— Ты сейчас по загривку получишь, — рыкнула девушка.

— Ну вот о чем и я. Я… Мы с Джаспером тут искали, где можно отвлечься от бытовухи. Самый пригодный вариант — пляж.

— Пляж?! Эмметт, ты сдурел? — Элис покрутила пальцем у виска. — Представь только, какой там ветер! Это же просто смерть моему образу. Не заявлюсь же я туда в простоте плебейской!

— Если проблема только в этом, то это глупо! — воскликнул парень, передав Каррола Джасперу, и вышел в центр гостиной. — Вы не понимаете! Это же круто, там океан! Где ваш приключенческий дух, а? Вы приросли к этому дому?

— Эмметт, середина апреля, Каррол может простудиться, — устало проговорила Розали.

— Ой, да не зуди ты… Все люди простужаются, вот, что я вам скажу! И в пять месяцев, и в пять лет. Вы, что, до конца жизни не отпустите его на пляж?

— Слушай, ничего не понимаешь — сиди тихо, — произнесла Розали и отвернулась, чтобы помочь Элис с метанием.

Эмметт закатил глаза.

— Эсми, ну а ты что думаешь? — с последней надеждой спросил он.

— На самом деле, мне нравится твоя идея, дорогой. Мы слишком давно не проводили время все вместе в подобной обстановке. Роуз, конечно, права, но мы ведь можем одеться потеплее.

— Да. Вот видите. Умные люди одабривают, — похвастал вампир, состроив лицо для жены, которая бросила на него зловещий взгляд.

— Но последнее слово, конечно, за Карлайлом, — добавила Эсми, вытирая мокрую тарелку.

— О, хорошо, я быстро! — Эмметт уже было собрался со всех ног бежать наверх, но Эсми окликнула его:

— Он в душе, Эмметт, — девушки рассмеялись над парнем, который с недоумевающим лицом застыл на лестнице. — Не думаю, что сейчас самое время врываться в нашу ванную.

— Подожду здесь, — он показал язык Эдварду и плюхнулся на диван, к Джасперу и Карролу.

***

На следующий день, в субботу, всеми было окончательно принято решение отправить на один из пляжей Сиэтла. Погода была относительно хорошей: облачной, но без дождей. Длинной песчаной полоской тянулась береговая линия, шум прибоя ласкал слух. Пляж был на окраине города, отчего казался диким, если проложить путь еще дальше, где совсем нет людей.

После того, как на смену безудержной радости от поездки пришел покой и умиротворение, все разбрелись, кто куда. Элис и Джаспер остались на пирсе, сев на доски в самом его конце и обнявшись. Они смотрели вдаль, на волны, и провожали их взглядом до самого берега. Розали, Эдвард и Эмметт что-то весело обсуждали, прохаживаясь вдоль пляжа среди изворотливых деревьев. Зеленая полоса обхватила пляж своей плотной чащей. Карлайл, Эсми и Каррол ушли дальше всех, забывшись в своих мыслях. Океан восстанавливал душевный покой и приводил их мысли в порядок. Накануне вечером никто из них не подозревал, что здесь будет так хорошо, и сейчас Каллены были счастливы, что приехали.

— О чем ты думаешь? — спросила Эсми, любопытно улыбнувшись. Карлайл вернул ей эмоцию и поправил сына в объятиях, чтобы было удобнее нести его.

Мужчина сжал ее руку и посмотрел на нее:

— О том, что будет потом, — просто ответил он и пояснил, заметив ее интересующийся взгляд: — Надеюсь, что больше ничто не потревожит нашу жизнь так сильно.

— Ты все еще… не можешь избавиться от мыслей об этом? — с сожалением спросила девушка, вздохнув.

— Эй, — Карлайл встал у нее на пути и провел рукой по щеке. — Меня конечно не преследуют мысли об этом, милая. Я просто пытался подумать, что еще существует на свете вредного.

— И что же? — Эсми улыбнулась и обвила его талию руками.

— Ничего, наверное. Пока, — он пожал плечами. — И никогда не будет, я надеюсь

— Хотелось бы, — супруги продолжили путь, все также приникнув друг к другу. Каррол затих на плече отца, разглядывая такой удивительный океан. Это была его первая поездка к большой воде, особенная. Эсми тихо рассмеялась, заметив завороженный взгляд сына: — Кажется, он очарован.

— Его эмоции бесценны поистине. Первые эмоции от океана… — размышлял Карлайл, смотря на мелкий песок под ногами. — Знаешь, детство — это настолько бесценное время… С той стороны, что обычные для нас вещи только открываются в эту пору. Иногда обидно, что мне или тебе уже не испытать этих неповторимых первых чувств. Действительно, чем мы можем удивиться, когда прожили так долго?

Девушка думала над словами любимого, а потом улыбнулась и хихикнула:

— Все-таки ты кое-что упустил, дорогой.

— Что же это? Скажи мне, — ласково пробормотал он, откинув прядь волос с лица. Ветер.

— Мы прожили много, повидали столько же, я соглашусь. И год назад я подтвердила бы твои слова и посочувствовала. Но только подумай, что нас ждет впереди, с нашим сыном.

Карлайл улыбнулся от ее теплых слов и поцеловал ее в лоб, чуть повернув голову.

— Ты права. Этот путь неизведанный для нас. И это настоящее счастье.

— Я так хочу, чтобы этот путь не был единственным, — мечтательно заметила Эсми, и Карлайл удивленно взглянул на нее. Но оставил ее слова без комментария. — Я очень сильно люблю вас, — она дотянулась и поцеловала в носик сына, а мужа — в щеку.

— И я вас, мои дорогие, — они остановились, и девушка взяла в руки Каррола, который потянулся к ней с немой улыбкой восхищения. Карлайл крепко обнял их, словно отражая атаку холодного ветра. И тепло разлилось в его душе от этого, казалось бы, простого объятия. Но от мысли, что всего этого могло бы и не быть, его бросало в дрожь, и он хотел прижать их к себе еще сильнее и никогда не отпускать.

— Мы всегда будем рядом, — прошептала Эсми, почувствовав его тревогу. Она обернула свободной рукой его талию, оставив поцелуй на плече и потеревшись о него носом. Карлайл счастливо кивнул и любяще, нежно поцеловал ее в губы, пока Каррол отвернулся к большим волнам, ударяющимся о берег. Девушка прильнула щекой к его груди, прикрывая глаза.

— Что бы я без вас делал?.. Моя жизнь уже и не была бы жизнью, не будь вас, — сокровенно проговорил мужчина, скользя пальцами сквозь карамель волос Эсми. — Я ожил теперь, Эсми. Я счастлив и не жалею…

— Я знаю. И я… Я никогда, ни в одной другой точке мира, ни с кем не была бы так счастлива, Карлайл, — искрящаяся любовью улыбка расцвела на ее лице. Океан шумел, ветер был колюч, их сын, в объятиях меж ними, согревал их, сердца пели. — У меня есть семья. Только в этой жизни… — в его глазах любовь и восхищение, и губы прижимаются к ее лбу.

Их тихие слова слились с порывом ветра, и он унес их в вечность за собой. Пусть где-то далеко горячий зной и лето, но любящее сердце согреет и зимой…