С того момента они как-то незаметно стали видеться все реже, вместо этого чаще сталкиваясь в соцсетях, хотя жили в двух кварталах друг от друга. Али уже с отчаянием замечал, что Мигель всё чаще соглашается с самыми глупыми доводами самых глупых либералов, которых бы не взяли и в Широкий фронт.

В конце концов Али удалил Мигеля и из контактов, но раз в несколько месяцев заходил на его страницу -- не образумили ли бывшего друга события? Нет -- слова вроде ``В Еврофедерации не всё благополучно, но лучше, чем в нашей псевдосоциалистической диктатуре'` показывали как раз обратное, а потом Мигель ушел и из Широкого фронта.

Новый круг общения Мигеля был еще хуже -- даже когда Али написал о своей дальней родне, убитой два десятилетия назад поддерживавшимися Еврофедерацией (тогда еще Евросоюзом) головорезами в Ливане, от комментаторов Мигеля он получил только вопрос, не состояла ли родня в ``Хизбалле'`, Баас или ССНП -- узнав, что родня была аполитична, комментаторы сочли ее убийство неизбежной случайностью, Мигель же молчал.

Среди самых невозможных его комментаторов был как раз некий Хуан Балагер. Не один раз Али задумывался, как человек, с которым он мог спорить часами, мог превратиться в игрушку в руках таких Балагеров, спор с которыми не стоил и одной минуты потраченного времени.

Неделю назад, когда Али выложил фотографии плакатов, вывешенных ячейкой Революционной молодежи в его квартале, Мигель, давно не писавший и не комментировавший его, неожиданно перепостил эти фотографии со своим -- разумеется, издевательским, комментарием, Балагер же пообещал ``добавить вместе с нашими ребятами необходимое дополнение к плакатам'` (этот комментарий он удалил через десять минут, но Али успел его увидеть).

Не на шутку разозленный Али очень мало спал последнюю неделю, однако он и его соратники по ячейке РМ дежурили у плакатов почти непрерывно.

Вечером памятного дня, когда Балагер всё-таки нарвался на фингал, Али и Тоньи со смехом рассказали эту историю за бутылкой пива своим друзьям Серхио и Валентине, тоже активистам из их квартала, пробывшим эту неделю в отъезде.

- Ну всё, Али! Будет тебе известность, пропечатает тебя Широкий фронт, пропечатают тебя буржуи в своих группах, пропечатает тебя этот... Мигель.

- Да фиг бы с ними! Чего он только не готов про меня написать.

- Ну, учти -- Серхио рассмеялся, - всё о тебе будут знать наши с ним общие знакомые не только в Монтевидео, но и в Сантьяго, и в Буэнос-Айресе, и в Росарио.

При последних словах Али с трудом сдержал смущение -- была в Сантьяго у него старая знакомая (с Мигелем все связи еще не порвавшая, что для его круга было редкостью), с которой он успел немалым количеством слов обменяться в Сети, присмотреться, встретиться на каком-то межреспубликанском мероприятии РМ и, может быть, случилось бы что-то еще, если бы он в это время не познакомился с Тоньи. Тем не менее, мысль о том, что Фернанда может всерьез воспринять слова о ``хулигане Али, запятнавшемся рукоприкладством'` его вывела из себя.

Смущение, однако, продлилось недолго, через пару секунд Али продолжил:

- Ну ладно, известность не помешает. Но как тебе смелые и эффективные действия наших гусанос? Даже о порче плаката заранее уведомили весь свет! Нет, от борьбы с этими придурками надо уезжать -- туда, где Сеск, но не пускают же, туда даже не всех специалистов и участников войны переправить могут.

- Ладно, наш боксер, и здесь еще отличишься.

- Может быть.

----

Наутро Али проснулся весьма известным, хотя о такой известности он никогда не мечтал.

Заголовок ``Активисты РМ избили студента-медика'` появился даже на сайте френтеамплистов, не говор уже о популярнейших среди правых сайте и паблике Derechos Civiles Para Todos. ``Малолетним красножопым выблядком'` назвали даже Рауля, который напросился с Али и Антонией против их воли после долгих споров, и в драке участия не принимал. И о том, что с Балагером были Наполитано и Альварес, правые и оппортунисты тоже не вспоминали -- как будто несколько красных били одного беззащитного Балагера. Досталось и Алмейде, задержавшему только контриков и отпустившему Али с товарищами.

