсмита.

– Знаете, сэр, – негромко проговорил он, – по-моему, кто-то идет следом за нами.

Старик, казалось, дремал, позволяя Берте, своей лошади, самой выбирать дорогу.

– Знаю, – отозвался он. – Они почти в двух километрах позади. Если бы у меня было побольше снаряжения, я бы мог сказать точнее. Их там пять – десять человек, все пешие, но идут быстрее, чем мы. Нас догонят еще до наступления ночи.

И хотя вечер был совсем не холодным, у Вили мороз пошел по коже. Рассказы Джереми о русских бандитах не шли ни в какое сравнение с тем, что он видел, когда жил в Нделанте Али, но и они были достаточно пугающими.

– Вы можете позвать на помощь, Пол?

– Я не хочу выходить на связь, – пожав плечами, ответил Нейсмит. – Боюсь, что тогда они сразу нападут на нас. Ближе всего к нам находится ферма Джереми, но от нее, даже на очень быстрых лошадях, не добраться сюда раньше чем через два-три часа. Придется обойтись своими силами.

Вили сердито посмотрел на Джереми, ведь это его дальние родственники – те самые, о которых он болтал весь день, – ведут за ними охоту. Широкоскулое лицо мальчишки было бледным.

– На самом деле это все была пустая болтовня – никто не видел бандитов в здешних краях уже… уже очень много лет.

– Знаю, – прошептал Нейсмит. – Тем не менее нас определенно кто-то догоняет.

Он посмотрел на Берту, словно пытаясь решить, есть ли у них какой-нибудь шанс оторваться от десяти пеших преследователей.

– У тебя надежная пушка, Джереми?

Молодой человек поднял оружие. Если не считать вычурного телескопического прицела и довольно короткого ствола, оно показалось Вили самым обычным: автоматический восьмимиллиметровый карабин, какими пользуются все в Нью-Мексико, тяжелый и простой в обращении. Очевидно, десятизарядный. С укороченным стволом он не может бить точнее, чем пистолет. Вили не раз удалось остаться невредимым, когда в него стреляли из такого оружия с расстояния в сто метров.

Джереми любовно погладил карабин, очевидно не имея обо всем этом никакого представления.

– Настоящий огонь, сэр. Она в полном порядке.

– А патроны?

– По крайней мере еще одна обойма.

Нейсмит криво усмехнулся:

– Балует Коля вас, молодежь. Впрочем, я этому рад… Ладно. – Казалось, он принял решение. – Все будет зависеть от тебя, Джереми. Я не взял с собой ничего тяжелого… В часе ходьбы отсюда есть тропинка, которая поворачивает на юг. Нам надо добраться до нее прежде, чем стемнеет. Если идти по этой тропинке примерно полчаса, то наткнешься на пузырь. Оттуда видна ваша ферма, она находится на прямой линии. А пузырь может смутить наших «друзей», учитывая то, что территория, расположенная так близко к побережью, вряд ли им хорошо знакома.

На лице Джереми снова отразилось удивление.

– Конечно. Мы знаем про тот пузырь, но откуда о нем знаете вы? Он же совсем маленький.

– Не важно. Я тоже люблю побродяжничать. Будем надеяться, что нам не помешают до него добраться.

Они шли по дороге, и теперь даже Джереми молчал. Солнце прямо перед ними медленно садилось за Ванденбергским Куполом. Отражение поднималось все выше, словно хотело соприкоснуться с настоящим солнцем в тот момент, когда оно начнет опускаться за горизонт. Воздух здесь был гораздо теплее, а зелень ярче, чем обычно. Вили не слышал погони, о которой говорили его друзья.

Наконец оба солнца слились в предзакатном поцелуе. Настоящее скользнуло за Купол, и несколько минут Вили казалось, что над тем местом, где опустился огненный шар, он видит призрачный свет.