Я ухватилась за эту возможность, как только она появилась, а так как мне немного не хватало практики, я незамедлительно активизировалась на фитнес-фронте, чтобы хорошо подготовиться к путешествию. Чтобы прояснить, что я подразумеваю под «активизировалась», скажу, что я перешла от периодических неспешных пробежек трусцой к неспешным пробежкам с небольшим количеством приседаний.

Спустя примерно десять минут после начала нашего первого подъема на камусах меня сразил тот факт, что моего небольшого количества приседаний и близко было недостаточно для того, чтобы хорошо подготовиться физически. Такой подготовки в принципе было недостаточно для приключения в бэккантри на большой высоте – пяти-шестичасового перемещения на высоте в 10 тысяч футов. И ее явно было недостаточно для того, чтобы поспевать за группой, также известной как команда бывших Морских котиков. Помимо меня, в путешествие отправились двое других гражданских. Одна была автором, писавшим для журнала «Backcountry Magazine» (другими словами, единственной разницей между ней и профессиональным лыжником был тот факт, что она путешествовала еще и с бумагой и карандашом), а другой… ну, назвать его гражданским язык не повернется, так как он был профессиональным сноубордистом, вероятно, самым узнаваемым горнолыжным райдером мира. В общем, ничего серьезного, ага.

И вот я вместе со своими дрожащими от нагрузки квадрицепсами отправилась в горы на пять дней и четыре ночи в компании людей, подготовленных настолько лучше меня, что довольно скоро я пришла к выводу, что они – редкий вид людей – горных козлов. Что еще? С исключением в лице автора «Backcountry» я была единственной женщиной – участницей экспедиции. Я сразу распознала характер этой ситуации. Это путешествие было «бараньим» до мозга костей, идеальной возможностью порезвиться моему «внутреннему мархуру». Я чувствовала себя так, словно мне выдали формальное приглашение, заманчивое предложение, которое потребует от меня возвращения к шерстяному плащу-шкуре и репризе такой хорошо знакомой мне роли. Я ведь была рекордсменкой, верно? Я была девчонкой, катавшейся на лыжах по всему миру, ведь так? Обстоятельства настойчиво вызывали дух мархура.

«Не делай этого», – думала я перед тем, как сесть в самолет.

Это искушение было сильнее, чем вы можете себе вообразить. Месяцы и годы после окончания моего кругосветного путешествия были самыми мрачными в моей жизни. По завершении приключения я ежедневно испытывала проблемы с тем, чтобы отыскать способ интеграции своего «я» в «реальный мир». Одно дело – увидеть и понять правду о себе, пока ты погружен в бурный водоворот стремительного мирового турне продолжительностью в год, и совсем другое – действительно жить и дышать в новых реалиях. Я знала, что это путешествие в Монтану было для меня возможностью стойко вынести все испытания этой правдой, но также понимала: существует риск того, что оно может расплести все то, что я с таким трудом и усердием соткала воедино.

«Не делай этого», – подумала я вновь, стоя на парковке в тот первый день трипа.

Моя группа лыжников стояла в тесном кругу, пока участники знакомились друг с другом. Я обратила внимание на внушительное количество растительности на лицах и обилие водонепроницаемой ткани, притом изрядно поношенной.

Я взглянула на горы позади нас, на суровые, кривозубые горы, силуэтом напоминавшие зубья бензопилы и задумалась о том, какие препятствия предстоит преодолеть, чтобы добраться до вершины. Мне было интересно, каких сил от меня потребуют второй круг, и третий, и последующие за ним. Я не была до конца уверена, что могу доверять себе здесь, в кругу этих людей, в этом месте.

Пять дней мы поднимались в горы с камусами и спускались с них на лыжах, исследовав каждый склон. И по утрам, перед началом каждого дня, я выходила на маленькую палубу, возведенную перед входом в хижину и несколько мгновений стояла там, собираясь с мыслями. Смотрела, как пары моего дыхания порхают по воздуху, и глядела на горы, словно проходила обряд святого причастия – с кружкой кофе в одной руке и искрящейся верой в другой.

Выясняется, что искры были единственным, в чем я нуждалась.

