Итак, после того, как они отметили Рождество со своими семьями и друзьями, Том и Амелия решили уехать в Амстердам. Несмотря на то, что у них было не так много свободных денег, они решили, что справятся с этим. К скромной студенческой жизни им было не привыкать.

Говорят, что зима притупляет чувства, замедляет ритм жизни и даже обмен веществ. Но это было не про Тома и Амелию. В Амстердаме они, наоборот, ощутили привил новых сил, и в этом, вероятнее всего, была виновата странная магия города, этот неповторимый, особый новогодне-рождественский дух, когда старинные дома, в которых искрятся огни, переливаются гирлянды, поблескивают мишура и праздничные украшения, становятся частью сказочных декораций. От влажного ветра с реки Амстел можно укрыться в кафе, в музее, в тёплом шарфе, а можно подставить ему лицо. Но лишь горячий чай или поцелуй смогут окончательно спасти от него.

Как оказалось, магическая атмосфера Амстердама — не пустые слова; это нечто осязаемое. Ее практически невозможно описать словами, нужно просто приехать в город, чтобы понять зимнее волшебство неторопливых улиц. Лондон сильно отличается от Амстердама, и это становится ясно ещё на вокзале, куда прибывают поезда с Британских островов. Непонятно, что именно придаёт городу такой особый шарм, но воздух будто насыщен флюидами совершенно бесшабашной молодости и пьянящей свободы.

Все шесть дней Амелия и Том гуляли по городу, хотя погода была просто ужасной: дул ветер и шел легкий снег. Но молодые люди все равно насладились поездкой. Здесь их чувствах вспыхнули с какой-то новой силой, все закрутилось будто бы вновь, потому что они, наконец, смогли сбросить все сдерживающие их оковы, которые мешали им быть еще счастливее, чем на самом деле.

Это оказалось так просто — довериться мужчине, с которым Амелия познакомилась в Риме; в городе, который так и не вскружил им голову. Даже свободный Лондон не смог зажечь их сердца так, как воздух Амстердама. Они заразились его магией, и вирус мгновенно завладел всем телом.

В первую ночь они должны были усталыми сразу же лечь спать, но только стоило им перешагнуть порог комнаты, как все улетучилось, осталось лишь необъяснимое чувство легкости. Все перестало иметь значение, будто заблуждения и домыслы превратились в песчинки, затерявшиеся в этом мире и ставшие незаметными человеческому взгляду.

Уголки губ Амелии дрогнули в легкой улыбке, Том тоже улыбнулся ей в ответ, ощущая, что больше нет смысла следовать глупому желанию Амелии сохранять невинность их отношений. Все уже давно не так: поцелуи стали глубже, а его руки постоянно блуждали по ее телу, когда он крепко прижимал девушку к себе. Том больше не мог вытерпеть эту пытку, да и сама Амелия была не прочь перестать играть из себя саму добродетель.

Он прижал ее к стене, жарко целуя в губы. То, что произошло, не поддавалось никому объяснению. Все изменилось — вот что поняла Амелия. Как же ей было хорошо рядом с ним. Она никогда не жила так полно, как сейчас. Никогда не любила до отчаяния. Многие скажут, что в двадцать лет все кажется единственным и последним в жизни, но Амелия не хотела верить злым языкам. В этой жизни есть много чего вечно и неизменного, и пускай их чувства с Томом будут именно вот такими — неподвластными времени. Пусть он будет оставлять ее на время, потом снова возвращаться, но она согласна хоть на эти крохи счастья. Он позволил ей любить себя. Как же восхитительно открывать для него мир, показывать ему эмоции, учить его принимать чувства… Как же Амелия заблуждалась тогда.

Амелия вздохнула, ощущая, как его пальцы скользят по спине. Она оторвала голову от его груди, заглядывая в стальные глаза, и провела кончиками пальцев по его скулам, вискам, вдоль жесткой линии подбородка и по полным губам. Ее голубые глаза загадочно блестели в полумраке тесного номера. Девушка легко выдохнула вопрос. Том, толком ничего не расслышав, просто согласился и лишь спустя время понял, что она спрашивала его, не считает ли он все это спешкой.

