- Да понял, понял...

Марсела достала брелок, сняла цепь со служебного мотоцикла и тронулась с места, махнув на прощание Али.

2.

В кабинете Марсела посмотрела на часы -- до совещания оставалось пятнадцать минут, как раз на разговор с Сеском, если он не занят (о худшем не хотелось и думать). Ждать ответа пришлось больше минуты и, наконец, на фоне помех (связь в Турции, естественно, работала отвратительно) показалось усталое небритое лицо Сеска.

- Как ты?

- Спасибо, бывало много лучше. Держимся, конечно, но...

- Наконец могу тебе сказать -- завтра буду в Европе. До последнего момента от греков зависело - могли вообще отказаться принять, но всё же на переговоры согласились. На три дня на Пиренеи, потом к ним. До Греции лечу с Мендосой, дальше он один в Турцию.

Начальник департамента капстран Европы Хосе Мендоса, пожилой бывший профессор, был гражданским, на Марселу же распространялся запрет на транзит военнослужащих через греческую территорию.

- Черт, так близко же, но сейчас мне не до отпусков, не поймут.

- Понимаю, дорогой.

Марсела поглядела на календарь -- день рожденья Сеска приходился как раз на ее командировку.

- Ладно, до конца моей командировки месяц, а там всё и отпразднуем -- и твой день рожденья, и мой, и то, что турки держатся, несмотря на всё. Пепе как?

- Обклеил стены в нашей комнате распечатками твоих репортажей, представляешь? С Али и Тоньи о тебе тоже может часами говорить.

Впервые за разговор Сеск улыбнулся.

- Ладно, лишь бы ко мне не сбежал, а ради такого мне здесь всё-таки стоит выжить. Чёрт возьми, мы же еще прогуляемся втроем по Монтевидео!

- Ну а как же иначе? Помни, мы тебя ждем.

- Встретимся! Ладно, Селита, мне пора.

- Я тоже на совещание. Удачи, любимый!

----

Шесть лет назад в блиндаж Марселы позвонили из политотдела корпуса.

- Полковник Флорес, слушаю.

- Подполковник Гальего. К вам направили пиренейского корреспондента -- хочет у вас взять интервью, а дальше на передний край. Найдется полчаса поговорить?

- Скажите, чтобы в тринадцать тридцать прибыл.

- Понял, передам. Парень и нашей дивизией интересуется, и Пунта-Аренасом -- вам же есть о чем рассказать?

Через два часа в дверь Марселы постучали.

- Войдите!

На пороге вместе с капралом Гарсией, ординарцем Марселы, стоял молодой человек лет двадцати пяти в пиренейском камуфляже без знаков различия.

- Товарищ полковник, Франсеск Эстевес-и-Родж, корреспондент издания ``La Veu del Poble'` - ``Голос народа'`. Разрешите войти?

- Конечно, присаживайтесь.

В конце интервью, во время которого корреспондент успел спросить ее как о положении дивизии, так и о ее собственном прошлом -- восстании в ее родном Пунта-Аренасе, командовании силами, удерживавшими город после этого и соединении с регулярной революционной армией, Марсела спросила у него:

- Скажите, а как воспринимается наше дело в вашей стране? Вы ведь приехали сюда добровольно?

- Разумеется. Я же житель приграничья -- я каждый день наблюдаю, скольких сил нашей республике стоит защита от угроз Еврофедерации. Было бы позором для нас не помочь народам, которые только борются за свою свободу!

- Спасибо. Поберегите себя, прошу -- вашей стране люди тоже еще пригодятся.

- Важно, чтобы они знали о том, что, возможно, скоро им придется воевать так же, как здесь. Иначе можно стать вечными рабами Берлина и Брюсселя. У нас ведь до сих пор даже в Женералитате раздаются голоса, что лучше бы Каталонии стать маленькой нейтральной страной -- вне Федерации, вне СВП - и пытаться договориться о списании долга и снятии блокады, как это сделали греки. Если эти люди придут к власти, я первый разобью свою камеру и вместо нее возьму в руки автомат!