В первой половине третьего дня один из наших гидов, парень по кличке Вульфи, прозванный так за сходство с «Волчонком» из одноименного фильма с Майклом Джей Фоксом, спросил у нас, не хотим ли мы подняться наверх на еще один круг. В истинно викингском стиле большинство мужчин просто крякнуло в ответ. Они закивали головами, и в этот момент я заметила, что с бород у них слетают маленькие крошки снега, разлетаясь во все стороны. А потом, словно в замедленной съемке, они повернулись в мою сторону. Они искали консенсуса. Хотели узнать, готова ли я собраться с духом и «включить мужика».

«Идите без меня, парни, – сказала я. Я указала на участок снега, укрытый кучкой сосен. – Я подожду там».

«Ты уверена?» – спросил один из них.

«Ой, да ладно тебе», – подзадоривал меня другой.

«Не, я в порядке, – сказала я. – Я отлично провела день и хочу вовремя остановиться».

Я расстегнула крепежи на своих лыжах, высвободила ботинки и прошлась к тому участку снега, где вытоптала небольшую платформу. Присев, я стала наблюдать, как моя группа переобувается в снаряжение для подъема в гору. Я заметила, что на лице моем расплывается улыбка. Они начали свой подъем, а я вытащила из кармана горсть жевательных «мишек». Я никогда в жизни не пробовала таких вкусных «мишек», как в тот день, когда наблюдала за группой людей, устремившихся вверх по склону. Я сидела у подножия абсолютно удовлетворенная, до краев наполненная счастьем, и наслаждалась свежей порцией кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы.

В последний вечер в хижине я окинула взором всех сидящих за столом и внимательно посмотрела в глаза каждого утомленного долгим днем мужчины.

«Хочу поблагодарить вас, – сказала я. – Вы обеспечили мою историю концовкой. Я провела много времени в горах, пытаясь доказать свою состоятельность, пытаясь быть кем-то или чем-то, кем я не являюсь на самом деле, но это путешествие получилось совершенно другим. Я увидела горы в таком ключе, в каком не видела их прежде, и хочу поблагодарить всех вас за то, что разделили этот опыт со мной».

Мужчины крякнули и закивали, а некоторые из них улыбнулись.

*

НА следующий день я вернулась в Бозмен, и, как только приехала в город, тут же схватила в руки телефон.

Он едва успел вставить слово, прежде чем я начала свои словоизлияния.

«Я так здорово провела время, – сказала я второпях. – И я так горда собой. Так горда! Никаких соревнований там не было, никакого соперничества. Никакой нужды «быть мужиком». Никакого голоса в голове, несшего всякую чушь. Только я и горы, которые были другими, не такими, как раньше. Они были спокойнее, миролюбивее. Я была так переполнена радостью и обожемойгорыбылитакпрекрасны… а мой спальный мешок! Мой новый спальный мешок просто шикарен!»

«Звучит потрясающе, Пташка, – ответил он. – Не могу дождаться подробностей. Мой самолет приземляется в девять, так что я буду в отеле где-то часов в десять».

До годовщины нашей свадьбы оставалась еще пара месяцев, но мы с Крисом запланировали отпраздновать ее заранее, отправившись в побег, чтобы отметить четыре года совместной жизни – как пара тигров, странствующих по горам.

Авторское примечание о Книге рекордов Гиннесса

В апреле 2011-го я получила электронное письмо от компании «Guinness World Records» в ответ на мое заявление на рекорд в номинации «Наибольшее количество преодоленных футов вертикальных перепадов за один календарный год». К их ответу был приложен список всего того, что требовалось для доказательства факта обновления мной рекорда.

Список был длинным.

Мне нужно было предоставить фотографии, видео и персональные показания людей с различных горнолыжных курортов, которые я посетила. Я должна была предоставить документацию о высоте подъемов подъемников, которыми я пользовалась, данные о каждой трассе, по которой я совершала спуски, а также ворох других улик. И хотя у меня были ежедневные, еженедельные и ежемесячные данные о количестве преодоленных мной футов за день, у меня не было ровным счетом никаких других доказательств, которых от меня требовал Гиннесс, как не было и шанса собрать все необходимые документы, – если только я не решусь на повторение путешествия, и позвольте вам честно сказать, я на это ни в жизни не подпишусь.