* Подожди! - попытался остановить ее Влад.

Галина на мгновение замерла, потом повернулась и тихо проговорила:

* Я их хорошо знала: и Веру, и Артема. И с его Соней знакома близко. Так вот, Темка любил жену, очень любил. Не было у него никакого романа на стороне, ни с Верой, ни с кем бы то ни было еще. Твоему полковнику нужно поменьше слушать всяких сплетников.

Она взбежала по лестнице и скрылась за тяжелыми дубовыми дверями. Дверь оглушительно лязгнула, и стекла в ней задребезжали.

Влад сел на ступеньку, зажав между коленями трость. Он окончательно запутался. Где искать пропавшие деньги? В голове не было ни единой мысли, только давящие чувства тревоги и одиночества. Пашка в смертельной опасности, а Галина теперь никогда не захочет его видеть. Но она непричастна к этой темной истории, в этом сомнений не было. И от этого на душе становилось чуть-чуть теплее. Нужно было позвонить Видному или его помощнику Леше и сказать, что у них неправильные сведения. Но мобильный Видного был вне зоны доступа, а в его кабинете никто не поднимал трубку. Какой-то человек замедлил шаг, проходя мимо, и нерешительно предложил помощь, но Влад только покачал головой в ответ.

Он встал со ступенек и медленно побрел к себе на работу. До начала рабочего дня оставалась всего пара минут, но ему было все равно.

Галина бежала со всех ног, из последних сил сдерживая рыдания, но на самой середине опустевшего гулкого зала они все же вырвались из ее груди. Она упала на первый попавшийся стул и закрыла лицо рукавом своего белого халата. Девушки, убиравшие со столов грязную посуду всполошились от неожиданности. Они окружили Галину, стали что-то спрашивать у нее наперебой. Даже грузная Нонна Семеновна выплыла из моечной и все совала ей под нос какие-то большие белые таблетки и стакан воды.

* Галь, это что за тип?

* Он что, к тебе приставал?

* Что он тебе наговорил?

* Может полицию вызовем?

Она покачала головой и нетвердой походкой вышла через кухню на задний балкон. Этот балкон выходил на глухую стену соседнего корпуса, и отдыхающие здесь не ходили, поэтому сотрудники использовали его в качестве курилки. Нонна Семеновна возникла за спиной у Галины на удивление бесшумно для своих полутора центнеров. На этот раз она держала в руках не таблетки, а длинную тонкую сигарету. Предварительно прикурив, она протянула сигарету Галине и погладила ее по голове: "Не плачь, девочка, будет. Было бы из-за кого расстраиваться".

Так же больно как сейчас ей было лишь однажды, когда мама объявила, что они переезжают в Сочи без нее. Четырнадцатилетняя Галя тогда долго не могла поверить, что это не шутка. Она никогда не ссорилась с отчимом, хотя их отношения и нельзя было назвать близкими. Они, скорее, были добрыми приятелями и соседями, чем отцом и дочерью. Младшие братья были на попечении Галины с самого рождения, и ей казалось, что уж ее-то никак нельзя назвать нахлебницей или помехой. Но в тот вечер мать сказала: "Я молодая женщина, не мешай мне строить свое счастье. Мальчики подросли, твои услуги нам больше не требуются". Ее уволили из собственной семьи, как ставшую ненужной прислугу.

Последние два дня, с того самого вечера, когда она ела сосиски на кухне у Тамары, а потом Влад и Пашка провожали ее из "Идиллии" домой, она жила с ощущением, что у нее снова появилась семья. Ну, или вот-вот появится.

Клиенты все не хотели расходиться, и Антон Витальевич, замещавший пропавшую Илону, до последнего момента не отпускал официантов. А потом ржавая "девятка" Скворцова никак не заводилась, и они отъехали от ресторана, когда уже было совсем светло. Галина юркнула на заднее сиденье. Влад, нерешительно помявшись, вдруг тоже сел сзади. Всю дорогу они втроем хохотали. Сейчас Галина даже не могла вспомнить из-за чего. Наверно, потому что причины и не было. Просто им всем было очень хорошо. Они были семьей. Всего два дня.