Том впился в ее губы долгим поцелуем, крепко прижимая к себе, боясь, что сейчас переломит ее или отпугнет своей некоторой грубостью. Но его можно было понять: ожидание по-настоящему коснуться любимой женщины убивало его, принося лишь беспокойство по ночам. Но он, как порядочный джентельмен, был готов ждать, когда он сама предложит ему себя.

Это оказалось так просто — довериться ему вновь, позволить ему решать за них двоих. Их дыхание смешивалось, им не хватало места дышать. Амелия шумно втянула в себя воздух. До кровати оставалось всего лишь несколько шагов. Она сделала шаг назад, увлекая за собой Тома, и упала вместе с ним на постель. Расстегнув его толстовку и стянув футболку, она уперлась ладони о его грудь. Она ощущала, как его пальцы поднимают вверх юбку, как грубая ткань скользит по ее ногам. Том гладил край ее шерстяного чулка. Это было так чувственно, что Амелия тут же все забыла. К черту контроль. К черту гордость. Это не имеет сейчас никакого значения. Сейчас были только они. Ведь они пара, а все пары постоянно занимаются этим, и то, что было между ней и Биллом, сейчас не имеет никакого значение, потому что это осталось в прошлом, которое она уже успела позабыть.

Она хотела что-то сказать ему, но он приложил палец к ее губам, второй рукой сгибая ее ногу и обхватив под коленом. Амелия вздохнула, закрывая глаза. Его губы невесомо коснулись ее губ, потом щеки, шеи. Она зажала его голову между ладоней, смотря в его глаза и замирая в его объятьях. Амелия удивлялась его страстности и напору. Она вздрогнула, чувствуя, как сам Том дрожит. Все было слишком быстро, спонтанно, страстно. Но по-другому они не могли.

— О чем ты сейчас думаешь? — вдруг спросила Амелия, приникая всем телом к Тому и кутаясь в толстое покрывало.

— О многом, — просто ответил он, дотягиваясь до сигарет на прикроватной тумбочке и прихватив пепельницу. Он зажег сигарету, протягивая ее Амелии; она приняла ее, глубоко затягиваясь. — Я подумываю снять какую-нибудь дешевую комнатушку, чтобы жить вместе, надоело уже мотаться туда-сюда.

— Так скоро… — прошептала она, слегка приподнимаясь на локте. — Но мы… Мы только…

— Ну, не завтра же мы должны это делать. Просто в скором времени.

Том снова затянулся. Амелия ничего на это не ответила. Она пока не могла и самой себе дать ответ. Если бы она только знала тогда, что, по сути, это было самое счастливое для них время, что три года они провели как в сказке, живя будто последним днем: весело и ни о чем не думая. Но пока Амелия совсем не предполагала, что именно их праздный образ жизни станет одной из тех причин, по которым все стало рушиться.

— Аме…

— Да-да, — сонно пробормотала она. — Думаю, что ты найдешь очень хорошую комнатушку.

— Я уже нашел. — Он потушил сигарету. — Осталось лишь слово за тобой.

— В Лондоне все станет ясно.

Том все время куда-то спешил, а Амелия пыталась замедлить ход событий, отчасти из-за того, что они жили на разных волнах. И поэтому все вокруг постепенно превращалось в руины. Ведь они не создатели. Они — разрушители.

Комментарий к Глава 5, или мы с тобой как два путника

Музыка:

Mumford and Sons – Afther the storm

Группа:

https://vk.com/clubdubo.savanski.dupont

========== Глава 6, или там, где звучит музыка ==========

Том снова сделал глоток виски со льдом, бросая задумчивый взгляд на Амелию. Признаться, в первых три года их отношений все было слишком хорошо. Их мир начал рассыпаться тогда, когда каждый из них захотел идти своей дорогой. Амбиции и собственные желания задушили то замечательное, что было между ними. Они стали слишком много ругаться, даже до срывов.

Однажды Том чуть не ударил ее, но все же сдержался, и кулак стукнулся об стену в нескольких дюймах от лица Амелии. Они ругались, он уходил из дому, брался за бутылку, Амелии это не нравилось, и они снова начинали выяснять отношения, а потом бурно мириться в постели. Наверное, только эта близость и держала их вместе, не давая окончательно разойтись. Не будь ее, они бы расстались намного раньше. Но вместо разрыва они еще два года продолжали пытаться реанимировать то, что уже давно начало умирать.