Эсми непонимающе смотрела на него. Почему он молчит? Почему не говорит с ней? Ведь это было так нужно ей. Ее рука, дрогнув, погладила его по плечу и шее, с той самой нежностью, на которую он не мог не реагировать. Потерянный взгляд устремился на рыжеволосую, и он слегка кивнул, скорее для себя, нежели для нее.
— Эсми… Любимая, — мужчина будто собирался с мыслями, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но язык не слушался его. Девушка испугалась этой паузы, и ее рука крепче сжала его ладонь, на которую он тут же посмотрел, и на его лице появилась еле заметная улыбка, а уголки губ подрагивали. Он сжал ее ладонь в ответ. — Ты носишь под сердцем ребенка.
========== Глава 1.2. Карлайл. Многосложно ==========
***
Ребенок — одно простое слово значило для нее целый мир. Эсми боялась мысли о нем лишь потому, что знала, насколько это слово не совместимо с их застывшим существованием. Единственное, что могло развиваться, так это любовь. Любовь росла и крепла, чувства углублялись. Слова становились ненужными. Но как же необходимо для нее было это слово. Она жила без него не один десяток лет, но нуждалась, как человек в кислороде. И мгновение назад девушка словно задышала полной грудью. Слова мужа застали ее врасплох. Она перечисляла в уме все возможные болезни, но, как оказалось, это была совсем не болезнь. Далеко не болезнь. Это было счастьем. Мысли Эсми были такими наивными, но не долго. Будто бы отойдя ото сна, она посмотрела на ход вещей трезвым взглядом.
— Что? — запнувшись, произнесла рыжеволосая, с отчаянием вглядываясь в глаза мужа. Нет, он никогда бы не стал так шутить. И девушка даже не смела о таком подумать. Пожалуй, именно это было в самом сокровенном уголке души супругов. Они никогда не делились этим даже друг с другом, хотя не раз хотели. Но всегда удерживали себя от лишних слов, ведь это легко могло причинить боль. — Но как это возможно? Карлайл? Почему ты молчишь?
— Я не знаю, милая, не знаю. Но я чувствую его, понимаешь? Каким бы крохотным он не был, я чувствую его, — негромко проговорил Каллен, проведя подрагивающей рукой по волосам. Сколько было в его глазах? Всех чувств Эсми не видела возможным прочитать. Никто бы не смог. Ему было сложно, она видела. Сложно справиться со всеми эмоциями, которые накатили огромной волной. Пару минут они молчали. Наконец, когда Карлайл вернулся в реалию, он вновь повернулся к жене, устремив взгляд в ее глаза, в душу, которая была всегда открыта для него лишь потому, что была его душой. — Эсми, я не сказал бы, если бы не был уверен, ты ведь знаешь. Не смог бы так подвести тебя, причинить тебе такую боль. Родная… Я не понимаю, что происходит…
Девушка притянула его в свои объятия, зная, что только это могло помочь сейчас. Только так она могла показать ему, как любит, как понимает его, как верит ему. Пальцы запутались в светлых прядках волос, спускаясь поглаживаниями по широким плечам и спине. Не одна она в такой ситуации. У него тоже были чувства, тоже были страхи, и хоть он о них почти никогда не распространялся, Эсми знала. Он объяснит ей, обязательно объяснит, но позже, она понимала. Сейчас главное успокоиться, ему нужны ее объятия, как и ей его сильные руки на талии. Это было так естественно.
— Я знаю. Конечно, знаю, что ты бы не стал обнадеживать меня. Милый, я верю тебе, — совсем тихо прошептала девушка, но в голосе было столько нежности, столько любви. Неисчислимо. Мужчина погладил ее по спине, благодарный за такие нужные сейчас слова. Она улыбнулась, закрыв глаза, когда почувствовала его губы, целующие чуть ниже мочки ушка. Растворившись в его ласках, девушка почти что начала забывать обо всем на свете, о всех проблемах и неурядицах. Но не вышло. Она терпеливо выдохнула, когда паника и все остальные «прекрасные» чувства торжественной волной вернулись. Но они были вдвоем. Лишь это спасало. — Я тоже чувствую его, Карлайл. Я верю тебе.
