— Легенда отсутствия Тани — новое путешествие, тяга к новым интрижкам? К отношениям?.. — уточнил Карлайл, и испанец кивнул.

— Но, черт! Он же все равно прочитает наши мысли, даже без сомнений! — рык вырвался из горла мужчины, и кулак сжался так, что костяшки побелели. Карлайл знал, что Елеазар обеспокоен их ситуацией, но, видимо, не понимал, до какой степени. Он действительно был уверен в уравновешенности своего приятеля, но в свете последних событий все резко вышло за рамки. Порою их поступки и поведение были не характерны им.

— На этот счет у нас есть надежда. По пути к вам мы повстречали старинных друзей, чету, на самом деле. Мы поведали им свою историю, и они настояли на помощи. Так вот, Рамон обладает столь замечательной способностью, умением создавать ментальный щит над одним или несколькими объектами.

— Я наслышан об этом даре… Так это же замечательно! Минус одна проблема.

— Да, это так. Но дело не только в этом, согласись. Это не помешает Аро отправить стражников на поиски… Тани и сына. Я подумал, что отпускать их одних ненадежно. Я доверяю Тане, безоговорочно! Я доверяю ей своего ребенка. Но не могу отделаться от мысли, что все это не наш путь, что это неправильно… — с тоской в глазах произнес мистер Каллен, обратившись взглядом на занимающийся рассвет.

«Слишком скоро», — светлые брови сошлись на переносице, и мужчина даже не заметил, как уже несколько минут нервно заламывает пальцы. Внутри был неприятный трепет и напряжение. Он так ярко ощущал это в физическом смысле, и иногда он даже чувствовал намек на ком в горле. А это есть не хорошо. Это есть очень и очень плохо.

— Карлайл, ты хочешь, чтобы с ними отправился кто-то еще? — спросил вампир, терпеливо выдержав паузу. Каллен дал утвердительный кивок. — В чем-то я поддерживаю тебя. Но придумать, как все это связать для Вольтури, будет очень сложно.

— Понимаешь, дело не только ведь во времени, когда мы будем вести переговоры с Вольтури. Я в своих планах выхожу за рамки очень далеко, — задумчиво молвил Карлайл. Голос стал глубоким, проникнутым болезненной тоскливостью. Елеазар нахмурился, кажется, начиная понимать истинные замыслы доктора. — Да, я надеюсь на переговоры. Но внутри все равно существует истина: с ними или без них, нашему существованию наступит конец. И я на верном пути смирения с этим будущем. Но я не успокоюсь, пока на тысячу процентов не буду уверен, что та же участь не настигнет моего сына. Мне нужно знать, что он в безопасности, что он в правильном месте с правильными людьми. Это наш лучик солнца, им всегда и останется. Он не может угаснуть, понимаешь? Иначе это будет сокрушительный конец. Я не хочу думать, что будет в таком случае. Поэтому я не могу допустить того, чтобы его оберегала только Таня.

— Что ты предлагаешь? Кто бы с ней мог отправиться? — спросил Елеазар.

— Первоначально я думал о ком-то из наших. Идея отправить с ними Эсми с треском провалилась: как только она услышала это, была в ярости. Понимаю, это сложно вообразить, но Эсми не разговаривала со мной несколько часов. Она не может оставить меня, и никакие доводы для нее не существуют. Розали, на самом деле, очень сомневается. Ей тяжело отказаться от Эмметта. Не в прямом смысле, конечно. Выбор встал между мужем и братом, скорее, ребенком, я бы даже сказал. Она ломается до сих пор и чувствует себя виноватой, хоть я и пытался разубедить ее. Остальные слишком нужны. Я не имею понятия, как поступить.

— Может быть, Кейт или Ирина? Нет, скорее, Кейт. Что, если так?

— Я рассматривал, как вариант, тебя и Кармен, — признался Карлайл, заставив друга задуматься. — Я не могу представить кого-то лучше вас. Я доверяю вам и Эсми, и все мы. Если вы согласитесь, если ты… Я буду спокоен.

— Минус трое… Слишком рискованно, ты не находишь?

— Для Каррола риск снижается, — опроверг без сомнений Карлайл. — А это самое важное для меня… для нас. Вольтури не должны заподозрить вас. Вы с Кармен не всегда живете в Денали, так ведь? Вы часто живете вдвоем или путешествуете.

— Да, но в последнее время мы осели. Жажда чего-то нового прошла.