О том, что ``он сожалеет, что общался с этим погромщиком'`, написал, разумеется, и Мигель.

Опустив ругательства по адресу Мигеля, Али написал в рассылку ячейки:

``(1) На ближайшем собрании я подаю в отставку с поста председателя, иначе нас всех заклюют. Новое лицо должно быть незасвеченным в истории -- Валентина, ты не хочешь?

(2) пока -- ходим с пистолетами, и есть кто у нас в отгуле сегодня? Серхио? Проводи Рауля в школу и покарауль у его квартиры, ОК? А то мало ли что в голову контрикам придет'`.

7.

Только тогда, когда после встречи в аэропорту (министр иностранных дел Георгаллис был вежлив, но о существе вопросов, которые предстояло обсудить, не сказал ничего) машина выехала на улицы Афин, Марсела окончательно поняла, почему Грецию именуют стыком миров. Нет, теоретически роль этой страны была ей известна с первых дней обучения в Высшей школе красных специалистов, куда ее направили пять лет назад, после победы в Континентальной войне и сокращения армии, но знать -- одно, а видеть -- совсем другое.

Понять, что происходит, ей помогла знающая греческий Линда, переводившая коллегам все встреченные на улицах надписи, плакаты и транспаранты. Приезд делегации был объявлен заранее -- правительственные активисты на него не среагировали никак, зато среагировали как друзья Южного Конуса (которых можно было увидеть у аэропорта), так и его злейшие враги -- уже около аэропорта их встретила растяжка на греческом и ломаном испанском ``Комми, вам мало Эскишехира? Мы его арганизуем и сдесь'`.

Впрочем, куда больше, чем нарисованных от руки серпов и молотов или свастик, на улицах было агитации правящей партии:

``Единая демократическая левая -- на страже прогресса и нейтралитета!'`

``Мир, демократия, прогресс -- против экстремизма и насилия!'`

``Наша демократическая революция -- гарантия мира и процветания!'`

На многих плакатах улыбался моложавый премьер-министр, демонстрируя здоровые зубы. Обычно спокойный Мендоса не выдержал и начал шептать под нос:

- Да уж, гарантия процветания, ничего не скажешь! В какой еще стране так процветают шпионы и контрабандисты? А ведь господин Петридис, по слухам, с контрабандистами сам связан -- конечно, нашим турецким и сицилийским друзьям это на руку, но поменьше уж врал бы о ``нейтралитете на пользу греческого народа'`!

- Дон Хосе, ну вы же историк -- чему вы удивляетесь? Он, что ли, первый? Некоторые подобные господа, не так уж далеко от этих мест, и ``коммунистами'` себя называли. Выгода заставит -- он и гориллам из Анкары будет руки жать, и с такой же улыбкой говорить о мире и прогрессе.

----

Пресс-конференция началась с вопроса явно недоброжелательного журналиста (``Это местные правые -- они могут прямо говорить о том, о чем Петридис молчит'` - шепнула Линда, услышав фамилию журналиста и название издания):

- Госпожа Флорес, какие вопросы вы хотели бы обсудить с нашим правительством? Торговые связи были сведены к минимуму вашими же коллегами, после подписания Грецией Протокола о реструктуризации долга и нормализации отношений с Еврофедерацией.

Удар надо было держать:

- Мы открыты для торговли с любой страной, кроме тех, где правят антинародные диктатуры и тех, которые предпринимают враждебные действия против нашей страны и наших союзников из Союза взаимопомощи и прогресса. Уверена, что расширение торговли пойдет на пользу как странам СВП, так и вашей стране -- в некоторых товарах, насколько нам известно, Греция нуждается сильнее, чем два года назад? Кроме того -- я этого не скрываю, мы будем рассматривать вопрос о расширении списка товаров, разрешенных к транзиту в Турецкую Демократическую Республику, которой правит законное правительство, с которым у вашей страны есть дипломатические отношения.