Белокурый мужчина немного отстранился от нее, ища в свете ее глаз хоть каплю неуверенности или недоверия. Он сомневался, как сомневается любой. Но на душе стало так ужасно от этого, что Карлайл отвел взгляд. Неужели он ей не верил? Верил, конечно, верил. Как и она ему.
Эсми ласково взяла его за руки, и Каллен, не задумываясь, сжал ее ладони, снова вернув свой взгляд.
— Прости меня, — такой родной голос был настолько подавленным, что девушка содрогнулась. — Я даже на малую долю не могу ощутить того, что ощущаешь сейчас ты. Я должен поддерживать тебя…
— Нет, Карлайл. Милый, ты не можешь представить сейчас лишь того, как сильно меня поддерживаешь. Мне тяжело сейчас даже думать, не то, что бы осознавать. Я знаю, как ты переживаешь… — она подвинулась ближе к мужу и уткнулась лбом в плечо, крепко прижатая к нему.
— Спасибо, — прошептал он, поцеловав ее в макушку, втянув запах ее волос, так дурманящий рассудок. — Эсми…
Девушка вынырнула из его объятий, но не отодвигалась, сидя так же близко, как и раньше.
— Мы столкнулись с чем-то невообразимым. Я не знаю, как у нас получилось, как такое вышло, но… Вышло, все-таки. Этот малыш — человек, — Каллен не мог оторвать взгляда от плоского живота жены, с виду в котором не было и намека на беременность. Немыслимо было подумать о чем-то другом. Мужчина ласково погладил лицевой стороной ладони мягкую кожу сквозь ткань кофты.
— Человек? — переспросила рыжеволосая, бегло оглядывая любимого.
— Угу. Я слышу его сердце, — Карлайл улыбнулся, пока в голове начинало все укладываться. И, кажется, он начинал верить в то, что действительно не ошибается, что это, оказывается, возможно. — Хоть и очень тихо, но сердечко бьется, его можно услышать, если прислушаться.
Эсми тоже улыбнулась, понимая, что слова мужа — правда, ведь она тоже среди всех звуков вокруг услышала тот, который хотела. Это пульс ее ребенка, их ребенка, так стучит его сердце.
— Нам нужно съездить в больницу. Я попробую сделать УЗИ. Ты себя как чувствуешь? — заботливо произнес Карлайл, беспокоясь за жену.
— Все в порядке, правда. Мы можем ехать.
Вскоре Каллены уже покинули свой дом. Эсми перевела настороженный взгляд на мужа, сидя на переднем пассажирском сидении. В голове за долгие годы их отношений уложился тот факт, что Карлайл не был одержим быстрой ездой, так как у него были свои стереотипы. Он терпеть не мог тех лихачей, которые просто выжимают всю мощь из своих авто, а потом ему в больнице приходится собирать их по частям. Именно поэтому мужчина придерживался допустимой скорости на дорогах, хоть и был в разы опытнее остальных участников дорожного движения.
Но сейчас машина развила такую скорость, что девушка стала переживать за любимого. Вид его был настолько напряженным и сосредоточенным, но точно не на дороге. Волновало его совершенно другое.
Она ласково погладила мужа по плечу, и его взгляд тут же устремился на нее, взгляд тревожный, наполненный заботой, но слишком уж резкий. Да, порою ему было сложно справиться со всеми эмоциями, но рядом ведь была она, его Эсми, только это и спасало.
Карлайл снял одну руку с руля и взял ее ладонь, сплетая свои пальцы с ее. Она знала: он нервничал, он боялся за нее, за будущее. Разве это такое унизительное чувство, что он тщательно пытается его скрыть? Вовсе нет, она так не считала. Каким бы сильным и независимым не казался ее муж, это было так поверхностно. Внутри скрывалась хрупкая, ранимая душа, которую девушка понимала и принимала. Любя этого мужчину все эти годы, Эсми раз за разом видела, как он зависим от семьи. Любое слово семьи могло как больно ударить, так и порадовать его, осчастливить. Ведь все Каллены, кроме нее, были его детьми. И его отцовские инстинкты раскрывались точно также, как и ее материнские. Но границы все равно были и были достаточно большими, чтобы остановить.
Между Калленами не было кровного родства. Супруги любили своих подопечных, но почувствовать их родными никогда не могли. Нить родства напрочь отсутствовала, они были близки духовно, но никак иначе, хоть и это не мало важно.