— Вольтури не знают об этом. К тому же, есть еще много кто, у кого мы могли бы просить помощи, но чисто физически не успели. Друзья есть и знакомые по всему миру. Так что сомнения с их стороны будут их личным делом. А тратить время на поиски Каррола, думаю и надеюсь, они не станут. Потому что диапазон его предполагаемого местонахождения очень велик.

— Хорошо, Карлайл. Ты прав. Нужно вынести этот вопрос на всеобщее обсуждение. Кармен не будет против, не волнуйся. Однако, у остальных могут возникнуть какие-то соображения. Это нам не помешает.

— Ты действительно согласен пойти на это? — немного погодя спросил Карлайл, нахмурившись.

— Конечно согласен. Ты можешь положиться на меня. Я сделаю все возможное, чтобы защитить Каррола. Не оставлю же я друга в беде, — произнес Елеазар. Бескрайне благодарный взгляд Карлайла выбил его из колеи на время. Но вскоре он продолжил, всматриваясь в заснеженный лес за окном: — Они блюстители закона, Карлайл. И ничего не изменилось за века. За преступлением следует наказание, и они слепо будут гнуть свою линию, даже если это и не преступление вовсе. А так и есть. По их суждению, все новое опасно для мира: для нашего вида и для человека. Не знаю, получится ли переубедить их, но я надеюсь. Карлайл, главное, стой на своем, никогда не отступай назад, не в коем случае. Заметив неуверенность в ваших глазах, они начнут ломать вас, и вам уже никогда не выиграть спора.

— Мы очень постараемся, Елеазар, — на несколько минут в комнате стало тихо: мыслям уступили дорогу. Но ненадолго. — Не говори никому, куда вы отправитесь. У нас, конечно, будет щит, но так будет безопаснее. Но в таком случае будьте на связи.

— Таня занималась этим вопросом. Она не рассказала никому. Все пройдет хорошо, Карлайл. Пожалуйста, не ставьте на себе крест раньше времени…

— Все против нас, вероятность нашей победы слишком мала. Я стараюсь мыслить реально, — Карлайл вздохнул, словно решаясь на что-то. И это дается ему тяжело. — И поэтому я должен сказать тебе.

— О чем? — Елеазар смятенно взглянул на него, пока внутри все напряглось.

— Велика вероятность того, что мы не пройдем через это, — прежде чем Елеазар успел возразить, Карлайл добавил: — И ты прекрасно знаешь об этом. Однако, Каррол будет в безопасности с вами. И, спустя время, все уляжется: Вольтури утихомирются и оставят это дело в покое. Рано или поздно, найдется возможность постоянного дома. И я прошу, используйте ее. Такая неустойчивая жизнь для человека не годится; я не желаю такой жизни сыну. Даже жизнью это сложно назвать, скорее, это существование. И потом… Каррол будет расти, в его разуме будут закладываться простейшие истины, — Карлайл остановился, чтобы успокоиться, выравнять голос и взять еще одну попытку совладать с чувствами. Елеазар молчал, чувствуя его нужду в этом. — Я хочу… Я прошу тебя о том, чтобы никогда он не узнал о своем истинном происхождении.

— Карлайл, о чем ты? Ты хочешь, чтобы он не знал о существовании вампиризма? Это невозможно, боюсь…

— Я не об этом, конечно. Каррол не должен знать о нас. Он не должен думать, что когда-то была родная семья… Именно так. Я знаю, что прошу о многом, но он ребенок. А ребенку нужна родная семья. То есть вы. И пусть это будет не правдой. Просто постарайтесь сделать так, чтобы никаких сомнений у него не оставалось.

— Ты хочешь, чтобы мы не рассказывали ему о вас?

— И не только. Грубо говоря, я прошу, чтобы вы заняли наше место, — спешно проговорил Каллен, опустив взгляд. Не передать всех чувств, что наполняли его и тянули вниз за собой, но эти слова дались ему какими-то титаническими усилиями. Ему было больно.

Елеазар и понятия не имел, что он скажет об этом как отец. И мужчина был поражен до глубины души.

— Все старое пусть будет стерто. Каррол не вспомнит нас уже, потому что он слишком мал, — что-то заставило Карлайла улыбнуться, хоть и печально. Наверное, это вера в то, что у самого родного создания все будет хорошо. — В первое время будет очень нелегко: он будет тяжело переносить разлуку, но со временем все наладится. У него должны быть родители, Елеазар. Я не знаю, что решат Кармен и Таня, но у него должен быть отец.