Этими словами закончилась первая встреча Марселы и Франсеска, и сколько же раз потом они ее вспоминали!

Через месяц после первой встречи Сеск Эстевес понимал, что его судьба будет полностью зависеть от отношения Марселы к нему. Оказался бы у нее муж или возлюбленный, сочла бы она его неинтересным ей юношей (``юноше'` было двадцать четыре года, и он уже прошел Андорру не как корреспондент, а как командир), или нашлась бы еще какая преграда -- он остался бы одиночкой до конца жизни или сознательно бросился бы под пули.

Чаще бывать в штабе полка вместо переднего края? Его бы тогда скорее сочли за труса. Был бы он студентом в Жироне, как еще два года назад, он бы начал напиваться, но этого на фронте делать было нельзя.

Франсеск сознательно нагрузил себя таким количеством работы и таким риском, что больше работать и рисковать было бы невозможно, и стал бывать в штабе еще реже, поскольку минутные случайные встречи скорее заставляли его задумываться, чем радовали.

До его отъезда обратно оставалось всего четыре дня, когда почти случайно он узнал, что в течение следующей недели исполнять обязанности командира полка будет начальник штаба подполковник Романо, и в череде дел нашел такое, которое привело его в штаб.

- Франсеск? Рада видеть, хотя выглядите плохо. Но хорошо, что увиделись -- дали отпуск на неделю, навестить сына у родни в Пуэрто-Монтте, боялась не увидеть вас больше. Устали, наверное? Наслышана о вашей работе, мало таких корреспондентов встречала.

- Тоже рад попрощаться, хотя вышло случайно. Стараюсь.

- Стараться надо, но сколько же вы спали последний раз и когда?

- Последний раз -- всего полчаса назад, в джипе по пути в штаб.

- Всё ясно. Человеку, заснувшему в джипе, надо по крайней мере отоспаться как следует, а материала вы собрали достаточно. Есть у меня тут комната с диваном.

- Да я уж как-нибудь...

- Не надо.

Сколько часов проспал Франсеск, сам он не представить не мог, но от того, что день и ночь у него давно были неразличимы, к одиннадцати вечера, когда даже штаб полка начал погружаться в сон, кроме комнат дежурных, он проснулся, начал ворочаться и наконец почти в двенадцать встал с кровати и включил свет. Пять минут спустя вошла Марсела.

- О, а вот и наш герой диктофона проснулся. Рада еще раз видеть. Выпьем чаю, раз вы проснулись, а я еще не легла. И мне кое-что надо вам сказать.

- И что же?

- К тридцати годам я научилась понимать, что значат взгляды и интонации мужчины, даже если он не способен выразить это словами и не понимает, что сказала бы ему я.

- Марсела, что вы имели в виду?

- ``Ты'`, Сеск, давай наконец так.

- Марсела?!

...Франсеск замер на минуту, прежде чем наконец смог осознать и поверить в свое счастье.

3.

Министр иностранных дел Южного Конуса оглядел собравшихся.

- Все?

- Все, сейчас иностранных товарищей подключим.

- Здравствуйте, товарищи! Начинаем совещание министров иностранных дел и представителей министерств обороны стран Союза взаимопомощи и прогресса о согласовании позиции нашего представителя на предстоящих переговорах с Грецией по вопросам транзита. Язык совещания -- испанский, переводчики с тагальского, итальянского, турецкого и арабского присутствуют. Шифровка связи обеспечена. Монтевидео: председательствующий на совещании министр народной власти по иностранным делам Федерации Южного Конуса Мигель Эрнандес, заместитель министра народной власти по иностранным делам бригадный генерал Марсела Флорес, заместитель министра народной власти по Революционным вооруженным силам армейский генерал Сержио Перейра, начальник департамента социалистических стран МИД дивизионный генерал Ленин Сантос, начальник департамента капиталистических стран Европы МИД товарищ Хосе Мендоса, Чрезвычайный и Полномочный посол в Греции товарищ Линда Мехия, заместитель министра народной власти по промышленности товарищ Рафаэль Диас.