К удивлению Влада, в "Приморском" никто не заметил его опоздания. Первая посетительница не пришла на массаж, а Дилора даже не обратила внимания, когда он вошел в кабинет. Пациент что-то увлеченно рассказывал ей про свою работу, а она отвечала невпопад, и голос ее дрожал.

"Этого еще не хватало, - подумал Влад. - Мало мне своих проблем?! Но нужно выяснить, что происходит. Как говорится: не можешь помочь себе - помоги другому." Во время небольшого технического перерыва, который сотрудники лечебного корпуса называли чайной паузой, он достал из своей тумбочки пачку печенья, взял кружку и подсел за стол к Диле. Она этому, кажется, совсем не удивилась, хотя раньше они никогда вместе не пили чай.

* Что у вас случилось? - спросил Влад. - Расскажите, сколько можно молчать?

Уговаривать ее не пришлось. Видимо, Дилоре уже давно хотелось поделиться своим горем, но не было никого, кто бы ее об этом попросил.

* На моих глазах убили человека, - выпалила она.

Влад ошарашенно молчал. Он думал, что у нее проблемы с мужем. Этот Рустам или Рашид, Влад не помнил, как его зовут, был довольно неприятным типом, настоящим домашним тираном. Но убийство... Еще одно!

* Почему же вы не сообщили в полицию?

* Я не могу, меня не должно было быть в том месте. Если Рашид узнает!... - она замолчала, чтобы не заплакать. - А у меня каждую ночь перед глазами лицо того человека.

* Какого человека, убийцы?

* Нет, парня мертвого. Убийцу я не видела, там было темно.

* Там это где?

* На диком пляже за городом.

* Давайте по порядку. Как вы там оказались, что произошло?

* Ну, - Диля замялась, - у меня там встреча была. Я мужу сказала, что к сестре поеду, а сама детей у нее оставила и туда, на встречу, на пляж.

* Встреча - это свидание? - Спросил Влад. Это было нетактично, но ему сейчас было не до вежливости. Его коллега присутствовала при убийстве Артема, и он должен знать все подробности, это его единственный шанс спасти Пашку.

* Да. Мы давно любим друг друга, еще с юности. Лейла, моя сестра, все знает. Она нас прикрывает. Но больше я никому рассказать не могу. Рашид меня убьет, если узнает, он меня точно убьет, - она не выдержала и разрыдалась.

* Успокойтесь, никто ничего не узнает, просто расскажите подробно, что вы видели.

* Там такая скала есть с тремя зубьями

Влад кивнул. Он помнил эту скалу с детства. В школе про нее ходили страшилки.

* Мы там встречались, - продолжала Дилора. - Потом он ушел, а я осталась. Ну, чтобы нас вместе не видели, - она увидела, как Влад неодобрительно скривился и добавила: - Обычно я первая ухожу, но в тот вечер так домой возвращаться не хотелось. А потом по ту сторону от скалы послышались голоса. О чем они говорили, я не слышала. Штормило сильно. А затем был такой крик короткий и звук, как будто сухое дерево треснуло. Я еще посидела за скалой немного, выбралась оттуда и пошла к дороге, но вдруг зацепилась ногой за что-то мягкое и упала. И оказалась лицом к лицу с этим парнем. У него глаза были открыты, но взгляд стеклянный, неживой. У меня чуть сердце не выскочило. Я, когда падала, выронила сумку, и из нее все высыпалось: кошелек, телефон, мелочь, карточки дисконтные - все. Я стала все это собирать, а когда пришла домой, обнаружила в сумке вот это, - она вложила в руку Владу заламинированный прямоугольник. - Это водительские права того молодого человека, которого убили. Надо бы семье вернуть, только как?

* Я передам, - пообещал Влад, - я знаком со вдовой.

Он еще немного повертел права в руках. Последняя надежда угасла. Дилора ничего не видела и не слышала. Ему вдруг стало душно, хотя кондиционер в массажном кабинете работал исправно. Оставаться на работе не было никаких сил.

* Диля, мне нужно срочно уйти, но у меня еще четыре человека. Сможете взять?

* Идите, конечно. Впихну их между своими. Задержусь немного, если что.

Дилора, казалось, была рада уйти попозже. Влад сунул водительские права Артема Левнюка в карман брюк, взял трость и покинул лечебный корпус через пожарный выход.